– Благослови тебя Создатель, мать!

Раген кашлянул, и стражник быстро отпрянул. Раген подался к Элиссе и тихо спросил:

– Ты уверена, что не внушаешь ему ложную надежду?

– Лучше ложная, чем никакой. – Элисса извлекла гримуар лечебных меток, выданный в Школе травниц.

– Если мы выдернем копье и запутаемся в наших записях, он умрет, – предупредил Раген.

– Он все равно не жилец. И все мы – тоже, если не придумаем, как поставить этих людей на ноги.

Они завесили окна, затем срезали с лейтенанта Ворона доспехи и одежду. Раген отсоединил штык от трубки горного копья, оставив лезвие на месте, а Элисса очистила вокруг раны кожу.

Она положила перед собой открытую книгу, взяла серебряное стило и окружила аккуратными метками входное и выходное отверстия. Затем выпустила из пера тончайшую струйку магии. Она не отнимала стила, пока круги не замкнулись.

– Готова? – спросил Раген.

– Нет, – ответила Элисса, – но да.

– Держи его крепче, – приказал Раген Геймсу и выдернул штык.

Как только лезвие вышло, Элисса отворила стило и зарядила круги энергией. Они засветились и словно завращались вокруг ран, жадно впитывая магию из стила. Вскоре оно опустело и метки потускнели, оставив после себя грубый рубец.

– Невероятно. – Голос Ворона обрел силу.

– Не смей! – встрепенулся Геймс, но поддержал Ворона, когда тот стиснул зубы и встал.

– Благодарю тебя, мать Элисса, – проговорил Ворон.

– На здоровье, лейтенант. – Элисса ссыпала хора-камни в серебряную шкатулку и вставила в щель стило, активируя Тягу для восполнения заряда. – Теперь попробуем поставить на ноги остальных.

Взбираясь на дозорную вышку, Элисса слышала, как бренчит на лютне Кирин. Близились сумерки, и она израсходовала немалую часть прихваченных из Лощины хора, но все двадцать стражей вернулись в строй.

– Как ты себя чувствуешь, мастер Кирин?

– Разобранным на куски, если честно, – ответил тот.

– Боюсь, нам предстоит еще одна долгая ночь. – Элисса глянула с высоты на мужчин и женщин, сновавших по стенам и двору.

– Мне не впервой дрыхнуть днем и выступать по ночам. – Кирин потер забинтованные пальцы. – За меня не волнуйтесь, я свое дело сделаю.

– Никогда и не сомневалась, – сказала Элисса. – Прошлой ночью ты выступил на ура, но сегодня тебе придется превзойти самого себя.

Она достала тонкий продолговатый фрагмент демоновой кости, который был испещрен звуковыми метками, и вставила его в лютню Кирина.

– Это… – начал жонглер.

– Да, – оборвала его Элисса. – Не выставляй на солнце. И разрядится, и взорвется – скорее всего.

Судорожно глотнув, Кирин уставился на лютню, как на любимую женщину:

– Может быть, мне не стоит…

– Все мы нынче рискуем, Кирин. – Элисса вручила жонглеру бархатный мешочек. – На рассвете не забудь вынуть кость и спрятать сюда. Давай-ка сыграй.

Кирин ударил по струнам, и воздух задрожал. От удивления он чуть не выронил свой обожаемый инструмент, а Элисса невольно заткнула уши.

– У меня есть воск, сделаешь нам затычки, – сказала она.

– Нам? – удивился Кирин.

– Разумеется. – Элисса вынула стило. – Кто-то же должен тебя охранять.

Налаженная меточная сеть вынудила демонов восстать за стенами, и Горные Копья немедленно открыли огонь. Раген собственноручно пометил много маслин и с удовлетворением наблюдал, как они вспыхивают при попадании в гадов. Низшие подземники уже не поднимались – не то что прошлой ночью.

Шквального огня чурались даже скальные демоны. Огненосное оружие стреляло в три раза дальше, чем доставали их камни, и твари быстро смекнули, что в зоне поражения не заживутся.

Тех, кто был достаточно проворен или везуч, чтобы проникнуть за линию огня, музыка Кирина заворачивала обратно. Несколько часов положение оставалось патовым.

Но затем на приступ ринулся скальный демон, и двигался он слишком быстро для глаз Горных Копий. Бо́льшая часть выстрелов пришлась мимо, и Раген увидел огромный камень, который тварь несла, как мяч, на согнутом локте.

Он поднял серебряное стило, но Элисса опередила его. С вышки полыхнуло магией, и под ногами демона взорвалась земля. Тот тяжело грохнулся, и камень выпал, не причинив никому вреда.

– Живо, пока он лежит! – крикнул Раген, но Горные Копья знали свое дело и принялись прицельно стрелять демону в голову и грудь. Гад попытался отползти, но вскоре дернулся и затих.

– Мать Элисса! – воскликнул Раген, и мужчины победно заулюлюкали.

Другой скальный демон устремился к стене, держа здоровенный булыжник над головой. На этот раз успел Раген, стремительно начертивший у него на пути скальную метку. Эффект был такой же, как если бы человек на полной скорости врезался в стену. От сильного удара вспыхнула магия, и демон опрокинулся навзничь, а камень всей тяжестью рухнул ему на голову.

– Ха! – донесся до Рагена с вышки смех Элиссы. – Цеховой мастер Раген!

Бойцы взревели.

– Следующий – мой! – крикнул Дерек, и у Рагена появилась надежда, что обойдется без рукопашной.

Но следующий стоил шестерых, и вся их троица не смогла помешать штурму. Их начертания, столь плавные и точные минутой раньше, пошли вразнос – лишь бы успеть.

Камни пробивали укрепления. Одни ударились в стену, другие перелетели через нее во двор, но Раген быстро понял, что обстрел становится прицельным.

– Покинуть вышку!

Музыка Кирина резко оборвалась, и мигом позже в верхушку вышки врезался камень.

– Элисса! – вскричал Раген, но ответа не получил.

Успели ли они спуститься?

Раген и Дерек учетверили усилия, лихорадочно ставя метки и отбивая камни, но очередной булыжник прорвался и поразил основание вышки. Сооружение сложилось внутрь и рухнуло.

Обезумевший Раген взревел от ярости, рисуя ударные и тепловые метки. Символы сеяли взрывы среди врагов, но демоны наступали единым строем. Теперь, когда музыка смолкла, они ринулись к стенам. Их было так много, что защитные метки не выдержали нагрузки, и подземники, прорвавшись за черту, полезли на стены и протиснулись в бреши.

Раген был едва ли не рад сменить стило на копье и щит. Ярость придавала ему сил, когда он пронзал, сталкивал или сокрушал щитом каждого демона, рыло которого вырастало из-за стены.

Воодушевленные Рагеном, Дереком и лесорубами, Горные Копья по всей стене бросили перезаряжать оружие и перешли к штыковому бою.

Во дворе Йон поставил топорников на защиту пролома. Другую брешь закрывал Ворон с отрядом Горных Копий. Ихор и кровь лились поровну, но перевес был на стороне подземников, и Раген знал, что их прорыв – вопрос времени.