— Или что? Ты натравишь на меня своих папиков? — он хихикнул. — В этом доме, черт возьми, в этой чертовой стране, может сложиться впечатление, что ты всем заправляешь, но мы оба знаем, что ты даже не способен думать самостоятельно. Ты не уволишь меня, и не потому, что не хочешь проиграть террористам, а потому, что тебе было приказано не делать этого. Ты обезьяна в костюме, которая не заслуживает этого поста и доверия людей, которые тебе служат. Я посвятил свою жизнь тому, чтобы грязь оставалась на улице и вне этого дома, вне этого правительства, и все же ты здесь, купаешься в ней и поганишь это место. Я уничтожу твой народ, и тогда ты исчезнешь как худший президент в истории. Я пришел сюда сегодня только для того, чтобы составить мысленную картину.

Хватит. С меня было достаточно этих чертовых людей, разговаривающих со мной, как с гребаным ребенком.

— Я президент этой чертовой страны, и ты работаешь на меня, исполняешь обязанности директора. Какую бы войну ты ни начал с Каллаханами, она должна закончиться. Поцелуй это чертово кольцо и двигайся дальше. Люди умирают…

— Мне наплевать на людей, — сказал он бесстрастно. — Я забочусь о порядке, о равновесии, о чертовой республике. Мелоди и Лиам Каллаханы не боги. Они люди, люди, которые не должны быть способны на то, чтобы мир вращался у их ног. Каким-то образом эти молодые, безрассудные, высокомерные дети перешли от продажи крэка на улицах к тому, чтобы засунуть президента Соединенных Штатов в свой задний карман. Ты думаешь, я начал войну? Война должна была начаться, несмотря ни на что. Каллаханы не остановятся; они не понимают своего места в мире, и чем сильнее они становятся, тем больше забывают, что они тоже могут истекать кровью. Урок, который я только сейчас начал преподавать тебе.

Мысль промелькнула у меня в голове так быстро, что лицо вытянулось от шока.

— Ты убил Седрика Каллахана.

И снова он выглядел невозмутимым. Казалось, что у этого человека вообще не было никаких эмоций. Я смотрел на оболочку человека…темную фигуру… смерть.

— Я восстанавливаю порядок, и не остановлюсь, пока они не исчезнут… вплоть до их маленького ребенка-полукровки. — Снова подойдя к вазе, он поднял ее и разбил об пол.

— Кстати, возможно, ты захочешь спросить их о том, что случилось с твоей дочерью, — сказал он, вытирая руки и поворачиваясь, чтобы уйти. Он открыл дверь, и там стояла Мина. Она взглянула на него и немедленно отступила с его пути.

— Свяжи меня с Оливией, сейчас же, — рявкнул я на нее.

Она кивнула, уже набирая номер.

Он звонил.

И звонил.

И, блядь, звонил.

Этот звук был единственным, что я мог слышать на задворках своего сознания, пока пытался вспомнить, когда в последний раз разговаривал с ней.

ГЛАВА 30

«Я боец. Я верю в принцип «око за око». Я не наглец. Я не испытываю никакого уважения к человеку, который не нанесет ответный удар. Если ты убьешь мою собаку, тебе лучше спрятать свою кошку».

— Мухаммед Али

МЕЛОДИ

— СРОЧНЫЕ НОВОСТИ: С большой печалью мы сообщаем вам, что похищенный агент ФБР Ребекка Пирс была убита. Ее голова была обнаружена у подножия мемориальной статуи Линкольна двумя прохожими, которые немедленно сообщили властям. Остальные части ее тела до сих пор не найдены. ФБР сейчас пытается просмотреть записи с камер наблюдения в поисках любых возможных зацепок, однако, похоже, что все камеры в этом районе и вокруг него были отключены на момент происшествия. Как это могло произойти? Теперь с нашим главным репортажем…

Я уставилась в телевизор, на самом деле не слушая тарабарщину и фальшивое сочувствие, которые лились из уст репортера. Отвернувшись от телевизора, я увидела, как Лиам зашел в мой гардероб и бросил вешалку с моей одеждой, чтобы добраться до тайника с оружием. Он спрятал два пистолета за спиной и сунул нож в ботинок. Я не была на сто процентов согласен с его планом. Тем не менее, мы будем действовать, как он решил.

Этим утром мы вернулись в округ Колумбия с Нилом и Декланом. Федель и Кейн остались в Чикаго с Коралиной, Эвелин и Итаном.

Большую часть дня Эвелин проводила в постели или приводила в порядок дела. Ее было труднее всего убедить переехать в безопасный дом. Я держала их всех в подвале и никто из них не хотел переезжать, пока все это не закончится. Лиам попросил Феделя воспроизвести комнату Эвелин на конспиративной квартире.

Наш дом в Вашингтоне превратился в командный центр. Всю мебель убрали, чтобы освободить место для компьютеров и оружия. Деклан, Нил и Лиам жаждали крови. И по иронии судьбы, я была единственной, кто удержал их от того, чтобы фактически поджечь Восточное побережье.

Положив кастет в карман, Лиам надел шляпу на голову и шагнул вперед.

Притянув меня к себе, он поцеловал меня, положив руки мне на талию и щеку. Я обхватила его руками и поцеловала в ответ, прежде чем отстранилась. Теперь он целовал меня каждый раз, когда мы расставались на несколько часов: он целовал меня так, как будто это был последний раз, когда мы виделись. Я ненавидела это и любила одновременно.

— Повеселись за ланчем, — сказала я ему, когда он обошел меня и вышел за дверь.

— Как и планировал, — ответил он.

Покачав головой, я схватила пару черных лодочек с жемчужинами. Выйдя в гостиную, где Деклан установил четыре компьютера, я посмотрела на экраны. Все они отображали множество строк кода. Он был здесь последние пять часов, и хотя был хорошо одет, мешки под его глазами свидетельствовали о том, как он справлялся с ситуацией.

Я понимала, что они чувствовали, но я устаю от материнской заботы о них. Зайдя на кухню, я взяла яблоко, заранее приготовленный сэндвич и бутылку воды, подошла и вручила Деклану. Когда он посмотрел на меня, мой телефон запищал, уведомляя меня, что моя машина здесь.

— Я не голоден.

— Мне по барабану. — Я не собираюсь хоронить еще одного