– Как я объясню ему то, что должно произойти? – думал Пахомий, глядя на «гордеца», который непонятно, какими судьбами, попал в обитель. – Ясно, что он не подозревает ни о чем. Похоже, он не знает, зачем живет. И занимается не тем, чем ему должно заниматься. Как все это странно! Обыкновенный мирянин…

Однако, пора было переходить к делу. Перед приходом Горского, Старец закрыл изнутри келью на задвижку, опустился на пол в самом углу, где отодвинул заветную потайную доску, достал деревянный ларец, завернутый в тряпицу. Ларец он поставил в глубокую узкую оконную нишу, кликнул брата Анисима и велел привести Сергея.

Теперь нужно было что-то говорить этому пустому человеку, который ровным счетом ничего не понимает, к тому же еще и любителю выпить. Пересиливая себя, Пахомий приветливо улыбнулся вошедшему, предложил присесть. Но Горский отказался. Он стоял и смотрел на Старца, ожидая, что тот ему скажет.

– У меня есть одна вещь для тебя! – сказал после некоторого молчания Пахомий.

Горский если и удивился, то виду не подал. Ничто в его лице не дрогнуло, не изменилось. После того, как он встретился в обители с Лидой, его уже ничто не могло взволновать по-настоящему. Все его внимание было сосредоточено на этой нежданно-негаданно свалившейся на него радости. Он и сам не понимал, что его так растрогало, так растревожило, и постоянно задумывался об этом. И тут святой Старец вдруг предлагает какую-то вещь!

– Что за вещь? – спросил он.

Профессиональная привычка сработала раньше, чем ум, отказывающийся от прошлого. Неужели и здесь, в монастыре, нет покоя от купли-продажи? Небось, икону старинную предложат, или что-то подобное. Он невольно скривился.

Пахомий понял по-своему, решил не тянуть. Прошептал: «Вразуми меня, Господи!», и достал из ларца небольшую, потемневшую от времени фигурку восточного божка.

Горский такого не ожидал, раскрыл глаза. От удивления едва не присвистнул: сдержала только обстановка кельи, не располагающая к подобным проявлениям чувств.

– Это…откуда у вас?

Фигурка было сделана очень, очень давно. Горский был неплохим специалистом и в таких вещах разбирался. Божок в остроконечной шапочке сидел, скрестив ножки, и смотрел на лотос.

– Можно? – он взял божка из рук Старца и принялся поворачивать его из стороны в сторону. Основание фигурки было изукрашено причудливым орнаментом…Какой-то Глаз, похожий на египетский символ Гора. Глаз блеснул необыкновенно синим камнем. Неужели сапфир старинной огранки? Довольно крупный! Если это так, то божок стоит немалых денег. Конечно, надо показать экспертам…

– Вещица дорогая! – сказал, наконец, Сергей. – От меня что требуется? Оценить? Продать? Купить? Что?

Старец уставился на него, ни произнося ни слова. В его глазах мелькнул ужас, тут же сменившийся выражением решимости. Он так и предполагал: «посланец» понятия не имеет, кто он и что от него требуется. Господи! Что же делать? Ну, его миссия состоит в том, чтобы передать вещь из рук в руки человеку, который за ней придет. А то, что этот человек будет делать с фигуркой дальше, уже не его, Пахомия, забота.

– Это ваше, – сказал он как можно мягче.

– Не понял. – Горский моргнул и потер лоб.

– Что тут непонятного? Статуэтка принадлежит вам! Возьмите ее!

– Мне?! – Сергей не знал, плакать ему или смеяться. Что с ним происходит в последнее время? Может быть, он сошел с ума, и ему все это кажется? Или снится? Обитель, Лида, Старец, божок?.. Ему стало дурно.

– Вам, – подтвердил Старец как-то печально.

– Но…почему мне?

– Я и сам не знаю. – Пахомий поднял глаза к потолку и вздохнул. – Я ждал вас, чтобы передать ее. Теперь она ваша. А я, наконец, свободен!

– Нет! – Горский решил, что с него хватит сюрпризов. Ни к чему хорошему это до сих пор не привело. Значит, нет оснований думать, что дальше будет по-другому. – Оставьте статуэтку себе!

Он сказал то, чего Пахомий больше всего боялся. «Посланник» не хочет брать фигурку! Как с этим справиться? Не заставлять же его силой, в самом деле?

– Не могу, – ответил Старец. – Я должен передать божка вам. Разве вещь вам не нравится?

И тут Сергей оцепенел. С самого начала, как только Пахомий достал фигурку, что-то неясное, тревожное шевельнулось в памяти, и пропало. И только сейчас…Как он мог забыть? Выставка Артура! «Натюрморт с зеркалом», на котором он увидел изображение своего медальона! Там был такой же божок, похожий на Будду. Во всяком случае, почти такой же. Ну, конечно!

Он схватил статуэтку и начал ее рассматривать, совсем по-другому, все больше убеждаясь, что она очень похожа на ту, с картины.

Старец понял, что «посланец» взял фигурку и теперь уже от нее не откажется. Что-то произошло в его сознании. То, что должно было свершиться, свершилось. Пахомий отвернулся к иконам и начал молиться, благодарить Бога за то, что обрел долгожданную свободу и больше его ничего здесь не держит.

Старик настолько глубоко погрузился в себя, что не слышал обращенных к нему вопросов Горского, не видел ничего вокруг. Он ушел в свой собственный мир, свободный и легкий, лишенный многолетнего груза ответственности, окунулся в его блаженную безмятежность.

Сергей понял, что больше ничего не добьется от Старца: тот его попросту не замечает. Подчиняясь внутреннему чутью, он положил божка в рукав и вышел из кельи Пахомия.

Брат Анисим проводил его долгим подозрительным взглядом и поспешил следом. Только во дворе он отстал и направился в трапезную за ужином для Старца. А Сергей пошел к себе, отмахиваясь от Вассиана, которому не терпелось узнать, зачем святой Пахомий желал видеть его нового друга.

У Горского не было настроения разговаривать. Ни с кем. Разве что только с Лидой. С ней он, пожалуй, поговорил бы. Но она уехала в село, к бабе Наде, помогать ей ухаживать за больным дедушкой Ильей. Сергей почувствовал, что ему не хватает ее тихого и нежного присутствия. Именно тихого и нежного, как вечерний ветерок после жаркого дня.

Потом, уже у себя в келье, он как следует рассмотрел «Будду» и поразился: вещь действительно уникальная и стоит кучу денег. Но дело даже не в этом. Что-то связано с этой фигуркой! Не зря же Старец дал ему божка? Не зря же Артур изобразил фигурку на своей картине? Эти вещи – флорентийский медальон и восточный божок, – оказались у него, Сергея Горского, не случайно. Тогда зачем? А затем, чтобы…

Чтобы что ?..

У него разболелась голова, а ответа на вопрос он так и не получил. Да и кто мог дать ему этот ответ?

Сергей уснул, и во сне к нему пришла женщина, очень похожая на Лиду. Только совершенно по-другому одетая: в длинном платье из желтой парчи и бархата, зеленого, как изумруд. Волосы у нее были длинные и светлые, как у Лиды, украшенные тонкой золотой сеточкой, а глаза – словно озерная вода в солнечный день…