Строка пожала плечами.

– Не знаю, не знаю… – сказал Зимин. – Я тут кучу народу встретил, и в каждой встрече смысл, что ли, был какой-то?

Зимин подкинул в костер травы.

– Значит, был, – кивнула Строка. – Может, ты его и не понял, а он был.

– Встреча с тромбонистом – это встреча с тромбонистом. Так говорил… Так говорил один человек…

– При чем тут какие-то тромбонисты? – поежилась Строка. – Девчонки говорят, что все, кто сюда попадают, становятся лучше. Пока не станешь лучше – вроде как и не выберешься… Но мне кажется, что это не так. Я же вижу, многие тут лучше не становятся. Так им что, всю жизнь здесь, что ли, торчать?

Зимин промолчал.

Строка посмотрела на солнце, посмотрела на своего верблюда.

– Слушай, Строка, а про местного злодея ты что-нибудь слышала? – продолжал расспрашивать Зимин. – Типа того, воин зла, ну и все такое…

Строка задрала очки на лоб, и Зимин увидел, что у нее очень красивые глаза. Необыкновенного и редкого ярко-синего цвета.

– Не слыхала, что ли? Ну, что появился вроде как меганегодяйчик, который решил тут все раздолбать и прибрать к своим косматым рукам? Красные волки там еще…

– Чушь, – в очередной раз перебила Строка. – Красные волки всегда были. Только раньше они в обжитые районы не заходили, а сейчас заходят. Жрать им, наверное, нечего, вот и заходят. А про главного злодея ты от кого услышал?

– Перец… то есть Персиваль рассказал. Пашка.

– Этот врун еще не то расскажет. – Строка достала нож и снова принялась точить. – Ему ведь нужно, чтобы все было круто, чтобы все как в книжках про рыцарей… А какая крутость, если нет настоящего злодея? С кем рыцарям тогда бороться? Так что нагнал все твой Персиваль. Нагнал…

Строка точила нож. Как-то чересчур нервно точила. Так что Зимин даже подумал, что она и в самом деле, наверное, испытывала к Перцу какие-то чувства. Теплой цветочной гаммы.

– А тебе никогда не приходило в голову, что это все…

Зимин сделал головой круговое движение.

– …что все это сон? На самом деле сон?

Строка засмеялась.

– Таких длинных снов не бывает, – она воткнула нож в землю. – Это не сон. И не виртуальная реальность. И не всякая чушь, которую в фильмах показывают. Ты как попал?

– Через диск… Вернее, через игру…

– Думаешь, что это компьютерная игра. – Строка ковыряла в земле. – Это не игра, поверь мне, чебурашка.

– Голос у столба сказал, что я в игре…

– Голос говорит то, что ты хочешь услышать. У него работа просто такая. Да ты уже сам понял, наверное, что на игру это только похоже. Похоже, не более. Все эти резкие переходы, весь этот бардак и разнобой… Это оттого, что каждый придумывает для себя свой кусочек. Придумает, а сохранить не может. Вот все песком и затягивает. Или степью. Природа берет свое.

– Природа?

– А ты что думал? – Строка выворотила кусок черного дерна с красным активным червяком. – Природа…

Зимину показалось, что червяк, прежде чем нырнуть в землю, показал ему фигу.

– Конечно, Природа, – продолжала Строка. – Страна Мечты уже давно живет сама по себе. Без нас. Я так, во всяком случае, думаю. А игра на твоем диске – это только ключ. Он открывает двери. Я вот, например, сюда попала…

– Если это не игра, тогда что? – перебил Зимин.

– Не знаю точно. Это мечта. А у мечты не бывает правил.

– Я по-другому мечту представлял…

– Ага. Ты сидишь в джакузи в кокосовом молоке, а специально обученные морские звезды массируют тебе пятки…

Зимин промолчал.

Строка хмыкнула.

– Так не один ты мечтаешь ведь, другие тоже мечтают. А мечтать надо уметь. Я вот мечтала иметь боевого коня…

Строка кивнула на Игги. Игги отвернулся.

– Хотела боевого коня, а получила капризного верблюда. Мечта – это тебе не страховой полис. Мечта – это шанс. Тебе дается шанс, а дальше ты уж сам работай. На блюдечке тебе никто ничего не принесет.

– Мечтай осторожно… – протянул Зимин.

– Точно, – Строка выдернула из земли нож, спрятала в ножны. – …И воздастся каждому по плечу его, и разумный да не возьмет груза большего, чем может унести, но и меньшего груза брать не надлежит, ведь дерзок ветер в наших краях…

Зимин смотрел на Строку с некоторым удивлением.

– Что смотришь? – злобно прищурилась Строка. – Считаешь, что все девчонки тупые? Что у нас нет мозгов?!

– Да нет… Я просто думал…

– А не надо думать, – перебила Строка. – Не надо думать. От думания все беды. Ты не думай! Тебе повезло, ты живи и радуйся. А философию разную брось. Любой философ все свои книжки отдал бы, чтобы сюда пусть даже на неделю попасть!

– А тебе сколько лет? – спросил Зимин неожиданно.

– Девяносто, – Строка резко встала на ноги и пнула костер, горячая трава зашипела.

– Да не обижайся ты…

– Урод. Ничего, скоро мы всем вам покажем…

Она уже шагала к своему верблюду. Зимин хотел ее остановить, хотел вернуть стакан с подстаканником, но потом почему-то передумал. Строка подошла к своему транспорту, верблюд пошевелился с обычной верблюжьей неуклюжестью. Даже кости вроде как громыхнули.

– Сидеть! – рявкнула Строка и шлепнула верблюда ладонью. – Сидеть, Румпельштицхен!

Верблюд Строку проигнорировал. Игги солидарно фыркнул.

– Сидеть!!! – крикнула Строка еще громче.

Но дромадер был упрям и не сел. Строка треснула его уже пикой, но верблюд все равно не сел. Зимин хотел посоветовать Строке влезать по верблюжьей ноге, но потом плюнул и стал просто наблюдать.

Строка еще немножко побесилась, попризывала верблюда к повиновению, только вот все бесполезно. Верблюд был титаново неумолим. Тогда Строка дернула за какой-то тайный шнурок, и с верблюжьего горба скатилась веревочная лесенка.

Зимин обидно засмеялся.

Строка ловко вскарабкалась наверх, шлепнула дромадера древком пики по боку и поскакала в степь. Скоро она растворилась в степном просторе, перешла в легкое дрожание воздуха у самого горизонта.

Зимин посидел еще какое-то время, потом затоптал остатки костра, кликнул Игги с динго, и они двинулись в путь. Ближе к вечеру песчаный динго понюхал воздух и сказал:

– Влажность увеличивается. Море там. Сто километров. Даже меньше.

Зимин посмотрел в указанную сторону, но указанная сторона ничем не отличалась от остальных сторон света.

– Я думал, что осталось… Где-то километров пятьсот. Приблизительно…

– Пятьсот вдоль реки, – ответил динго. – Если напрямую, то меньше. Порядка ста. Не исключено, что мои сенсоры ошибаются. Смещаются большие массы песка, сильное электромагнитное излучение.