Возвращаюсь в палату. Пирс хватает меня за руку, останавливая. Поднимаю взгляд на его лицо.

– Я так хочу тебя защитить, Айви. От всего, особенно, от боли, которую ты сейчас испытываешь внутри. Я её чувствую, как свою. Страшно быть бессильным. Страшно осознавать, что причина твоей боли я. Прости меня, малышка, прости за то, что кто-то решил – мы с тобой целый мир друг для друга. Прости, – горько произносит Пирс.

– Не извиняйся за то, что помогло мне. Ты вернул мне семью, ты дал мне друзей, и ты показал мне, насколько сильна любовь. К тебе, Пирс. Да, мне тоже страшно и обидно, больно и плохо внутри, но я не брошу тебя. Нельзя бросать любимых. Это больнее. Нельзя отказываться от них, сколько бы проблем это ни означало. Нельзя вычёркивать их из жизни, потому что порой невозможно вернуться. Нельзя превращать любимых в неодушевлённые предметы и расшвыриваться ими, словно их будет много. Нет. Любимым запрещено причинять боль, потому что это всегда отразится на тебе. Их боль – твоя боль. Но мне не больно рядом с тобой, потому что ты со мной. Пусть всё плохо сейчас, но потом будет лучше. Я верю в это. Верю, потому что ты рядом, – смотрю в его глаза, темнеющие от моего признания, и тону в них. Я вижу там любовь. Она горит. Она сверкает. Она заставляет моё сердце биться быстрее и снова убедиться, что я всё делаю правильно. Не важно, сколько нужно времени, чтобы влюбиться. Важно, сколько времени ты потратишь на глупости, ведь время не вернуть. Поэтому надо любить, надо идти дальше, надо бороться. Прятаться можно очень долго, но из этой ямы, где ты будешь сидеть, никогда не увидеть мир, никогда не будет возможности найти свою любовь, даже страдать из-за неё. Любовь стоит многого. Она стоит жертв. Она стоит доверия. Она это мост через одиночество и тернистый путь к пониманию в первую очередь себя.

Пирс мягко притягивает меня к себе и обнимает. Утыкаюсь носом в его шею и прижимаюсь к нему так сильно, чтобы ощутить твёрдость его тела, не думать о том, что он для других не существует. Сделать всё реальным, настоящим, а не призрачным.

– Я всегда буду рядом с тобой, Айви. Всегда. И я сейчас должен пойти к Рите, чтобы она узнала насчёт неверности моего отца, но я останусь, – говорит Пирс. Поднимаю голову и мотаю ей.

– Нет… тебе нужно…

– Сомневаюсь, Айви, – он ласково проводит по моей щеке и целует меня в губы, – сомневаюсь, что нужно. Я не хочу. Я всегда делал то, что должен. Был правильным. Был послушным. Был неконфликтным. Был идеальным. Но сейчас я не хочу уходить от тебя, и я не уйду. Я не хочу разбираться с тайнами моего отца. Я не хочу знать о них ничего. Всё, чего я хочу, наслаждаться временем рядом с тобой. Я хочу защитить тебя от тех, кто портит твою жизнь и пытается забрать её. Я хочу следовать за тобой по пятам, а не удовлетворять свои эгоистичные желания узнать больше о жизни моей бывшей жены и парня, который биологически мой сын, но я его не знаю. Они больше не моя жизни. Для них я умер, а ты меня воскресила. Ты моя жизнь теперь. И я буду заботиться о тебе, а не о них. Я тебе нужен так же, как и ты нужна мне, поэтому я решил для себя снова выбрать честность. Я ничего не чувствую к Рите и к Сойеру, даже к своим родителям. Ничего, кроме привычки. А с тобой я живу, и я буду рядом. Я никуда не уйду. Тебе нужен был сон, и ты поспала. Нет ничего в этом страшного. Сейчас, если ты хочешь, мы продолжим смотреть папки, но не нестись куда-то, чтобы поскорее всё закончилось. Наверное, и это очень эгоистично, я не хочу, чтобы всё прекратилось. Может быть, мне очень нравится быть твоим героем.

– Пирс, я даже не знаю, что тебе сказать, – шепчу я.

