– О, как интересно! – восторженно воскликнул демон.

– Магнус! – хрипло заговорила Шинь Юнь. – Я требую, чтобы ты согласился на третий удар шипа. Я этого требую. Иначе я убью это существо, которое ты любишь. – Она выпучила огромные, круглые глаза, уже совершенно не походившие на человеческие.

Она надавила на железный прут, и острие разорвало одежду Алека на груди. Магнусу показалось, что его самого ударили кинжалом. В шипе заключалась магия чародеев, его удар означал для Сумеречного охотника верную смерть.

У него не оставалось выбора. Магнус знал: если он согласится выполнить требование Шинь Юнь, это будет означать ее победу. Он превратится в добровольного слугу Саммаэля, а дальше начнется война, которая уничтожит всю Землю. Если он откажется, Алека убьют у него на глазах, и тогда он сам умрет, но Саммаэль все равно развяжет так необходимую ему войну.

– Ты оставишь Алеку жизнь? – тихо спросил он. – Пообещай, что отпустишь Алека, и тогда я соглашусь.

Чародейка бросила быстрый взгляд на Саммаэля, и тот пожал плечами.

– Ты свободна поступать, как тебе угодно. Этот Сумеречный охотник не представляет для нас угрозы. Конечно, я не могу гарантировать его безопасность после того, как начнется завоевание Земли, – добавил он. – Но это уже совсем другая история.

Магнус кивнул. Алек по-прежнему смотрел на него с непроницаемым лицом. Магнус подумал: а что будет с его любовью к этому человеку после того, как его проткнут шипом? Исчезнет ли она бесследно, словно ее никогда и не было? Может быть, он будет любить только Саммаэля? Или он будет по-прежнему любить Алека, но потребует, чтобы возлюбленный тоже стал слугой демона?

Сейчас ему пришлось выбирать между двумя вариантами: либо они оба наверняка умрут, либо умрет только один из них. Он сделал свой выбор, не задумываясь. Макс ждал родителей дома. Лучше лишиться одного из родителей, чем обоих. Выбор был очевидным и неизбежным.

Однако прежде чем Шинь Юнь успела пошевелиться, Алек начал действовать. Поморщившись от усилия, он схватился за железный прут около острия и вонзил его себе прямо в сердце. Магнус увидел, как шип прошел сквозь его тело, вышел из спины. Взгляд широко раскрытых глаз Алека был по-прежнему устремлен на Магнуса.

Магнус открыл рот, чтобы закричать, и из ран на спине и груди Алека вырвались клубы алого дыма. Последовала ослепительная вспышка, на миг озарившая Авичи, погруженный в вечную ночь. И в этом багровом демоническом пламени Магнус, которого по-прежнему удерживал на месте Саммаэль, видел только глаза Алека, ясные, сияющие, полные любви.

По своей природе Алек не склонен был действовать, повинуясь внезапному порыву или «голосу инстинкта». Он предпочитал сначала всесторонне изучить ситуацию, потом составить план и выполнить этот план. Из-за присущей ему методичности Алек часто становился мишенью насмешек Джейса и Изабель, которые, выражаясь фигурально, верили в то, что в случае необходимости следует сначала спрыгнуть с моста, а уж потом, на лету, думать, где раздобыть парашют. Они прислушивались к своим инстинктам, и обычно эти инстинкты оказывались правы. Но Алек не был наделен такой безусловной верой в интуицию. Он верил в сбор информации, тщательное изучение вопроса и всестороннюю подготовку. (Справедливости ради следует отметить, что Изабель и Джейс вовсе не отрицали ценности сбора информации и планирования. Просто они считали, что этим должен заниматься кто-то другой, поскольку это ужасно скучно.)

Для большинства операций, проводимых Сумеречными охотниками, тактика Алека подходила превосходно, но, увы, она работала не всегда. Случались безвыходные ситуации, когда единственным выбором являлся выбор между различными способами умереть.

