На следующее утро Стеф еще спала, когда Шон ушел на работу. Как ни хотелось ему поговорить о поездке к Джоан Мак-Канн, он не решился разбудить Стефани. Вчера ему не удалось вытянуть из нее ни слова. После того как они завезли домой Джо и Энни, Стеф уснула в такси, пришлось на руках нести ее в кровать. Может, в обеденный перерыв вырваться домой и отвести ее перекусить? При мысли о еде он поморщился, но, выпив кофе, почувствовал себя человеком.

Услышав стук захлопнувшейся входной двери, Стеф вскочила с кровати. Быстро приняла душ, высушила волосы, натянула джинсы, рубашку из плотного хлопка и кожаные ботинки. Впопыхах накрасилась и сбежала вниз по лестнице. Бросила мобильник в большую коричневую кожаную сумку, перекинула ремень через плечо, схватила замшевую куртку и выбежала на улицу.

Дом Джоан Мак-Канн был всего в пяти минутах езды, но Стеф поехала в противоположном направлении. Она сделала две остановки. Возле булочной, где купила лепешек сконов и свежего, еще теплого хлеба на соде,[24]и возле цветочной лавки, где выбрала букет розовых роз. Часы показывали десять, но Джоан наверняка уже встала. Через пятнадцать минут Стефани стояла у ее порога и звонила в звонок.

– Стефани!

– Извините, миссис Мак-Канн. Я не слишком рано?

– Что ты, дорогая. Я давно встала. Теперь и незачем вроде, но привычка есть привычка. Заходи.

С улыбкой Стеф вошла на кухню. Эту маленькую комнатку она знала получше. Сколько раз сидела здесь, пила кофе с молоком, жаловалась на учителей и трудные домашние задания, гадала, что надеть на танцы в субботу вечером.

– Я кое-что вам принесла. – Стефани положила на стол выпечку и протянула старушке цветы.

– О, спасибо, милая! Обожаю розы. – Она заглянула в пакет. – Лепешки! Чудесно! Сама я уже давно ничего не пеку. Наверное, потому, что все эти годы слишком много готовила. Сейчас я заварю чаю, и мы попробуем твои гостинцы.

Через несколько минут Стеф жадно впилась зубами в толстый ломоть хлеба, щедро намазанный маслом, и, подняв глаза, увидела, что Джоан Мак-Канн улыбается.

– Сразу вспоминаю прошлое. В этой одежде ты вылитая школьница.

Стеф закатила глаза:

– Только вот я не чувствую себя школьницей! Но эта кухня вызывает столько приятных воспоминаний.

– Она была счастлива?

Стеф удивил этот вопрос:

– Конечно. Рут строила большие планы на будущее, точно знала, чем займется. У нее были просто грандиозные планы.

– Она все время норовила улизнуть из дома, – пожаловалась Джоан.

– Лишь потому, что ей требовалось тихое место для занятий, а малыши мешали, – заверила Стеф. – Вы тут ни при чем. Она любила вас. Она любила свою семью.

– Она была хорошей девушкой. Знаю, я не уделяла ей достаточно времени, но нам приходилось несладко.

– Она это понимала. – Стеф сжала руку Джоан. – Рут была так благодарна, что вы готовили ее к поступлению в университет. Знала, как тяжело приходится вам с мистером Мак-Канном, и очень ценила вашу помощь. Постоянно твердила, что купит вам с первой же зарплаты. – Она на минутку задумалась. – По-моему, вам она собиралась подарить шубу, а отцу – цветной телевизор с пультом.

– На одну зарплату?! – рассмеялась Джоан Мак-Канн, но в глазах ее стояли слезы.

– Рут надеялась поступить в очень престижную компанию, – возразила Стеф. – И поступила бы, без сомнений, – тихо добавила она.

– Я тоже не сомневаюсь. Как долго она встречалась с Дезом?

Стеф задумалась. Они с Шоном познакомились в то же самое время.

– Около восьми месяцев.

Джоан покачала головой. Даже спустя столько лет ей было трудно смириться с мыслью, что ее дочь спала со своим бойфрендом. Они же были едва знакомы. Восемь месяцев! Рут никогда не признавалась, что поддерживает с кем-то серьезные отношения. О Дезе Хили они узнали лишь после ее смерти.

– Жаль, что я его не знала, – произнесла она с горечью.

– Вам жаль? – Стеф была удивлена. После смерти Рут она видела Деза всего раз и не смогла заставить себя взглянуть ему в лицо.

– Да. Хотелось бы знать, чем он так приворожил Рут. Но я не одобряю действий Питера. Потратить столько времени на поиски этого парня. Зачем?

– Думаю, он хотел знать ответы.

– Почему мне ничего не рассказал?

– Уверена, он просто пытался защитить вас.

– Но не защитил. Долгими бессонными ночами я лежала и думала, что сделала не так, – горестно проговорила Джоан. – И почему моя умная красивая дочь не захотела жить. Почему она не обратилась за помощью к матери.

– Пожалуйста, миссис Мак-Канн, не надо! – Стеф смотрела на убитую горем женщину, и глаза ее заволоклись слезами. – Если кто и должен чувствовать себя виноватой, так это я. Это я подвела ее.

Джоан вытерла глаза и с любопытством взглянула на Стефани:

– О чем ты говоришь?

Стеф сделала глубокий вдох. Вот и настал момент истины. Теперь нет пути назад. Она посмотрела Джоан прямо в глаза:

– Рут звонила мне в тот день. В день самоубийства. И просила приехать к ней.

– И ты не приехала?

Стеф потупилась, сгорая со стыда:

– У меня было свидание. Я пообещала встретиться с ней на следующий день. – Ее голос оборвался.

– О боже, бедняжка! И все прошедшие годы это не давало тебе покоя? – Глаза Джоан были полны сочувствия.

Стеф проглотила комок в горле:

– Я подвела ее. Знала же, как ей плохо. Если бы я тогда приехала, Рут была бы жива!

– Прекрати молоть чепуху! – отрезала Джоан. – Может, в ту ночь ты бы ее и остановила, но рано или поздно она все равно бы покончила с собой.

Стеф застыла как громом пораженная.

– Моя мама сказала то же самое, – еле слышно пробормотала она.

– Твоя мама – мудрая женщина. Я говорила со специалистами, Стеф. Из больницы прислали психотерапевта, очень добрую женщину. И она объяснила, что Рут тщательно планировала самоубийство. Люди редко совершают удачное самоубийство, повинуясь импульсу. И Мэри рассказывала, что в субботу Рут вела себя очень спокойно, сдержанно. Очевидно, как все люди, которые уже решились…

– Но в тот вечер голос у нее был такой подавленный. И вместо того чтобы поехать и приободрить ее, я пошла на вечеринку с Шоном! – Стефани понимала, что поступает неправильно. Старается облегчить нечистую совесть, когда должна утешать несчастную Джоан Мак-Канн.