(владевшим далматинским побережьем) и Урошем Сербским, а также с царем Константином Болгарским. Только в конце 1269 г. снова наметились контакты с Людовиком IX.

14 марта 1270 г. Людовик принял из рук папского легата посох и крест и вместе со своими рыцарями двинулся из Парижа на юг страны – в Прованс. В гавани Эгморт войско крестоносцев – их было едва ли более 10 тыс. – погрузилось на корабли. Сборным пунктом был определен порт Кальяри в Сардинии. Король прибыл туда 8 июля; 11 июля причалили остальные суда.

12–13 июля Людовик IX созвал баронов на совет: надо было решить, куда плыть дальше. Монах королевского аббатства Сен-Дени Примат сообщает в своей хронике, что на совете высказывались разные мнения, но в конце концов постановили – для вящей пользы церкви – двинуть флот в Тунис. Папский легат одобрил это решение, объявив, что тем, кто отправится «против короля Туниса», будет предоставлено такое же полное отпущение грехов, как если бы крестоносцы плыли в Святую землю.

Почему же избрали целью именно Тунис? Об этом подробно повествует участник событий, королевский исповедник, доминиканец Жоффруа де Болье, сопровождавший Людовика IX в походе. В основном он приводит чисто религиозные побуждения, якобы руководившие французским королем. Еще до начала Крестового похода Людовик-де не раз обменивался посольствами с «королем Туниса» аль-Мостансиром, который, как внушали Людовику IX доминиканские монахи, «достойные доверия», якобы готов охотно перейти в христианскую веру, если только это можно будет сделать, не опасаясь соотечественников-сарацин. Судя по рассказу Жоффруа де Болье, Людовик Святой и предполагал, внезапно напав на Тунис, сковать силы мусульман и предоставить эмиру и его приближенным возможность беспрепятственно, ничем не рискуя, осуществить переход в христианство.

Версию хрониста, всячески подчеркивавшего религиозные соображения, будто бы лежавшие в основе стратегического выбора Людовика IX, сотни лет спустя подхватили некоторые французские исследователи консервативного толка. Иные из них отстаивают ее и до сих пор, выискивая все новые аргументы в ее пользу. Так, современный французский историк Ж. Лоньон, старательно следуя повествованию Жоффруа де Болье, изображает Людовика IX королем-миссионером, пуще всего жаждавшим обратить аль-Мостансира в христианскую религию и тем самым обеспечить ее восстановление и торжество в стране, где некогда жил и проповедовал один из Отцов Церкви – Августин Блаженный.

На самом же деле в хронике Жоффруа де Болье содержатся и куда более реалистичные описания тех побуждений, которые заставили Людовика Святого двинуть флот к Тунису: доминиканцы, имевшие там свои миссии, убедили короля, что Тунисом легко овладеть; Людовику IX указывали также на огромные богатства города, которые можно использовать для отвоевания Святой земли, – сам египетский султан черпает в Тунисе большие средства: в Каир доставляются оттуда конница и оружие.

Вероятно, в первую очередь именно эти доводы и побудили короля направить корабли из Кальяри к тунисским берегам. Надо думать, что главари похода извлекли урок из прежних неудач крестоносцев: прямое нападение на Египет – безнадежная затея, так не попытаться ли действовать обходным путем, начав борьбу за Палестину с покорения Туниса, где можно будет создать плацдарм для достижения главной цели?

Как видно из сохранившихся документов, Людовик IX известил о своем замысле Шарля I. Он сделал это еще до совета в Кальяри: уже 13 июля Шарль I, находившийся в Палермо, распорядился закупить в Апулии 2 тыс. головок сыра и перевезти их в сицилийский порт Трапани «для нашего счастливого плавания из Сицилии в Тунис». В более ранних распоряжениях, датированных маем – июнем 1270 г. и отданных в Неаполе, Шарль I требовал закупить в Калабрии 2 тыс. свиней, 600 коров и баранов, в Апулии – хлеб, чтобы обеспечить всем этим в изобилии Людовика IX. Тунис в качестве цели похода в указанных документах еще не фигурировал: там говорилось просто о «заморской» экспедиции. А уже 21 июля Шарль I предоставил купцам своего королевства право беспошлинного вывоза съестных припасов для «короля Франции, который плывет в Тунис, намереваясь отнять у сарацин эту землю».

Сам король Неаполитанский, впрочем, не торопился присоединиться к войску брата. На уме у Шарля I были прежде всего греческие проекты, из которых, однако, ничего не вышло. Двух десятков кораблей – только их и удалось собрать – оказалось недостаточно для войны со «схизматиками»; венецианский дож Лоренцо Тьеполо отверг союз с анжуйским авантюристом против византийского императора Михаила Палеолога. Венеция сумела и без войны добиться восстановления своих былых привилегий в Греческой империи. Денег у Шарля I не было – его матримониальные ухищрения потребовали больших расходов – и король Неаполитанский погряз в долгах.

Даже когда 15 июля 1270 г. флот Людовика IX взял курс на Тунис и 18 июля, не встретив сколько-нибудь серьезных трудностей и почти не понеся потерь, крестоносцы там высадились, Шарль I не спешил примкнуть к ним. Только 24 июля он поплыл в Тунис с отрядом арбалетчиков, но в мыслях у него тем не менее и тогда оставались Морен и Константинополь. Шарль I не хотел войны с Тунисом и до последней крайности оттягивал участие в походе, хотя Людовик IX ожидал его подмоги с нетерпением. Мало того, из более позднего письма капеллана Людовика IX Пьера де Конде известно, что «король Сицилии требовал от наших баронов в начале войны, чтобы не вздумали ввязываться в войну с королем Туниса». Почему?

Шарль I вообще предпочитал поддерживать добрососедские отношения с мусульманскими странами Северной Африки. Левантийская торговля приносила его казне немалые барыши. Граф Прованса, он был господином южноитальянских и сицилийских городов. Тунис регулярно ввозил зерно из Сицилии. Война грозила нарушить эти давно установившиеся коммерческие связи.

Кроме того, у Шарля I были и совсем особые виды на Тунис: он уже много времени вел терпеливые переговоры с аль-Мостансиром, добиваясь от него уплаты дани, которую Тунис некогда вносил Фридриху II. Стороны то и дело обменивались посольствами. Переговоры мало-помалу продвигались вперед. Это и заставляло короля Неаполитанского тянуть с ответом на многократные предложения Людовика IX включиться в Крестовый поход.

Вскоре, однако, отношения Шарля I с тунисским эмиром осложнились. Увязший в долгах, король обеих Сицилий потребовал от эмира сверх обычной дани еще и уплаты недоимок по ней, накопившихся с середины XIII в. Когда крестоносцы Людовика IX высадились в Тунисе, переговоры с аль-Мостансиром зашли в тупик, и лишь тогда Шарль I, поняв, что ему нечего терять, примкнул к крестоносцам.

Французские крестоносцы, высадившись, захватили древнюю Карфагенскую крепость. На помощь аль-Мостансиру пришел египетский султан Бейбарс. Палящая африканская жара изнуряла рыцарей. В конце июля в их войске неожиданно разразилась эпидемия – то ли