Диюй, Саммаэль, Шинь Юнь – все они словно насмехались над Алеком с его привычкой к планированию и организации. Мотивы Шинь Юнь были крайне запутанны и противоречивы. В какой-то момент Алек даже заподозрил, что она сама толком не знает, чего хочет. Диюй представлял собой сюрреалистические развалины, среди которых лениво бродили и летали скучающие демоны. А Саммаэль вел себя так, словно они здесь играли в какую-то детскую игру, словно их поступки и решения не имели совершенно никакого значения.

С самого начала этой безумной миссии им пришлось действовать, прислушиваясь к голосу инстинкта – в основном принадлежавшего Магнусу. Инстинкт подсказал Магнусу, что Пенгу Клыку кое-что известно насчет чародеев, рыскавших по Базару. Инстинкт помог ему найти в Диюе «отражение» собора Святого Игнатия, где Сумеречные охотники смогли на некоторое время укрыться от демонов. И, разумеется, только благодаря своему безошибочному инстинкту Магнус сумел спасти Рагнора при помощи загадочных мечей Хэйбай Учан.

Поэтому Алек тоже поддался какому-то странному порыву и безо всяких видимых причин попросил Магнуса воспользоваться руной Альянса.

Здесь, в Авичи, перед ним встал страшный выбор: лишиться Магнуса, отдав его Саммаэлю, или лишиться Магнуса, погибнув самому. Алек даже не стал раздумывать и принял решение мгновенно. Когда Свевнторн пронзил его сердце, он успел заметить изумление во взгляде Шинь Юнь, а потом все вокруг взорвалось.

Багровая вспышка на миг ослепила Алека. Он почувствовал, как откуда-то извне в его тело вливается чужая, враждебная энергия. Она опаляла, жалила его, разъедала изнутри. Руны начали перегреваться, как будто демоническая магия шипа постепенно сжигала их. Так сгорает метеор, ворвавшийся в земную атмосферу. Выдержала лишь руна Альянса у него на руке, но она тоже раскалилась и буквально шипела. Саммаэль и Разиэль вели борьбу в теле Алека, но он понял, что руна Альянса «смягчала трение», сглаживала противоречия, помогала различным видам магии «уживаться».

Перед глазами у Алека постепенно прояснилось. Он видел пустую черную равнину Авичи, видел чародеев и демона, застывших на месте и пристально наблюдавших за ним. Лицо Магнуса превратилось в маску ужаса.

«Я жив», – не без удивления подумал Алек.

Шинь Юнь, глядя на Алека почти с таким же суеверным ужасом, как Магнус, дернула Свевнторн на себя. Шип без труда выскользнул из тела Алека, не причинив ему боли. На острие не осталось ни капли крови, и Алек, присмотревшись, не увидел на своем теле даже следа, не говоря уже о кровоточащей ране.

Шинь Юнь отшатнулась, потом взглянула на шип, по-прежнему зажатый у нее в руке: он испускал алое свечение, как будто был раскален докрасна, и потрясенный Алек увидел точно такое же свечение в сердцах Магнуса и Шинь Юнь. В груди у каждого из них сияла миниатюрная звездочка, огненный шар, сотканный из магии. И эти два шара вращались с огромной скоростью. Шар Шинь Юнь был немного больше, чем у Магнуса. Более того: из раны чародейки тянулось нечто вроде толстого магического «каната», и этот «канат» соединял ее с Саммаэлем. У Магнуса не было такого «поводка» – очевидно, потому, что ему не нанесли третий удар шипом.

Алек содрогнулся. Он внезапно почувствовал, как чужая магия покидает его, как остывает руна Альянса. Надо действовать, пока магия шипа не ушла, подумал он. Не поднимаясь с колен, он резко выбросил руку в сторону Магнуса и воззвал к силе Свевнторна, вселившейся в его тело.