Старик снова посмотрел на травяные луга равнины Рэбб. Он задумчиво провел рукой по земле, и его ладонь случайно легла на меч. «Вот еще полнейшая тайна», — посетовал друид. Что он должен сделать, чтобы найти разгадку? Конечно, он пойдет к Хейдисхорну и попросит помощи, но велика ли уверенность в том, что он ее получит? Что, собственно, изменилось? Сможет ли присутствие меча убедить духов выйти из своих потусторонних пределов? Заинтересует ли он их настолько, чтобы они явились в этот мир? Дадут ли они ответ, памятуя, что когда-то сами были людьми? Смогут ли они понять человеческие проблемы?

Он закрыл глаза и устало потер их. Когда он снова открыл их, то увидел, что один из сторожевых огней врага движется в его сторону. Бреман недоверчиво зажмурился, полагая, что ему почудилось, но огонь продолжал двигаться вперед. Маленькая дрожащая точка направлялась к нему по бескрайней тьме равнин. Казалось, она плывет. Когда она приблизилась, старик невольно поднялся, стараясь сообразить, что делать. Странно, но он не испытывал страха, только любопытство.

Потом огонь остановился и обрел форму. Бреман увидел, что несет его маленький мальчик. У ребенка было гладкое личико и пытливые ясные голубые глаза. Подходя ближе, он приветливо улыбался, держа огонь над головой. Бреман снова мигнул. Никогда прежде он не видел такого света. Он не давал пламени, а светил из стекла в металлической оправе, словно маленькая звезда.

— Привет тебе, Бреман, — тихо сказал мальчик..

— Здравствуй, — ответил Бреман.

— У тебя усталый вид. Путешествие далось тебе нелегко. Но ты многого добился, и мне кажется, твои жертвы не напрасны. — Голубые глаза сияли. — Я Король Серебряной реки. Знаешь обо мне?

Бреман кивнул. Он слышал о волшебном существе, о последнем из них, которое, по слухам, обитало вблизи Радужного озера, в пойме соседней реки и носило ее имя. Говорили, что оно живет уже тысячи лет и что это одно из первых существ, рожденных миром, а его магия столь же древняя, сколь и всемогущая. Иногда оно являлось путникам, нуждавшимся в помощи, чаще в образе мальчика, реже — старика.

— Ты сидишь на границе моих Садов, — произнес мальчик. Он не спеша повел рукой вокруг. — Если приглядишься, то сможешь увидеть их.

Бреман посмотрел внимательнее, и внезапно обрыв и равнины исчезли. Друид увидел, что сидит в саду, густо заросшем цветущими деревьями и вьюнками. Воздух благоухал их ароматами, а ветви нежной песней шелестели по черному шелку ночи.

Видение растаяло.

— Я пришел дать тебе отдых и ободрить тебя, — сказал мальчик. — В эту ночь ты можешь поспать спокойно. Дежурить не нужно. Твоя дорога увела тебя далеко от Паранора, и она еще не пройдена. Опасности подстерегают тебя на каждом шагу, но, соблюдая осторожность и прислушиваясь к своим чувствам, ты останешься жив и уничтожишь Чародея-Владыку.

— Ты знаешь, что мне делать? — быстро спросил Бреман. — Скажи! Мальчик улыбнулся:

— Ты должен делать то, что считаешь нужным. Таково будущее, оно не дается нам заранее определенным. Будущее — не что иное, как множество возможностей, и мы должны выбрать одну из них и постараться ее осуществить. Сейчас ты идешь к Хейдисхорну. Ты несешь меч духам умерших друидов. Разве такой выбор кажется тебе неверным?

— Нет, но я не уверен, — признался старик.

— Дай мне взглянуть на меч, — вежливо попросил мальчик.

Друид поднял меч, чтобы мальчик смог осмотреть его. Тот протянул было руку, словно хотел взять меч, потом, когда она почти коснулась меча, задержал ее, провел пальцами вниз по клинку и отнял руку.

— Как поступить дальше, ты узнаешь, когда будешь там, — сказал он. — Тебе откроется все, что нужно. Как ни странно, Бреман все понял.

— У Хейдисхорна.

— Да, там, а потом в Арборлоне. Там все изменилось и началось заново. Ты поймешь.

— Скажи, что стало с моими друзьями, что стало с…

— Беллиндароши погибли, и теперь у эльфов новый король. Отыщи его, и получишь ответы на свои вопросы.

— Что с Тэем Трефенвидом? Где Черный эльфинит?

Мальчик встал, прихватив свой странный светильник.

— Спи, Бреман. Скоро настанет утро.

Неодолимая усталость легла на плечи старика. Несмотря на горячее желание, он не смог заставить себя подняться и пойти следом за Королем Серебряной реки. У него еще оставались вопросы, которые очень хотелось задать, но он не мог заставить себя выговорить даже слова. Он соскользнул на землю, закутавшись в плащ, его веки отяжелели, дыхание замедлилось.

Мальчик взмахнул рукой в воздухе.

— Спи, набирайся сил, которые нужны тебе, чтобы продолжить путь.

Мальчик со светильником стал удаляться в темноту, постепенно становясь все меньше и меньше. Бреман еще раз попытался было двинуться за ним, но не смог. Его глаза сомкнулись, дыхание стало более глубоким. Когда мальчик и свет исчезли, он уснул.

На рассвете вернулся Кинсон Равенлок. Он вышел из-под завесы утреннего тумана, густой сыростью висевшего над равнинами Рэбб. Воздух остыл за ночь. Позади шевелилась армия Чародея-Владыки, напоминавшая медлительного зверя, который собирается отправиться в путь. Подойдя к старику и девушке, житель приграничья устало потянулся. Они уже проснулись и ждали его. Оба спали на удивление хорошо. Кинсон по очереди оглядел обоих, подивившись оптимистическому выражению их лиц и яркому блеску глаз. Он бросил свое оружие и, усевшись поудобнее под сенью ветвей небольшой дубовой рощицы, принялся за предложенный ему завтрак.

— Северяне идут на эльфов, — объявил он без всяких предисловий. — Похваляются, что дворфы уничтожены.

— Но ты в этом не уверен, — спокойно предположил Бреман, сидевший напротив него рядом с Марет. Кинсон покачал головой:

— Они загнали дворфов за Рейвенсхорн, громя их на каждом шагу. Говорят, будто разбили их в Стедденской крепости, но Риске и Рабуру удалось бежать. К тому же они не знают точно, сколько дворфов им удалось убить. — Он приподнял бровь. — По-моему, звучит не слишком победоносно.

Бреман задумчиво кивнул.

— Но беспокойство Чародея растет. Он чувствует, что дворфы ему не угрожают, однако боится эльфов, поэтому и повернул на запад.

— Откуда тебе удалось все это узнать? — спросила Кинсона потрясенная Марет. — Как тебе удалось подобраться так близко? Ты же не мог показаться им на глаза.

— Ну, они и видели меня, и не видели. — Житель приграничья улыбнулся. — Я был так близко, что мог дотронуться до них, но они не видели моего лица. Видишь ли, они принимали меня за своего. В потемках, в плаще с капюшоном, слегка пригнувшись, вполне можно сойти за одного из них, тем более что они не ждут никого другого. Старый трюк, опробованный до меня. — Он окинул девушку оценивающим взглядом. — А ты, похоже, отлично выспалась, пока меня не было.