Все линии жажду испробовать. Познать. Впитать.

Настоящего зверя невозможно приручить. Усмирить. Подчинить. Остается только принять. Вобрать целиком и полностью.

Мои зубы смыкаются на его нижней губе. Прикусываю. Слегка. Чуть. Дразню. Иду на поводу животного инстинкта. Посасываю, втягиваю в свой рот. Рычание хищника отбивается в каждой клетке моего тела.

Огромный член твердеет. Дикий бой набухших вен ощущается физически. Пропечатывается на створках моего лона.

Целую Рустама. Проникаю глубже и пьянею от собственной наглости. Дурею от всего происходящего, от чувства власти над кровожадной машиной для убийств. Погружаюсь прямо в пекло. В обжигающе жаркий рот.

Ловлю момент. Смакую. Растягиваю. А после в пропасть срываюсь. В неистовстве утопаю и разбиваюсь о скалы реальности, когда его безжалостный язык переплетается с моим. Умелый. Жестокий. Беспощадный. Искры высекает. Быстро показывает, кто здесь единственный хозяин. Толкает в бездну. Мощным рывком перемещается поле сражения обратно в мой рот. Порабощает. Завладевает безраздельно. До самой глотки достает. И даже гораздо глубже. До горла. До сердца. До печени. До души. Лишь чудом умудряюсь опять его захватить. Сжать зубами. Прикусить и обсосать. До одури алчно. Показать, что уступать власть не собираюсь.

Захлебываюсь гортанным рычанием. Его рычанием.

Он держит меня одной рукой. Без труда. Навесу. Крепче подхватывает под попу громадной ладонью. Пальцы другой руки зарываются в мои волосы.

Не отталкивает. Не отстраняет. Сильнее прижимает.

Выдыхаю. Разжимаю зубы. Жадно глотаю воздух.

Наш поцелуй продолжается. Одержимый. Бешеный. Зверский. Дыхание сливается. Тягучие спазмы сотрясают плоть, разламывают суставы. Ощущения обрушиваются кипучей волной, обдирают кожу до мяса, до костей. Растворяют в ядовитом дурмане. Сжигают до пепла.

Мы будто воюем друг с другом. Впиваемся. Вонзаемся. Жалим. Сражаемся. Бьемся зубами, кусаем губы до крови. Впадаем в безумие.

Невозможно очнуться. Нельзя протрезветь.

Перестаю различать грани реальности. Мир взрывается. Просто ощущаю медный привкус. Эмоции ранят. Расплавленное железо растекается по венам.

Рустам насаживает меня на член. Вгоняет гигантский орган одним ударом. Рывком погружает до самого предела. И я достигаю разрядки в этот момент. Раскалываюсь. Сотрясаюсь и вонзаю ногти в здоровенные плечи. Отчаянно стараюсь удержаться на поверхности. Но падаю. Снова и снова. Кричу прямо в рот, который продолжает меня клеймить. Дикий вопль. Надсадный. Словно ребра выламывает.

Что со мной? Кто я? Больше не знаю. Не понимаю. Ничего.

Я в темноте. Но здесь удивительно светло.

Погибаю и умоляю. Еще. Еще. Убивай меня. Упоительно нежно. Жестко. Бешено. Врывайся глубже. Порочнее. Острее. Разорви нашу общую ненависть. Разрежь.

Только ненависти уже нет. Даже тень ее схлынула. Прорвало плотину. Одержимая стихия все размыла. Смыла. В ноль. До самого основания. Прошлое сожжено. Будущее пока не рождено.

Разряды электрического тока пробивают раз за разом. Сильнее. Мощнее. Ощущаются четче с каждым новым толчком. Пронизывают тело насквозь.

Рустам берет меня грубо. Размашисто. Толкается так, что темнеет перед глазами. И губы из плена не выпускает. Накал нарастает. Огненные нити оплетают, точно паутина. Мало дыхания. Ничтожно мало.

Каменный член будто таран. Вбивается ритмично и мощно. Доводит до судорожных спазмов снова и снова. Ходит внутри словно поршень, растягивает лоно, наполняет до краев. Заставляет извиваться змеей, захлебываться воплями.

Жесткие рывки приводят в исступление. Экстаз высекает слезы из глаз. Дрожу, обращаюсь в сплошную мольбу. Кожа воспаляется. Полыхает.

Слышу рев. Не разбираю – чей он? Его или мой?

Рустам вдруг замирает. Больше не нанизывает меня на свой орган, не вбивает в мускулистые бедра, придерживая одной ладонью. Застывает неподвижно.

Дьявол. Настоящий. До жути реальный.

Вздрагиваю. Очень странные ощущения пронизывают мое тело. От неожиданности отодвигаюсь и разрываю бесконечный поцелуй. Нервно облизываю распухшие губы. Вопросительно смотрю на Рустама.

Сатанинская ухмылка служит ответом.

Ловлю кислород. Напрасно. Воздух забивается в груди.

Гигантский член увеличивается внутри. Пульсирует. Окатывает жаром. Движется, хотя мужчина застывает на месте. Никакие мышцы не сокращаются. Только там. Внутри меня. Распаляя. Толкая в открытое пламя. Заставляя округлять глаза от боли и пораженно всхлипывать. Принуждая царапать мускулистые плечи, оставлять багровые борозды.

- Что ты… что… ты…

Вопрос так и не срывается с губ.

Ощущения усиливаются. Стремительно. Бесповоротно.

Его громадный орган разбухает. Наливается силой и мощью в моем лоне. Толкается. Ударяет снова и снова. Пульсация становится бешеной. Задевает внутри меня точки, которых не должно существовать. Давит на скрытые рычаги так, что невозможно удержаться от оглушительного вопля.

Я чувствую, что Рустам не двигается. Его ягодицы не сокращают, не задействованы никакие мышцы. Только… самые разнузданные.

Разве так бывает? Разве так…

Тело выкручивает. Отключаюсь. Почти. Практически. Теряю сознание. Застываю на грани. Срываюсь. Падаю ниже и ниже.

Просто от одержимых сокращений внутри. От разбухания. От напора. От дичайшего напряжения. Кончаю так, что звездное небо плывет перед глазами. Искры слепят. Теряюсь. Утопаю в ледяном водовороте. Жар пробирает до костей.

- Рустам, - его имя горит на губах. – Рустам. Рустам…

Он разряжается бурным потоком. Наполняет меня своим обжигающим семенем. Оставляет последнюю печать, скрепляя договор тел в очередной раз.

Навсегда. Навечно. Намертво.

Я прихожу в себя, ощущая под спиной мягкость кровати. Мои запястья разводят в разные стороны, перехватывают чем-то гладким, оплетают и привязывают. Слабо дергаюсь, но освободиться не удается.

- Разминка завершена, - говорит Рустам.

- Разминка? – моментально сбрасываю сладостное оцепенение.

- Пора переходить к основному блюду, - спокойно замечает он, устраиваясь между моими широко разведенными ногами. – Или ты думала, мы всегда будем играть по-твоему?

- Я не… думала, - шепчу, приподнимаясь, дергаю свои путы сильнее, однако смысла вырываться нет, шелковые ленты лишь туже затягиваются. – Ты уже связывал меня. Первая ночь. Повторяться скучно.

- Нет, - нависает надо мной, опираясь на кулаки, накрывает тенью. – То была твоя ночь, а сегодня моя. Поверь, разница будет.

Мрачный. Темный. Огромный. Опять возбужденный. Заведенный до предела. Его орган уже в полной боевой готовности. Гигантская железная дубина.