К стоявшим почти под самым фонарём Олегу Аркадьевичу и чеченцам со второго «УАЗика» направился только что вышедший Илья.

— Вот, майор Ермолаев, Илья. Комбриг ЮнАрмии, — представил его Огарков.

Гасаев машинально пожал руку в приветствии, а вот Заурбек чуть задержал рукопожатие, внимательно вглядываясь в юношу — то, что это не взрослый человек он понял сразу.

— Олег, а не рано ему майором? — внезапно задал он вопрос.

— Думаю, что возраст Ильи можно смело удвоить — умён не по годам, — усмехнулся тот. — Зови остальной командный состав — будем знакомиться.

Через несколько минут к ним подошло сразу пятеро молодых офицеров, и вот тут чеченцы точно выпали в осадок.

— Командир Первой Отдельной роты капитан Сколков, Олег, и его заместитель — старший лейтенант Сколкова, Елена. Командир танковой роты, старший лейтенант Екатерина Буряк. Начальник главного Радиоцентра капитан Мочалов, Владимир.

— У вас так продвигают молодёжь? — искренне удивился Гасаев.

— Заслужили, — коротко ответил ему Огарков.

— Тогда давайте не будет стоять на холодном ветру, а пройдём в столовую, — предложил Инал.

— Илья, командуй личному составу проследовать в столовую, — приказал Олег Аркадьевич.

— Ахмед! — подозвал одного из своих людей Хасанов. — Проводи гостей.

— Смотрю, у вас в армии служат даже девушки, — заметил Гасаев.

— После Чумы так получилось, что без них было не обойтись, — ответил Огарков — но доверие оправдали на все сто. У них в анклаве были даже павшие смертью храбрых.

— Это с кем они воевали? — сделал стойку Хасанов.

— Фанатики-христолюбы, — коротко ответил за полковника Ермолаев.

В столовой вкусно пахло какими-то национальными блюдами. Несколько женщин-чеченок суетливо расставляли тарелки с едой, снуя между продолговатыми столами. Как только представленные офицеры стали снимать верхнюю одежду, Хасанов замер. Первый шок наступил от вида абсолютно седых шевелюр Ильи и Олега. Даже поварихи или официантки замерли, некоторые из них испуганно прикрыв ладонями рты. Второй, не меньший шок, Инал и Заурбек испытали от иконостасов на кителях молодых офицеров. Особенно у Кати Буряк. Пока гости принимали пищу, Гасаев и Хасанов вышли на улицу. Инициатором этого «побега» стал начальник СБ, получивший столько новой и шокирующей информации, что решил своим долгом предупредить друга. Они отошли за угол столовой, где Гасаев достал сигарету и закурил. Заурбек стоял и неподвижно смотрел куда-то в даль, думая о чём-то своём.

— Ну и как тебе эти русские? — усмехнулся Инал, глядя на своего друга.

Заурбек медленно перевёл взляд на Гасаева. Снова взял небольшую паузу и только тогда заговорил:

— Инал, я бы на твоём месте не улыбался, — мрачно выдавил он из себя.

— Почему?

— Потому что их взрослые бойцы соответствуют своему роду занятий, а вот среди подростков я не вижу молодых людей. Понимаешь меня?

— Нет, — искренне удивился тот.

— Инал, очнись! Это не дети в том смысле, в котором мы привыкли их воспринимать. Даже я, служивший в охране высокопоставленного лица, видел наёмного убийцу их возраста, но у того был затравленный и полный ненависти взгляд мальчишки, которому не удалось осуществить задуманное. А эти… — он мотнул головой.

— Да что с ними не так?

— А ты не заметил, что у майора вообще взгляд волка? Седого и матёрого волка-людоеда, который вспорет горло и не поморщится. И остальные из его головорезов не лучше. Даже я, прошедший столько всего, не берусь угадать, сколько на их счету жизней, понимаешь? Вообще не удивлюсь, если они — псы войны[40]… Но в таком возрасте — это страшно. Реально страшно, Инал!

— Ты чересчур мнителен, Заурбек, — покачал головой Гасаев.

— Я? Мнителен? А ты понимаешь, через что должен пройти мальчишка, если он в семнадцать лет стал седым, как и его друг, и получил звание майора? А старший лейтенант-танкист? Я перекинулся парой слов с полковником и узнал, что на её счету четыре танковые атаки, три сожжённых танка и два пленения командиров крупных подразделений! И вряд ли те были новичками! Ты видел её ордена? Кавалер ордена Славы в Великую Войну приравнивался к Герою СССР! А у неё на кителе ещё есть «Серебряная звезда» от американцев!

— Что?? — опешил Гасаев.

— То, Инал! Именно то, что ты сейчас подумал! Откуда у русской американские награды? И тут не пахнет подлогом! Нет! По-моему, нам просто что-то недоговаривают! Но это уже другой вопрос! И ещё… До меня доходили слухи, что в Краснодаре есть детское подразделение. Я думал это шутка такая, а выходит, что вот этот парень-майор и есть главнокомандующий всеми молодёжными подразделениями! И если они там тоже такие… Инал, я даже не знаю, что сказать! Раньше институт спецназа базировался в Грозном…

— Я помню, — перебил его друг.

— … А теперь русские организовали свой и такой молодой по возрасту! Повторю — это волки в детском обличье! Волки! Безжалостные и беспощадные! Какой дурак будет отправлять сюда неопытную молодёжь? Туда, где может таиться опасность. Кто? Молчишь? Вот и хорошо. Потому что ответ прост: к нам отправили спецподразделение, способное дать отпор в случае предательства. Ты же сам видел грамотную работу БМП, мгновенно среагировавшую на твоё движение. Это может сделать только человек, имеющий за плечами опыт боестолкновений! Реальный и большой опыт! Тому капитану, что приехал на костылях и которого представили радиоспециалистом, вообще не больше пятнадцати. В пятнадцать лет стать капитаном? За красивые глаза такое звание не дадут! А майор? Даже полковник тесно взаимодействует с этим Ильёй. Не удивлюсь, если он сейчас его заместитель с правом принятия решений. Так что их внешний вид очень обманчив. Очень.

— Если ты прав, так даже лучше, — усмехнулся Гасаев.

— Почему? — опешил Хасанов.

— Потому что они — настоящие воины! И у таких никому из наших людей не будет стыдно учиться. И с такими не стыдно породниться, взяв у них кровь, как вакцину от Чумы.

— Знаешь, а ты прав… Здесь я с тобой согласен, — кивнул эсбэшник.

— Ну вот, Заурбек, хоть в чём-то ты согласен со мной, — Гасаев по-дружески похлопал его по плечу. — Ладно, время позднее… сегодняшний вечер дал нам обоим пищу для размышлений. Завтра утром нам предстоят новые дела и надеюсь, что они будут полны только хорошим.

— Иди отдыхай, а я помогу русским разместиться