Рыцари вывели Столпов через главную дверь, и Эйра задумалась, куда их поведут. Для них не существовало достаточно глубокой и темной ямы. Не было и достаточно защищенной камеры. Если Ульварт смог сбежать, то это может сделать любой.

— Что касается тебя, Эйра Ландан.

Ее спина напряглась, и Эйра повернулась лицом к королеве Меру.

— Рыцари, пожалуйста, сопроводите ее куда-нибудь, чтобы мы могли должным образом позаботиться о ней.

Вперед выступил мужчина и отдал Эйре честь, приложив кулак к центру груди.

— Надеюсь, вы последуете за мной.

Эйра сделала, как ей велели. Она слишком устала, чтобы возражать. Ее голова была так переполнена событиями, что заболела. Выходя из зала, она почувствовала на себе взгляд более сотни глаз. Ропот собравшихся дворян стал искрой для лесного пожара сплетен, который будет гореть еще несколько месяцев.

Остаток ночи прошел как в тумане. Внимание Эйры сосредотачивалось на самых странных вещах. Она запомнила изящную филигрань на кране замковой ванны, в которой купалась. Она запомнила пуховое одеяло, красное, как кровь Ферро, в комнате, которую она приняла за комнату фрейлины, переданную ей. Все мелкие детали, такие как одинокая черная нитка, свисающая из-под подола простого платья, которое ей дали, привлекли ее внимание.

Но Эйра не могла вспомнить имена или лица людей, которые ее сопровождали, или рыцарей, которые ее допрашивали. Она знала, что Денеи среди них не было. И не было других Теней, которых она знала. Но, большинство же Теней были мертвы, не так ли?

Подробности того, как она вернулась из замка в поместье, также были туманны. Помнится, была задействована карета и отряд рыцарей. Выскальзывание через заднюю дверь… Все это исчезло в последующие часы, будучи приглушенными воспоминаниями о криках Ферро. Последней насмешкой, которую он ей преподнес.

Это только начало.

Она хотела разыграть Столпов, выставя их дураками, и чего же, в конце концов, она добилась? Ферро умер… Но он победил, потому что она убила его. Был ли Маркус отомщен? Или этот шанс был навсегда потерян? Она доказала, что Пламя Ярген было фальшивкой. Это было что-то, не так ли? Так и должно было быть. Она отчаянно нуждалась в том, чтобы это было так.

Эйра пришла в себя где-то между входом в поместье и тем, как рыцарь открыл дверь в апартаменты Соляриса. К ней вернулись чувства, когда Элис обняла ее. Щека Эйры была мокрой. Она плакала? О, нет, это была Элис.

— Все в порядке, Элис. — Эйра похлопала ее по спине.

— Не ты должна говорить это мне, это я должна сказать тебе. — Элис отстранилась, вытирая нос. — Ты должна перестать так меня тревожить.

— Прости.

— Элис права, — вздохнул Левит. Хотя это прозвучало скорее с облегчением, чем с разочарованием. — Как так получается, что всякий раз, когда возникают проблемы, ты в самом их эпицентре?

— Везет, я полагаю? — Эйра сверкнула дикой улыбкой. Она почувствовала, как это слегка расстроило ее, выражение, скользнувшее по ее лицу, приняло форму, которой она раньше не придавала. Элис дважды моргнула. Даже Левит, казалось, был поражен тем, что она была способна на такое выражение. — Я иду спать.

— Хочешь поговорить? — Элис крепко сжала ее руку, словно не собиралась принимать отказ в качестве ответа.

— Я обещаю, что утром обязательно со всеми пообщаюсь. — Эйра сжала пальцы и направилась к своей двери. Может, она чему-то научилась за все это время. Она не собиралась закрываться от своих друзей, даже когда мир пытался задушить ее.

На протяжении всего этого разговора Каллен держался рядом, выглядя невероятно неуютно. Эйра проигнорировала его, пройдя мимо, даже не взглянув на него по пути в свою комнату. Все было в точности так, как она оставила. Все было знакомо. Но мир снова накренился. Сегодня вечером она сделала еще один шаг по пути, по которому Эйра не была уверена, что начинала.

— Куда я направляюсь? — прошептала Эйра. Нет, лучшим вопросом было: кем я становлюсь?

Стук из четырех ударов, пауза, а затем два медленных удара прервали ее размышления. У нее кровь застыла в жилах. Маркус. Эйра открыла дверь и увидела Каллена.

— Простишь меня?

— За что прощать? — Эйра слегка наклонила голову. — Список довольно длинный.

— Могу войти? — спросил он.

— Нет.

На его лице появилось уязвленное выражение. И все же он был настроен решительно.

— Прости меня за то, что я воспользовался стуком Маркуса. Но это был единственный известный мне способ гарантировать, что ты откроешь.

— Никогда больше так не делай, — тихо сказала Эйра. Он начал изобретать новые способы причинить ей боль, и она ненавидела это.

— Справедливо. Извини, что я не помог тебе сегодня вечером. — У него хватило наглости выглядеть виноватым, смотря на нее своими медовыми глазами. Она захотела закрыть дверь у него перед носом, но он остановил ее. Эйра пристально посмотрела на него.

— Ты сожалеешь о том, что переспал со мной, когда знал, что помолвлен?

Его губы приоткрылись, и он уставился на нее в ошеломленном молчании.

— Ты… — Затем его бровь изогнулась от гнева. — Мой отец.

— Хорошо, что он мне сказал. Ты собирался вечно держать это в секрете?

— Я разберусь с этим.

— Разберешься с этим? Это не то, с чем можно «разобраться». Были приняты меры, и еще один человек висит с тобой на волоске, — прорычала она, оглядываясь, убеждаясь, что остальные легли спать. Может быть, она научилась не только полагаться на своих друзей. Может быть, она убила некоторые из своих импульсов вместе с Ферро сегодня вечером. — Ты не можешь просто вести себя так, словно это ничего не значит. Лаветт в одной связке с тобой.

— Мне на нее наплевать, — запротестовал он.

— Может быть, ты не любишь ее. — Эйре было больно даже от намека на то, что он все еще любил ее. Боль только усилилась, когда она попыталась защитить Лаветт. Она должна была думать о других. Она должна была быть более вдумчивой и расчетливой, чем когда-либо прежде. — Но ты должен заботиться о ней, думать о ней, как это сделал бы порядочный мужчина. И это значит, что ты не можешь продолжать этот… этот… — она поперхнулась на слове роман.

— Это не любовная связь, — возразил он.

— Ты обещан ей!

— Но я не женюсь на ней.

— Скажи это своему отцу.

— Уже. — Он толкнул дверь, приоткрыв ее чуть больше. — Я люблю тебя, Эйра. Только тебя. Ничто этого не изменит.

Эйра покачала головой. Нанесенные раны были слишком свежими, слишком глубокими.

— Каллен, я не могу этого сделать.