Немцы продолжали стрелять, сбивая ветви с кроны сосны. Взрыв гранаты заставил навсегда уткнуться лицом в землю ещё одного, а осколок гранаты, с шипением врезавшийся в ствол молодой берёзки перед носом другого немца, заставил его сердце вздрогнуть, а мочевой пузырь опорожниться. Воспользовавшись замешательством немцев, Вангол что есть силы бежал к поляне, подскочил к лежащему Фролу и ножом срезал верёвки, освобождая его от пут. Тот сел и, мыча, растирал затёкшие и не повинующиеся ему кисти рук. Вангол, тем временем подбежав к вещмешкам, оставленным немцами, осторожно вынув кольцо, положил гранату, зажав предохранитель между мешками. Фрол, выдрав изо рта кляп, схватил один из мешков и вопросительно смотрел на Вангола.

— За мной, — тихо сказал Вангол и быстро побежал.

Фрол припустился за ним, на ходу надевая мешок за спину. Они бежали с полчаса, по касательной огибая место, где минут двадцать как утихла стрельба.

Немцы, прекратив стрельбу, ещё долго перекликались между собой, не поднимаясь с земли. Затем поднялись и, отыскав погибших, понесли их к поляне. Увидели, что связанный по рукам и ногам пленный исчез. Злясь и психуя, бросив на землю автомат, один из них заорал:

— Плевать я хотел на этих русских, я хочу жрать.

Он подошёл к вещмешкам и взял один из них. Увидев, что ему под ноги выкатилась русская ребристая небольшая граната, застыл, оцепенев. Округлившиеся глаза с ужасом следили за замершей в траве гранатой. Ставший ватным язык не слушался. Пытаясь что-то сказать, он повернул голову, и в это мгновение его тело пронзили сотни осколков уральской стали. Когда дым рассеялся, ещё трое немцев корчились на поляне, обливаясь кровью.

— Так, сработало, — удовлетворённо сказал Вангол, услышав взрыв.

Запыхавшийся и обливающийся потом Фрол непонимающе смотрел на Вангола:

— Чё сработало?

— О, заговорил. Ловушка сработала, я им в их торбах подарок оставил. Думаю, их стало меньше. Что в мешке-то?

— Как что, жрачка, — ответил Фрол. — Суки, два дня жрать не давали.

— Тебя как зовут?

— Фрол.

— Меня Вангол. Вытаскивай еду, Фрол, надо перекусить, — распорядился Вангол.

— Так, может, дальше уйдём? Немцы ж рядом.

— Мы на своей земле. Сейчас они там голову ломают, а мы поедим и добьём эту мразь.

Фрол впервые видел человека, уверенность которого не вызывала сомнений. Вангол не спрашивал Фрола, кто он такой и как попал в плен, ему было не до этого. Шесть или семь немцев живы и сейчас придут в себя. Пойдут по их следу или уйдут своей дорогой? Это нужно было выяснить. Времени в обрез.

— Жуй быстрее, Фрол. Пора нам. Я тебя выведу чуток и оставлю, больно ты мишень хорошая, а сам немчурой займусь.

— Там на поляне рация осталась, немцы принесли после первой перестрелки.

— Почему сразу не сказал?

— Так после кляпа язык не ворочался, к нёбу прилип, еле отодрал.

— Надо было её забрать, а не жратву.

— Дык я…

— Ладно, жуй давай.

Обер-лейтенант Лотар Хайнц как старший по званию принял командование диверсионной группой на себя. Бывший воспитанник гитлерюгенда, истинный ариец, прекрасно сложенный и знающий свои силы, самообладания не потерял. Из двенадцати их осталось пятеро. От взрыва гранаты на поляне погибли двое, ещё двое с тяжёлыми ранениями в полевых условиях лечению не подлежали, и Лотар со спокойной совестью добил их из своего браунинга.

— Великая Германия и фюрер их не забудут. Они с честью выполнили свой долг. Теперь слушайте мой приказ. Из этого леса мы не выйдем, если не найдём и не уничтожим пятого. Это достойный противник. Или мы его, или он нас. Действовать будем следующим образом…

Битц давно заблудился, он понимал это, но шёл и шёл, зная, что рано или поздно выйдет на какую-нибудь дорогу или кого-нибудь встретит. Это ж не забайкальская тайга с её бескрайними просторами. Чем дольше он шёл, кружа и спотыкаясь, тем меньше у него оставалось сил как физических, так и моральных. Ему уже казалось, что он попал в какой-то заколдованный лес, который, издеваясь над ним, не выпускает его, обессиленного и обескровленного, из себя. Не раз он уже падал почти без сознания и молил Бога о помощи. Но Бог, наверное, не слышал его. И он вновь брёл и брёл по этому нескончаемому лесу. В какой-то момент ему стало так себя жалко, что он уже пожалел, что бежал от похитивших его зэков, что убил их и вот теперь погибает в этом кошмарном лесу один. Он, оказывается, страшно боялся одиночества и в этом одиночестве был беспомощен и слаб. Когда впереди он услышал выстрелы, сразу упал на землю и пополз в обратную сторону. Какое-то время полз, но, выбившись из сил, остановился. Стрельба скоро затихла, и он явно слышал крики на немецком языке. «Немцы! Здесь в лесу немцы, наверное, десант», — думал Битц. Пот разъедал ему глаза, и он закрыл их, на минуту забывшись. Когда Вангол склонился над ним, Битц закричал на чистом немецком языке:

— Не стреляйте, я немец! У меня важная информация!

— Ах ты, сука! Задавлю! — прорычал Фрол, отодвигая Вангола и бросаясь на Битца.

Неуловимым движением Вангол остановил Фрола:

— Стоять, надо разобраться, что это за фрукт. Ваше имя, звание и должность? — спросил на немецком Вангол.

Битц, с трясущимися руками, долго не мог сообразить, что происходит. Он видел перед собой разъярённую рожу Фрола и человека в форме советского солдата, который задавал ему вопросы на прекрасном берлинском диалекте.

— Майор Битц, начальник лагеря… — пролепетал Битц, вглядываясь в лицо Вангола.

Что-то знакомое было в этом лице. Битц явно его видел, но где и когда, в данной ситуации не мог вспомнить, тем более что рядом был зэк, готовый растерзать его в любую минуту. Глаза Вангола буравили Битца, не давая ему соврать.

— Со мной архив, здесь информация о более чем десяти тысячах секретных сотрудниках, завербованных мной по лагерям. — Битц говорил по-немецки, и Фрол не понимал, о чём идёт речь. — За мной охотятся зэки и ОГПУ, им нужен этот архив. Спасите меня.

Вангол понимал, что он говорит правду, но что делать, не знал. Он видел, с каким ужасом Битц смотрит на Фрола.

— Ты откуда его знаешь?

— Он моего кореша пристрелил. Мы из лагеря вместе бежали, во время бомбёжки. Этого гада в лесу встретили, он и завалил моего корешка… у-у, подлюга. — Фрол действительно чуть ли не зверел от ненависти, но не сказал всей правды, это не укрылось от Вангола, но он не подал виду.

— Потом разберёмся, бери портфель, уходим. — Вангол взглянул на Битца.

Тот, судорожно вцепившись в портфель, пятясь, отползал от них.

— Я не отдам ему архив, они выкрали меня из лагеря ради этих бумаг, они убьют меня… не бросайте меня. — На глазах Битца были слёзы.

— Отдайте портфель, он только понесёт его. Вы можете идти? — по-немецки спросил Вангол.