– Нет, я… если она захочет, то я заберу. Заберу, – повторяю это слово и снова смотрю на Джесс и Скота.

Она так активна, так энергично танцует с ним, смеётся, кружится вокруг себя в этом невероятном платье. А если бы это была свадьба? Гости вокруг нас, и я бы так же сидел и наслаждался, что моя жена танцует с отцом. Наверное, я бы даже плакал от счастья, произнося клятву. Да, это был бы самый значимый день в моей жизни, и он бы отличался от всех моих свадеб, потому что я бы по-настоящему любил.

– Господи, ты меня затанцевала, – запыхавшись, Скот подводит смеющуюся Джесс к столику.

– Подожди, папа, рано. Сейчас… вот, они играют вашу мелодию. Теперь ты должен пригласить маму. Я так люблю вас, потанцуйте, – Джесс складывает руки в мольбе, а Зои краснеет, когда Скот галантно кланяется ей.

– Еху! Это мои родители! – Она свистит и вызывает улыбку на моём лице. Вот это семья.

– А вы чего сидите? – Джесс поворачивается к нам.

– Флинт, подними свою задницу и иди танцевать, – Приказывает мне.

– Джесс, – поджимаю губы, качая головой.

– Эйми, хочешь танцевать?

– Да, но…

– Никаких «но». Флинт, не будь ослом, давай.

Цокаю, но всё же, поднимаюсь и предлагаю руку Эйми. Пока веду её, замечаю, как Джесс садится и отпивает шампанского. Одинокая. Красивая. Моя.

Пока мы танцуем, я не отвожу взгляда от девушки, наблюдающей за родителями, смахивающей слёзы и это, действительно, прекрасно. Я не могу выразить всего, что сейчас творится у меня внутри, но она словно излучает особый вид счастья.

– Да, Флинт, ты попал, – тихо смеётся Эйми, и я перевожу на неё взгляд.

– О чём ты?

– Джесс, та самая, да? В неё ты влюблён?

– Глупость, Эйми, она моя племянница и не более, – отрезаю я. Пытаюсь не смотреть, но всё же, делаю это.

– Флинт, я же не дура. Совсем не дура. Я бы тоже в неё влюбилась, она такая… ох, наконец-то, ты сделал верный выбор.

– Прекрати, между мной и ней ничего нет.

– Скажи, чем я напоминаю тебе её? – Эйми склоняет голову набок, а я отворачиваюсь.

– Гейл. А я думаю, где уже видела похожий оттенок глаз, как у Джесс. На вашем свадебном фото с этой женщиной, второй твоей женой. А чем я на неё похожа? – Гнёт своё, и я моментально представлю белокурую девушку перед собой. Да, её глаза были голубыми, но не того насыщенного оттенка, а скорее более мягкого, пресного. Джесс же вся наполнена яркостью.

– Аромат, – признаюсь я. – Джесс всегда пахла конфетами с ягодным ароматом. От твоих волос всегда исходил похожий аромат.

– Клубничный спрей для волос. А первая? Коллин вроде бы?

– Она была весёлой, немного безумной, и я себя ощущал с ней главным пиратом, готовым на подвиги. Её живость была такой же необузданной, как у Джесс.

– Значит, ты искал во всех нас её? Ты собирал коллекцию?

– Нет, если честно, то даже никогда не обдумывал такой вариант. Но сейчас, как только ты это начала говорить, я понял. Она была ещё такой маленькой и юной, а мои чувства меня пугали. Только зарождающиеся, запутанные, но я иногда хотел проводить время с Джесс, а не с девушками. Я обменивал свидания на тайные встречи в домике на дереве, чтобы просто поболтать или послушать то, чем Джесс занималась. Я бежал от них, чтобы забыть. И вот к чему это привело, – грусть появляется внутри, когда всё встаёт на свои места.

– Тогда останься здесь, Флинт. Хватит мучить её.

