Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Помолчи, Леша! Пшеницу тут сеять будем, зверя бить, торговлю вести... Все, чем мирные люди занимаются.
Кусков говорил медленно. В его глазах появилось сердитое выражение.
Испанцы это заметили. Капитан отвечал еще более учтиво, а Гервасио Сальварец перестал небрежно щипать подбородок и убрал вытянутые почти на середину горницы ноги.
Под конец Ипатыч перевел, что сеньор Риего просит сказать, что он только солдат и желает от своего имени и имени товарища господину Кускову удачи, что губернатор тоже выполняет лишь приказ наместника его католического величества и лично расположен к русским. Что же касается направленного в Монтерей человека, то он сам, Хуан Риего, пошлет отряд кавалерии на его розыски.
По спокойному лицу рыжеусого капитана видно было, что он говорил искренне, а к угрюмому взгляду его спутника уже привыкли.
Напряжение понемногу рассеялось, Кусков велел подать вино. Он радушно угощал испанцев, пододвигал миску с леденцами Ипатычу (старик не брал в рот спиртного), подарил гостям по две шкурки драгоценного сибирского соболя, а губернатору — бобровую шапку, просил испросить разрешение купить у миссионеров скот и зерно. Но по многим знакомым приметам Алексей, сидевший напротив за столом, видел, что Иван Александрович о чем-то упорно думает.
— Вот что, Леша, — сказал он наконец, когда лейтенант вышел на минуту из горницы, а капитан Риего, кивая головой, слушал Ипатыча. — Ему-то я верю, а дальше не знаю... И про американцев каких-то болтали, и с Василием все... Иди, готовься к походу. Возьми Луку. Завтра пойдешь искать индейцев, уступивших нам землю. Чую, бельмо мы тут кому-то на глазу... Да позови монаха. Пускай посидит с нами. Эх, хоть бы его научить говорить по-гишпански!
Правитель колонии глубоко вздохнул, повернулся к капитану Риего и молча наполнил его стакан.
Глава седьмая
Как и в первый раз, Алексей решил пробираться в глубь страны по реке Шабакай, которую они с Кусковым назвали Славянкой. Кроме Луки, Иван Александрович отрядил с помощником молодого алеута Манука, пробывшего два года в индейском плену возле залива Тринидад. Манук знал язык и обычаи главного племени и прошлым летом помогал правителю в переговорах с индейцами.
Путники прошли на байдарке до места, где когда-то встретили отряд дона Петронио, запрятали среди береговых камней лодку и, переночевав в пещере, углубились в горы. Там, по рассказам Петронио, находилось озеро, на берегах которого стояли туземные жилища. И Кускову говорили индейцы, что живут они у широкой тихой воды.
Почти все утро первого дня занял спуск в глубокую котловину. Гигантская каменная стена отвесно обрывалась вниз, кругом утесы да скалы. Не было ни леса, ни привычного шума воды, ни крика птиц. Утесы и ущелья простирались до самого горизонта — дикая каменная гряда. Лишь ниже, когда достигли половины спуска, увидели на противоположной стороне заросли горного дуба и, словно сверкающий на солнце клинок, узкую струю водопада, низвергающегося с тысячефутовой высоты. Потом снова все изменилось. Горы отошли в сторону, и прелестная долина, окаймленная зеленью рощ, с небольшой речкой посередине, открылась перед глазами.
Карабкавшийся впереди Манук даже зачмокал губами и сел верхом на выступ. Затем маленькие косые глаза его прищурились.
— Речка есть — рыба есть, — сказал он осторожно. — Может, и люди есть.
— Черт сюда понесет кого! — пробурчал Лука, ожесточенно вытаскивая ногу из расщелины и силясь удержать сползавший с плеч мешок. — Одним нам шило вставили!
Сегодня Лука с утра был расстроен. Алексей перед спуском не дал даже чарки рому.
Но молодой помощник правителя не обратил внимания на его воркотню. Он достал подзорную трубу и тщательно оглядел долину. Никаких признаков людского жилья там не было.
— Думаю, что до озера никого не встретим, — сказал он алеуту. — Места тут мало.
Алексей спрятал трубу и снова продолжал спускаться. Он даже не намекнул на то, чтобы сделать передышку, хотя видел, что спутники его устали, и у него самого дрожали руки и ноги. Все эти дни он был малоразговорчив, почти не шутил, заставлял Луку и Манука грести до изнеможения, вдвое больше работал сам, похудел заметно, оброс бородой.
После приезда испанцев и непонятного исчезновения Василия Алексей понял, что правитель не зря озабочен и что дружественное племя индейцев надо найти немедленно. Испанцы говорили вежливо, даже обещали от имени губернатора прислать лошадей и скот, но помимо губернатора есть и другие люди! Стоило посмотреть, как держался младший из посланцев. А главное, почему вице-король запрашивал о поселении? Не его здесь земля и не его забота!
Стояла осень, но на равнине и в горах было еще жарко. Небо оставалось синим и безоблачным, по-прежнему утром поднимался туман. Густые белесые волны затопляли всю низменность, клубились и нарастали, и только кое-где из них выглядывали утесы и вершины деревьев, словно утонувшие в ползущей мути. Пора дождей еще не наступила, хотя толком о ней никто не знал. В прошлом году Кусков был здесь летом, слышал, что дожди начинаются в ноябре. Сушь и жара проникли в ущелье, и каждый сорвавшийся камень поднимал тучу пыли.
За такую пыль Алексей принял и небольшое облачко, всплывшее вдруг на дальнем склоне. Серый дымок медленно пополз вверх и растаял, а потом, почти в том же самом месте, появился другой.
— Индейцы! — крикнул Алексей Луке и Мануку, спускавшимся шагов на пять ниже его.
Он вытащил подзорную трубу, но в этот момент неясный гул прокатился по каньону и ощутимо дрогнула скала. Колебание земли продолжалось не больше секунды, однако Алексей догадался о его причине.
— Землетрясение! — сказал он встревоженный. — Огнедышащая гора!
Лука истово перекрестился, а Манук, припавший к камню, поднял голову.
— Скорее вниз!
Теперь спускались они вдвое быстрее. Страх перед великой силой природы, ожидание нового толчка, быть может в десять раз значительней прежнего, погасили усталость. Под Мануком сорвался камень, они все трое на мгновение словно приросли к скале. Несколько раз в ожидании удара замирали среди расщелин. И только когда очутились в долине, почувствовали себя свободней.
— Тут тебя, Серафима Пантелеевна, без мужика могло оставить, — сказал Лука, все еще возбужденно оглядываясь по сторонам. — А что, Лексей Петрович, гора сюда не рухнет, а?
Алексей тоже вздохнул с облегчением. О землетрясениях он слышал от Резанова, знал, что на японских островах они разрушают целые города и что огнедышащие горы есть и на этом берегу, но чувство беспомощности перед природой испытывал впервые. От молнии