— Я знаю, — девушка нервно пригладила волосы, переступая с одной ноги на другую. — Просто мне нужно время, чтобы прийти в себя и я пока что не хочу говорить об этом ублюдке.

Варя не знала, как еще объяснить свое нежелание хотя бы на время прекратить любые разговоры о Макарове. Она замолчала, пытаясь подобрать мысли, но Демьян, без слов видя тяжесть ее размышлений, решил не давить на девушку и лишь сказал, что Варя должна избавиться от своей нерешительности, ведь, отрицанием проблем их не решить. Девушка понуро кивнула, но ничего не ответила в один момент начиная чувствовать себя жутко неуютно и мерзко.

Демьян был прав. Варя, выстраивая вокруг себя стену, поступала неразумно и трусливо. Она желала начать жизнь с нового листа, в которой девушка больше не будет бездействовать из-за нерешительности, но, в итоге, оставила при себе эту пагубную часть характера. От нее нужно было избавляться.

Варя хотела все же поговорить с Демьяном о Макарове, но мужчина, до того, как девушка успела произнести хотя бы слово, сказал, что он устал, из-за чего сегодня собирался лечь спать пораньше. Девушка спорить не стала и, пожелав мужчине спокойной ночи, пошла к себе. Она считала, что так даже лучше, ведь сейчас, при таком паршивом настроении, толкового разговора не получилось бы, но, оказавшись в своей комнате, еще сильнее накрутила себе, углубляясь причину своего трусливого поведения и с назиданием ругая себя за слабость.

Расхаживая из одного конца комнаты в другой, она несколько раз мысленно дала себе пощечину и пообещала, что с этого момента будет вести себя более уверенно. В конце концов, Макаров для нее никто и как-либо задевать девушку он не может, поэтому, на любые новости о мужчине она должна отвечать с холодным безразличием.

— Да пошел он к черту! — гневно зашипела Варя, в своей голове формируя путевку в Ад, которую она мысленно отправила Макарову.

Уверенно кивнув себе, Варя решила совершить то, что уже давно должна была сделать, но постоянно откладывала на позднее время. Это было очередное проявление ее слабости и, наконец-то переступая через себя, девушка собиралась уничтожить эту трусость.

Подойдя к шкафу, она открыла деревянную дверцу и достала оттуда синюю коробочку из картона, несколько раз повертев ее в руках и даже подбросив. Каждый день Варя вспоминала об этом тесте на беременность, но, закрывая себя от плохих мыслей, утверждала, что она не в положении и в этом тесте не было нужды. Просто из-за стресса цикл немного сбился и уже вскоре все должно наладиться. Только время шло, а месячных не было. Три недели задержки. Это наталкивало на определенные мысли.

Но, какой смысл в безрезультатных размышлениях? Нужно было просто взять и сделать этот чертов тест.

— Ладно… — прошептала Варя, направляясь в ванную комнату. Столько мысленных подбадриваний, но слово, сорвавшееся с губ, прозвучало жалко и неуверенно. Все же девушка волновалась.

Сделав тест, Варя положила его на край раковины, а сама вернулась в спальню и, сев на кровать, стала ждать окончания пяти минут. Нервно постукивая пальцем по изголовью постели, она постоянно покусывала кончик языка, то и дело шумно выдыхая, сквозь еле приоткрытые губы.

— Да почему я так волнуюсь? — в голос пробормотала Варя, возвращаясь в ванную. Она фыркнула смеясь над собственной скованностью, но, уже с порога увидев тест, застыла, широко раскрывая глаза и забывая как дышать.

Тест показывал две полоски.

Не веря своим глазам, Варя подошла ближе, затем, сильно нахмурившись, вышла из ванной, сделала круг по комнате, потирая лицо ладонями и, вновь вернулась к раковине, будто думая, что ранее зрение ее подвело и на этот раз девушка увидит другой результат. Но, нет, две полоски все так же виднелось на тесте.

Сердце, трепыхнувшись, остановилось и горло сдавило. Губы дрогнули в невысказанных словах и руки пробила нервная дрожь, от чего они тут же безвольно опустились вниз, словно девушка была марионеткой, чей кукловод опустил часть нитей.