– Мучить? Ты прилетела и сообщила о ребёнке. Не я это сделал, а ты, – зло напоминаю ей.

– Я не заставляю тебя быть с нами всё время, Флинт. Я же сказала, хочу быть другом. Не получится у нас быть любовниками, это я уже осознала. Наш ребёнок будет особенным для тебя и меня, но любовью нельзя жертвовать, – от её слов моё лицо вытягивается, а Эйми мягко улыбается мне.

– Ты так долго любишь её, что пора бы уже остановиться. И ты такой с ней нежный, я видела вас на заднем дворе сегодня со второго этажа, пока купалась в ванной Зои. Ты другой с ней.

– Но она и слышать об этом не хочет из-за ребёнка. Она приносит в жертву всё это время, которое было для меня необходимым. Она вылечила меня, понимаешь? Она… я так люблю её, – шепчу последние слова, с болью смотря в карие глаза.

– Знаю, я вижу. Тогда мы завтра никуда не летим, точнее, я лечу, а ты остаёшься. И я поговорю с ней, объясню ей, что ты будешь отцом, но не моим избранником. Думаю, смогу помочь тебе и загладить свою вину. Ведь я тоже хотела бы, чтобы ты был счастлив, Флинт.

– Боже, Эйми, правда? Ты сделаешь это? – Недоверчиво переспрашиваю её.

– Да. Она именно то, что ты искал в других. Ты цеплялся за копии, но только оригинал сможет подарить тебе будущее. Иди к ней, пригласи её на танец и скажи, что никуда не уедешь. Хотя не представляю, как её родители к этому отнесутся, – тихо смеётся девушка, и только сейчас понимаю, что она поступает, как настоящий друг. Не бьёт в спину, не высмеивает, а помогает тому, кто практически уничтожил два года её жизни.

– Спасибо тебе, Эйми, и прости меня. Ребёнка я приму, – ищу взглядом Джесс и выхватываю белое платье, скрывающееся по направлению к уборным.

– Я знаю. Беги, Флинт, к ней, – Эйми отпускает меня, и я срываюсь с места. Нечаянно толкаю гостей и несусь, как безумный за Джесс. Внутри меня появляется возможность. Господи, спасибо! Небеса, спасибо! Это именно то, что мне нужно.

Не успеваю я подойти к дверям в женский туалет, как оттуда слышится визг, и одна из женщин, чуть не сбивает меня с ног, когда выбегает оттуда.

Толкаю дверь и то, что мне открывается, в одну секунду разрывает моё сердце. Кровь. Много крови на полу и белом атласе.

Грудь начинает гореть.

– Джесс! – Мой крик, полный ужаса, в секунду бьёт по маленькому пространству уборной и рикошетом возвращается ко мне. Ударяет по груди с нечеловеческой силой, от которой падаю на колени и подхватываю дрожащее тело.

– Джесс… – её тошнит, изо рта нескончаемым потоком течёт кровь. Бурая. Тёмная. Нереальная. Её глаза, изуродованные мукой и болью.

Мозг атрофируется в этот момент, когда держу на руках девушку, пытаюсь как-то помочь ей, но кровь продолжает бурлить, вытекая из неё. Подхватываю на руки и несусь в зал.

– Скорую! Вызовите скорую! – Разрезаю своим криком музыку, разговоры. В ресторане начинается хаос. Женщины визжат, кто-то убегает, пока я несусь к нашему столику и смахиваю с него тарелки, чтобы уложить её.

– Джесс!

– Доченька!

– Что происходит?

– Скорую! Кто-нибудь вызовите скорую! – Убираю с лица в кровавых мазках грязные пряди волос. Её тело содрогается от новых и новых порций рвоты. Это страшно. До безумия страшно, что у меня отказывают руки и ноги. Они становятся деревянными. Всё вокруг кажется незначительным, лишним и происходит за пределами моего сознания.