– Усталость, сырость, все вместе.

Люси не настаивала. Франку надо было отдохнуть. Они расстались в час ночи. Он грустно посмотрел ей вслед и, оставшись один, налил себе большую порцию виски. Без выпивки ему было не уснуть, несмотря на усталость. Он впервые пил так, в одиночестве. Но бороться желания не было. Временная анестезия принесет ему облегчение.

Со стаканом, в тишине, он уселся за компьютер и достал GPS-координаты, которые записал на клочке бумаги. Он снова ввел их в GoogleEarth и вышел на то же место: Марианская впадина, тысяча семьсот километров к востоку от Филиппин. Шарко всмотрелся в карту внимательнее. В этих краях было много островов – остров Гуам, Марианский архипелаг, – но они находились больше чем в трехстах километрах от места, указанного координатами.

Непонятно.

Шарко отпил глоток и запустил интернет-навигатор. В поисковой системе нашел информацию о Марианской впадине. Это было самое глубокое и одно из самых негостеприимных мест планеты. Открыли ее в конце XIX века. Лишь несколько безумцев – в том числе режиссер Джеймс Кэмерон – спускались в эти глубины с помощью усовершенствованных мини-субмарин. Цифры были поразительны и доказывали, что бездны хранят еще немало тайн. Под двухсотметровым слоем воды оставалось лишь десять процентов жизни. Глубже пятисот метров не проникал никакой свет. На глубине царило давление, которое расплющило бы любое человеческое существо. Даже кит не может нырнуть глубже двух с половиной тысяч метров. До дна этого перевернутого Эвереста не достать.

И все же там, где, по идее, не должно существовать никакой жизни, ученые обнаружили чудовищные живые организмы, словно сошедшие со страниц научно-фантастического романа. Рыбы без глаз, с огромными клыками, кошмарных форм, способные излучать свет, чтобы привлечь добычу. Немыслимые, но превосходно приспособленные к глубинам органические структуры, которые ухитрялись жить, питаться, размножаться в этих черных водах, близких к точке замерзания. Они не знали о существовании жизни на поверхности. Их миром была тьма.

Шарко кликнул на картинки, уставился на жуткую рыбу на экране. Черный дьявол, засекавший редкие жертвы благодаря вибрациям воды. Совершенно неподвижный, он бросался на них, когда они проплывали мимо, и сгрызал острыми клыками.

Сыщик посмотрел на свои руки: Люси была права, у него гусиная кожа. Он все же попытался подумать еще немного. Итак, GPS-координаты вели к чудовищам бездн. Была ли это только символика, связанная с тремя кругами? Способ сказать, что во мраке, в последних кругах остались только самые порочные существа, затаившиеся чудовища, которые ждут своего часа под началом единственного хозяина, именуемого Человеком в черном?

Где же эта пресловутая Черная комната? Что она такое? Когда вы войдете в Комнату, выйти уже не сможете. Такая ей дана власть.

Эта Комната интриговала его, бесила. Шарко не находил ответа, как ни искал, он не понимал смысла этой загадки. Он закрыл навигатор, выключил компьютер и залпом допил виски. Потом лег на диван и свернулся под одеялом.

Он то закрывал, то открывал глаза, но черный дьявол все равно был здесь, перед ним.

Он широко разевал пасть, чтобы сожрать его.

Понедельник, 2 декабря 2013 года

Александру Жакобу казалось, что прошедший день был худшим в его жизни.

Глубокой ночью он сидел в своем кабинете, один, за закрытой дверью. Он был сильным и умел держать удар. Но на этот раз агрессивный неоновый свет действовал ему на нервы. Он не мог больше его выносить. Кошмар наяву, вот что он переживал уже который день подряд. Самый катастрофический из возможных сценариев был запущен, и если через несколько часов последние результаты спектрального анализа подтвердят то, что уже вырисовывалось как очевидность, значит…

Это было немыслимо, и даже в его картезианском уме, привычном к санитарным тревогам, не укладывалось, что может произойти. Десятки лет угрозы биотерроризма были вполне реальны, но никогда не достигали такого размаха. Речь шла о сотнях тысяч жизней, возможно, о миллионах.

Взгляд его блуждающих, погасших глаз упал на письмо, пришедшее на электронную почту. Оно было из криминальной полиции и имело заголовок: «Дело гриппа птиц: профиль двух главных подозреваемых». За ним стоял красный восклицательный знак и пометка «срочно». В ту же минуту Жакоб получил СМС-сообщение, приглашающее прочесть электронную почту. На часах было 1:25.

Жакоб ознакомился с посланием, в котором его просили связаться по адресу, сообщенному Ламордье, с защищенным сервером криминальной полиции, куда уже были выложены фотографии подпольной лаборатории. Что он и сделал.

Он получил доступ к различным документам, в том числе составленным Жаком Леваллуа и Франком Шарко, суровым полицейским, явно видавшим виды, которого он уже несколько раз встречал. В тишине своего кабинета, заваленного бумагами последних дней, несмотря на физическую и моральную усталость, он сосредоточился на записках Леваллуа и Шарко.

И тут вариации света, попадавшие на его сетчатку и через зрительный нерв в кору головного мозга, пробудили в ней другие зоны, связанные с памятью, эмоциями и анализом. В его голове сигналы, вызванные чтением второго файла – касающегося Человека в черном, – включились один за другим, точно огни, встречающие вернувшийся в порт корабль.

Александр Жакоб провел рукой по лбу, когда кора головного мозга сгенерировала картину, точнее – портрет, буквально взорвавшийся зримый образ.

Он несколько раз перечитал отчет, чтобы убедиться, что не заблуждается. Негры, Африка, отравления, идеи отбора, чистки, евгеники… Полицейские искали монстра, который много путешествовал, гения Зла, человека, без малейшего зазрения совести убивавшего, совращавшего, уничтожавшего.

Это мог быть он.

Руководитель Группы микробиологического реагирования несколько секунд взвешивал данные, потом дрожащей рукой взялся за телефон.

Через полчаса Жакоб встретил Николя Белланже и Клода Ламордье в проходной Института Пастера:

– Идемте.

Он уже удалялся по паркингу, где осталось лишь несколько машин. Ночью здания Института Пастера выглядели зловеще, и Николя снова содрогнулся, подумав о микроскопических монстрах, закрытых в этих стенах. Их хватило бы, чтобы уничтожить человечество. Луна то появлялась в небе, то пропадала, затянутая облаками, которые, казалось, летели в одном направлении.

Подошел Ламордье:

– Каков ваш процент уверенности в личности Человека в черном?

– Никогда нельзя быть уверенным до конца. Но если надо назвать цифру, я сказал бы, девяносто процентов.

Николя сжал кулаки. Девять шансов из десяти – это было очень много.

– Есть новости о бактерии из подпольной лаборатории?

– Я предпочитаю дождаться результатов, которые будут рано утром, прежде чем сообщать вам что бы то ни было.