Она боялась порвать бумагу и поэтому тащила не очень уверенно. Внезапно за ее спиной хлопнула дверь. Донна вздрогнула и быстро поднялась, делая вид, что поправляла застежку на сапоге. Когда она обернулась, перед ней стоял Гарольд с орхидеей в руках.

Цветок был нежно фиолетового цвета. — Это гибрид, — сказал Гарольд, прикасаясь пальцами к нежным лепесткам.

Потом парень приподнял окуляр, который висел у него на шее, и придирчиво осмотрел цветок через увеличительное стекло. — Если вам интересно, то этот цветок называется «Дамская туфелька». — Очень красивый! — восторженно произнесла Донна.

Ей и в самом деле никогда раньше не приходилось видеть таких изысканных цветов. — Возьмите, пожалуйста, этот цветок, — немного грустным голосом проговорил Гарольд. — Это будет мой последний подарок Лоре. — Спасибо вам, мистер Смит.

Слова Донны как будто вывели парня из оцепенения. — Да… вы очень добры ко мне… Почти как Лора …— тихо проговорил он.

Донна почувствовала на себе пристальный взгляд Гарольда, и парень тут же объяснил:— Извините меня, но я столько вас слышал…— Чего же… Хорошего? — спросила Донна. — Или плохого?

Гарольд задумался. — Да, вы такая же, как Лора мне вас описывала.

Донна засмущалась, потупила взгляд и отошла к двери. — Я вернусь… — тихо проговорила она.

А Гарольд, как будто этого и ждал. Он тут же сказал:— Я буду ждать. Простите, простите! — спохватился он, вытаскивая из кармана ключ. — Я по старой привычке закрыл двери. Я же отшельник, — улыбнулся он Донне. — Да, да… — посторонилась девушка.

Гарольд отомкнул замок и широко распахнул дверь. Парень и девушка молча расстались. Возле калитки Донна обернулась, и вновь между разведенных планок жалюзи она заметила любопытный взгляд Гарольда.

В комнате для совещаний полицейского участка Твин Пикса было трое: шериф Гарри Трумен, специальный агент ФБР Дэйл Купер и эксперт Альберт Розенфельд. Он обвел кружком приколотый к доске портрет длинноволосого молодого человека и произнес. — R, B, T, — показывая одну за одной буквы латинского алфавита.

Гарри Трумен стоял возле Дэйла, засунув руки в карманы брюк.

Он мало что понимал из нарисованного на доске. Дэйл уловил его растерянный взгляд и принялся объяснять:— Я думаю, эти буквы и подсказки великана связаны с портретом этого молодого человека.

Альберт Розенфельд, не проронив ни слова, продолжал сидеть, закинув ноги на стол. — Миссис Палмер, — продолжал Дэйл, позвонила мне сегодня и сказала, что дважды видела этого человека в своих видениях. И, Гарри, еще удивительно и то, что я тоже видел его во сне. — А Ронни? — спросил Гарри, указывая пальцем на имя Ронни Пуласки, написанное мелом на доске. — А Ронни видела его в физическом обличии, видела в вагоне. — Итак, — подытожил Гарри, обведя мелом все четыре имени, написанные на доске, — четверо из нас: миссис Палмер, Мэдлин, ты, Дэйл, и Ронни видели этого самого человека. — Он щелкнул ногтем по ксерокопии портрета. — И великан указывал на него, — добавил Дэйл. — Послушай, — начал Гарри, — как выглядит этот великан, как он говорил? Наверное, громовым басом? — Да нет, Гарри, в том-то все и дело, что он говорил тихо, но очень отчетливо. И знаешь, его голос чем-то напоминал мне старика Хилтона.

Но тут в разговор встрял эксперт Альберт Розенфельд, который, естественно,

Ни в какие потусторонние явления не верил. — И ты, конечно же, Дэйл, продал ему свою бессмертную душу за подсказки? — Ты Альберт, будешь смеяться, но я отдал ему не душу, а всего лишь перстень. — Хорошо, — проговорил Альберт Розенфельд, хорошо, что у тебя, Дэйл, хоть что-то осталось в запасе. Но свои выводы я ограничу пределами планеты Земля.

