Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор Джеймесон нахмурился в сторону сестры, как будто поймал ее за флиртом. Может, так оно и было.
— Вы сказали, у вас есть вопросы к Джоселин.
— Да, сэр. — Подтвердил Ньюман.
— Я не понимаю, зачем вы опять хотите поговорить со мной. — Протянула Джоселин, все еще ковыряясь в своей еде на подносе.
— У нас к тебе всего пара вопросов, Джоселин. — Заверил ее Ньюман.
— Каких вопросов? Вы в курсе, что случилось с папой, и вы знаете, что это сделал Бобби. Что вам еще нужно, чтобы выполнить свою работу?
Джоселин уставилась на нас, и я поняла, что она была накрашена сильнее, чем я думала. Макияж не был броским, но он подчеркивал ее глаза. Джоселин выставила свою красоту перед нами, как щит. Глаза у нее были глубокого, насыщенного карего цвета — большое и мягкое совершенство на ее лице. Она была красивее, чем когда-либо, и в какой-то момент я поняла, что дело было в ее гневе — он заставлял ее сиять. Это, конечно, клише — говорить женщине, что она прекрасна, когда злится, но для некоторых дам это была чистая правда. Джоселин Маршан была одной из них. Я начала понимать, как тяжело было Бобби видеть ее только своей сестрой, и в тот момент, как я об этом подумала, я поняла, как это неправильно. Есть куча красивых женщин и привлекательных мужчин, у родственников которых ни единой мысли об инцесте не возникает. Так что дело здесь было не только в красоте.
— Мы просто хотим уточнить те факты, которые нам известны, Джоселин, вот и все. — Произнес Ньюман.
— Какие факты, Вин? — Спросила она нетерпеливо. Она не то уронила, не то швырнула вилку на свой поднос с едой так, как будто на самом деле ей хотелось швырнуть его через всю комнату целиком. Гнев — это следующая стадия после горя, а ей было, о чем горевать.
— Бобби сказал, что вы с ним… провели немного времени вместе после ужина. — Сказал Ньюман.
Джоселин так резко тряхнула головой, что ее локоны покачнулись. Она скрестила руки поверх своей больничной одежды.
— Так чем вы с ним занимались после того, как Рэй ушел к себе в кабинет?
— Ничем мы с ним не занимались! — Парировала она, почти крича. Джоселин закрыла глаза, опустила голову и сделала медленный, глубокий вдох, как будто мысленно считала до десяти. Она была так зла — буквально еле сдерживалась.
Все, что мне нужно было сделать, это коснуться ее рукой — кожа к коже, после чего я смогу напитаться от ее ярости. Я тоже сделала несколько глубоких вздохов, потому что восприняла жертву преступления как еду. На моем внутреннем радаре она светилась, как пища, и я понятия не имела, почему. Мне казалось, я хорошо контролирую все виды своего метафизического голода, но, возможно, я ошибалась. Блядь, этого мне сейчас вообще не надо. Джоселин Маршан и без того была жертвой. Я не хотела сама ставить на ней такой ярлык только потому, что я — вампир, алчущий чужого гнева. Этих мыслей было достаточно, чтобы взять себя в руки. Половина меня была уверена, что я уже превратилась в монстра, а другая половина старалась сделать так, чтобы этого не произошло. Меня несколько смущали некоторые из моих метафизических способностей. Может, и Джоселин смущал ее секс с Бобби?
— Он нам сказал, что вы провели тот вечер вместе. — Мягко заметил Ньюман.
— Ну значит он соврал!
— Я знаю, что ты уехала с друзьями, а Бобби остался дома.
— Тогда ты знаешь, что я не была с ним рядом всю ночь. Ты в курсе, что он врет. — Джоселин посмотрела на Ньюмана своими большими карими глазами, показывая ему всю силу своего прекрасного лица, стремясь убедить его в своей правоте.
— Значит, ты не видела, как он перекинулся в леопарда перед тем, как покинула особняк?
— Нет, я закрыла дверь в свою комнату, чтобы не видеть ничего из того, что происходит в комнате напротив.
— Наверное, тяжело, когда ваши спальни расположены друг напротив друга. — Заметила я.
Джоселин уставилась на меня, обратив ко мне вес своего взгляда, силу своего лица. Она знала, как действует на окружающих. Ничего плохого в этом не было. Кое-кто из тех, за кого я собиралась выйти замуж, тоже знал об эффекте, который он производит на окружающих.
— Я надеялась получить работу и собственную квартиру, но теперь я понятия не имею, что будет дальше. — Потеря и смятение наполнили ее взгляд прежде, чем она опустила глаза.
— Ты знала, что Бобби планировал перекинуться в леопарда той ночью? — Спросил Ньюман.
Она покачала головой, не поднимая глаз.
— Той ночью было новолуние. Он никогда не перекидывался в такое время.
— Есть мысли на тему того, что могло заставить его это сделать? — Поинтересовался Ньюман, как будто речь шла о смене одежды, а не кожи.
Джоселин уставилась на свои руки, которыми она мяла белые больничные простыни.
— Думаю, есть. Вернее, боюсь, что есть. — Ее голос опустился почти до шепота. Гнев Джоселин постепенно уступал место какой-то другой эмоции, но, поскольку я питаюсь только на гневе, я не знала, что это была за эмоция.
— Он рассказал вам о своей фантазии, да? — Тихо спросила она, как будто не хотела говорить слишком громко, потому что это сделает ее слова чересчур реальными.
— Он рассказал нам о ваших отношениях. — Ответил Ньюман.
Джоселин вскинула голову, в ее глазах заблестели слезы, но вместе с тем к ней вернулся гнев, сделав ее карие глаза почти черными, как темнеет вода под лучами солнца. По ее щеке скатилась первая слеза.
— Единственные отношения, которые у нас были с Бобби, это отношения брата и сестры.
— Прости, Джоселин. Бобби рассказал, что между вами было кое-что более интимное. — Почти извиняющимся тоном произнес Ньюман.
— Он хотел большего, но я ему отказала.
— Бобби сказал, что вы не являетесь родственниками генетически, и что Рэй усыновил только его, так что вас даже с точки зрения закона нельзя считать братом и сестрой.
Она вскинула руки и новые слезы потекли по щекам из ее разгневанных глаз.
— Бобби — мой брат. Он и мне говорил о том, что между нами нет кровной связи,