На ватных ногах Варя вернулась в спальню и опустилась на пол рядом с кроватью. В ушах мерзко зазвенело, кидая на глаза мутную пелену и на кончике языка заиграла горечь. Да, раньше она себя успокаивала, раз за разом твердя, что причиной задержки был сбившийся цикл, но глубоко в глубине сознания, Варя смотрела правде в глаза, понимая, что любые успокаивающие слова являлись лишь мнимой ложью,  поэтому, на интуитивном уровне постепенно подготавливала себя к новости о беременности, но все равно не была к этому готова. К этому невозможно подготовиться и с этой мыслью сложно свыкнуться. Забеременеть от своего насильника. Видно, Варя чем-то не угодила судьбе, от чего она решила поиздеваться над девушкой.

Склонившись и закрыв лицо ладонями, Варя часто задышала, стараясь выровнять дыхание и убрать их своей головы пробившую сознание панику. Да, это паршиво. Но она же понимала, что такое может произойти, ведь Макаров насиловал Варю без презерватива и неоднократно кончал в нее. Жестокий ублюдок чьи действия повлекли такие эгоистичные последствия.

Выход был только один. Сделать аборт. Попросить у Демьяна денег и как можно скорее направиться в больницу. Но… почему Варя, думая об этом, чувствовала себя так отвратительно? Словно от одной только этой мысли нервные окончания жгло раскаленным металлом и к горлу подходила тошнота. Отвратное чувство неправильности. Откуда оно взялось? Что оно значило?

Варя должна была сделать аборт. Это правильно. Логично. Необходимо. Но… В голове оглушающе загоготало миллионы «но». Невнятных и расплывчатых, но таких болезненных.

Ночью девушка так и не смогла заснуть. Несколько часов она сидела на полу, а потом еще долго расхаживала по своей комнате. Она была не в себе. Чумная и ошарашенная. Варя пыталась убедить себя в том, что аборт неизбежен, но так же не имела сил сорвать себя завесу неправильности собственных размышлений.

Закрывая глаза и дыша через раз, Варя все никак не могла понять, почему в такой ситуации аборт казался ей чем-то неправильным? Может, она сама неправильная?

Утром, сидя на кухне, Варя мешала в чашке с чаем сахар, который она туда забыла положить. Да и чая там не было. О нем девушка тоже забыла, из-за чего в руке держала пузатую чашку лишь с кипятком, который уже давно остыл.

— Почему грустишь, малышка? — поинтересовался сонный Демьян, зашедший на кухню. Одетый только в пижамные брюки, волосы растрепанные и глаза прищуренные от ярких лучей солнца. Ступая по плитке босыми ногами, он первым делом лениво обогнул стол и пошел к кофе-машинке.

Наверное, мужчине с его монохромией и чрезмерной сонливостью, было сложно что-либо рассмотреть при таком ярком освещении, из-за чего, еще до конца не проснувшись, он чуть не врезался в холодильник и, ставя чашку в кофе-машинку, несколько раз промахнулся, опуская ее на столешницу. Помятый, но все такой же горячий в своем внешнем виде Демьян, сейчас выглядел нелепо, но от этого даже как-то забавно.

Варя подняла на мужчину убитый взгляд и до боли прикусила губу, сжимая в ладонях чашку. Ей нужно было рассказать Демьяну о своей беременности. Но сделать это тяжелее, чем хотелось бы. Девушка все еще была не в себе и толком не могла поверить в то, что она беременна. Еще и эти чертовы терзания по поводу сомнений об аборте. Варе только двадцать один год. У нее нет образования, работы, дома. У нее вообще ничего нет и, по сути, она не может позаботиться о себе, что тут говорить о ребенке. Естественно, нужно было делать аборт. И Демьян тоже скажет об этом. Тем более, Варя забеременела от Макарова. Если Романов подумает, что у Вари хотя бы возникла мысль оставить ребенка Андрея, он точно сочтет Варю чокнутой.