Он развернул пластиковую папочку и одним за другим стал бросать на стол документы, комментируя их:— Кокаин, который мы обнаружили в баке мотоцикла Джозефа точно такой же, как найденный в доме Лео Джонсона и в доме Жака Рено. И как вы понимаете, это, скорее всего, дело рук Лео Джонсона, который сейчас в госпитале. Картина ясна? — спросил Альберт. — Да, — ответил Дэйл, — осталось сделать для нее только рамку. — А теперь поговорим об обуви, — Альберт бросил взгляд на свои ботинки, нисколько не смутившись тем, что до сих пор не убрал ноги со стола. — Рабочие сапоги Лео вполне обыкновенные, а вот те, что мы нашли у него в доме, во-первых, — ни разу не одеванные, а во-вторых — очень редкой марки. А буква «в», найденная под ногтем у Ронни Пуласки, вырезана из журнала «Мир плоти», из того номера, который посвящен клубу любителей пуделей. От комментариев воздержусь. Но добавлю, что портрет твоего длинноволосого мы разослали по всем федеральным агентствам.

Альберт Розенфельд брезгливо отбросил журнал «Мир плоти», и тот проскользнул по столу почти к Дэйлу Куперу. — И что? — спросил Дэйл. — А ничего, — пожал плечами Альберт Розенфельд, — твоего типа нет ни в одной картотеке. — Но ведь четверо людей видели его. — Конечно, — ответил Альберт, — ты же еще, Дэйл, видел великана. Он тоже не числится ни в одной картотеке. А если быть ближе к земле, то я еще могу сказать тебе, что пистолет, из которого в тебя стреляли — Вальтер ППК, а это любимое оружие Джеймса Бонда. И кстати, Дэйл, ты сегодня великолепно выглядишь.

Альберт Розенфельд резко сбросил свои ноги со стола, поднялся и застегнул пиджак на все пуговицы. — Я просто чувствую себя сегодня намного лучше, — улыбнулся Дэйл.

Альберт Розенфельд отбросил крышку своего тяжелого кейса и вытащил пластиковый мешочек, приподнял его и посмотрел на свет. — Мы обнаружили возле твоего номера каике-то волокна, — Альберт вновь забросил пластиковый пакет в кейс и захлопнул крышку. — У меня уже есть обратный билет, так что, если я вам понадоблюсь, я пока что в лаборатории.

Поспешите с вопросами, пока я не уехал. — Так над чем нам стоит поработать особо до вашего отъезда, — осведомился Гарри Трумен.

Альберт Розенфельд забросил на руку свой белый плащ и пошел к шерифу. — Да, кстати, шериф, вам следует поучиться ходить, не опираясь на кулаки.

Гарри в ярости схватил Альберта Розенфельда за галстук, казалось, что он собрался его придушить. — Эй, Альберт, давай-ка поговорим о кулаках. Я отправил тебя в нокаут, и, честно говоря, почувствовал себя неловко, но в следующий раз, Альберт, я сделаю это с удовольствием

Альберт Розенфельд выпустил свой кейс и схватил шерифа за отвороты рубашки. Шериф явно не ожидал этого. — А теперь послушай меня, — ледяным голосом проговорил Альберт Розенфельд, — я хоть и не лишен доли цинизма, но я являюсь противником всякого насилия. Я горжусь шериф, что стерпел твой удар. Запомни — я предпочитаю жить в компании Ганди и Кинга, меня интересуют глобальные явления. Я отвергаю месть, агрессию и возмездие. — Альберт с недоумением посмотрел на свои руки, которые сжимали ворот рубашки шерифа. — И в основе моего метода лежит любовь. — Он разжал пальцы и разгладил воротник рубашки Гарри Трумена.

Шериф, немного поколебавшись, отпустил галстук Альберта Розенфельда. Эксперт надел темные очки и негромко проговорил:— Я люблю тебя, шериф, веришь ты в это или нет.