– Ничего не говори. Мне слова не нужны. Я вижу блеск твоих глаз и ощущаю аромат плюща вокруг нас. Мне этого достаточно, – он гладит меня по спине и мне становится лучше. Если ещё несколько минут назад я искала в себе силы, чтобы двигаться дальше, то сейчас у меня полно энергии. Пирс мой аккумулятор. Он заряжает меня. Обновляет. Дарит огромные надежды. И я его не подведу.

– Так, значит, ты сейчас завтракаешь оставшимися маффинами чёртового Джима, а потом мы вернёмся к чтению, – Пирс отпускает меня и переводит взгляд на пакет, до сих пор валяющийся на тумбочке.

– Господи… я же о них забыла. Пэнзи или Джим приходили? – Встрепенувшись, спрашиваю его.

– Нет, никого не было. Ты проспала всего тройку часов, Айви. Сейчас половина шестого утра. Не думай о них. Вероятно, они тоже заняты, – мягко советует Пирс. Киваю ему и хватаю пакет с маффинами. Кусаю один из них, а Пирс внимательно наблюдает за мной.

– Я не умею готовить подобное, но я научусь, – тихо говорит он.

– Ты мёртв, Пирс, ты не можешь научиться, – напоминаю ему.

– Я… да, знаю. Но… – он шумно вздыхает и поднимает взгляд в потолок. – Я хочу жить, Айви. Хочу просто дышать, а не делать это по привычке. Я нашёл свою любовь, я узнал многое из своего прошлого, я отмотал срок в одиночестве. Я хочу иметь будущее с тобой, и я мечтаю. Каждую минуту мечтаю, что я просто в коме и скоро выйду из неё. Мы будем вместе, я встану на одно колено и сделаю тебе предложение. Ты будешь плакать и недоверчиво смотреть на меня. Задыхаться от чувств, а моё сердце будет биться во всём теле, наивно веря в то, что есть ещё один шанс. А потом не будет много людей. Нет, только близкие. Ты и я. Меня будет всего знобить от нервов, когда я буду ждать тебя у алтаря. Я буду бояться, что ты передумаешь и поймёшь, что я не достоин тебя. Но вот двери откроются, и я увижу, как ты идёшь ко мне. Это будет для меня первый раз, когда моё сердце начнёт гореть от любви. Не просто знать, что это любовь. А гореть, волноваться и трепетать. И я буду каждый день делать тебя счастливой. Я буду делиться с тобой своими проблемами, а ты всегда меня выслушаешь. Так всю нашу жизнь. Бок о бок. В горе и в радости. Поддерживать друг друга. Быть настоящими и честными. Живыми. Об этом я мечтаю и знаю, что делаю сейчас тебе больно, но и мне больно. Поэтому не напоминай мне, что я мёртв. Я в курсе. Это просто мои мечты, они делают меня ближе к тебе. Они дарят мне иллюзию, что ты всегда будешь рядом со мной и я больше никогда не познаю одиночество.

Моё сердце тихо останавливается, то несётся со скоростью света в груди. Слова Пирса и, правда, причиняют невыносимую боль и грусть. Этого никогда у нас не будет и мне придётся жить дальше, сохранив в воспоминаниях мужчину, которого я полюбила. Не за его постоянную улыбку, а за то, что он может быть разным, открытым для меня. Мужчины обычно всегда хотят показать только свои лучшие стороны, но Пирс показывает мне всё. Он не убеждает меня, что дальше будет одно сплошное счастье в розовых облаках. Он просто говорит, что будет разное, но мы справимся. Будет плохое, будет страшное, будет хорошее, но между нами ничего не изменится. Он не обманывает меня, обещая глупости. Он даёт мне понять, что жизнь это череда ошибок и исправления их, счастья и горя, улыбок и страданий. В ней есть всё, и Пирс будет держать меня за руку, чтобы я никогда не забыла о том, что он всегда рядом, что бы я ни сделала, он поможет. И мне нравится это. Нравится, что не нужно задумываться о том, что я ляпну не то или чего-то не знаю. Он не высмеет меня. Он просто расскажет то, что я не знаю или мы изучим это вместе. С ним не стыдно быть эмоциональной и стихийным бедствием. С ним не страшно, что что-то сделаешь не так. С ним я тоже начала жить и чувствовать эту жизнь. С ним я приняла саму себя.