— Лейтенант, с немцами один наш, вероятно пленён, руки связаны. — Вангол сказал это лейтенанту сразу, когда они заметили их на опушке леса. Но лейтенант не успел разглядеть быстро скрывшихся в лесу диверсантов.

— Не может быть, зачем им пленный?

— У одного были связаны руки, я это хорошо видел.

— Ладно, потом разберёмся.

Теперь Вангол, замыкая цепочку бежавших след в след разведчиков, думал, не ошибся ли он. Прокручивая в памяти то, что видел, ещё раз убедился, что среди немцев был пленный. Он вспомнил, что пленный был без головного убора, тогда как все остальные в пилотках. Кроме того, на нём были сапоги, наши армейские кирзачи, а на немцах ботинки. Вот и сейчас на ходу он замечал: среди следов немцев нет-нет да мелькнёт отпечаток сапога сорок шестого размера. Немцы шли быстро, но погони не замечали. Скоро полдень, и они остановятся на обед, вот тут их и надо брать, мелькнуло в голове Вангола. Как будто услышав мысли Вангола, лейтенант поднял руку, сжатую в кулак, и все, остановившись, замерли. Жестами лейтенант приказал рассредоточиться и приготовиться к бою. Вангол залёг за небольшой пень под молодой ёлкой и прислушался. Немцы остановились примерно в сотне метрах на небольшой возвышенности, поросшей крупной разлапистой сосной и мелким березняком. Вангол чувствовал их, но не видел.

— Гюнтер, Фридрих, в боевое охранение, остальным отдых и приём пищи, — услышал он сквозь шелест молодых листьев и птичий гомон, наполнявший лес.

Вангол осторожно стал переползать ближе к лейтенанту, залёгшему в центре их пятёрки. Лейтенант пытался что-то разглядеть в бинокль и оторвался от него только тогда, когда Вангол притронулся к его плечу.

— Двое в охранении, остальные готовятся перекусить, метров сто, не больше отсюда. — Вангол рукой показал направление.

— Откуда знаешь? Я ничего не вижу.

— Ты же понял, что они остановились?

— Нет, просто решил, что надо всем передохнуть, вот и остановился.

— Вовремя, — прошептал Вангол, улыбнувшись.

— Ты чё лыбишься? — Лейтенант строго глянул на Вангола.

— Немцы рядом. Что будем делать, командир? — спросил Вангол, стерев улыбку с лица.

— Крошить их будем. Обойдём со всех сторон и одновременно ударим.

— Нас пятеро, их вдвое больше. Если они это поймут, нам крышка, — прошептал Вангол.

— Ты что, струсил?

— Нет, командир, я просто хочу выполнить приказ.

— Подползём и забросаем гранатами, кто останется, добьём. Тебя что, этому плохо учили?

— Лейтенант, там не дураки. Я же говорю, двое в боевом охранении, если нас обнаружат, группа уйдёт, кроме того, среди них один наш, пленный.

— Где охранение? Ты его видишь? Они же уверены, что в безопасности.

— Я его не вижу, но оно есть. А наш? Если гранатами, он же погибнет! — настаивал Вангол.

— Сдался врагу, пусть подохнет. Приказы не обсуждаются, ясно! — яростно прошептал лейтенант, глядя в глаза Вангола.

Вангол понял, что переубедить этого человека невозможно. Он сам готов пойти на огонь грудью и других за собой поведёт. Только зачем, если можно уничтожить врага без лишнего риска? Тем временем Вангол, уже подчинившись приказу, полз, обходя немцев справа. Он мог двигаться по лесу бесшумно, но так мог только он. Пулемётная очередь разорвала тишину внезапно. Как подкошенный упал делавший перебежку лейтенант, уткнувшись в землю лицом, он так и не успел понять, что произошло. Разрывные пули косили молодые берёзки сзади и левее Вангола. Он, примерно определив расстояние, откуда бьёт пулемётчик, бросил гранату. Вероятно, то же самое сделали и другие, потому что несколько взрывов прогремели почти одновременно. Пулемёт, захлебнувшись, умолк, зато заговорили немецкие «шмайссеры». Патронов немцы не жалели, но сначала били вслепую. Вангол короткими перебежками, не стреляя, бросился вперёд. Он бежал на шум выстрелов, от дерева к дереву, скорее, скорее бы преодолеть расстояние и увидеть врага. По приказу лейтенанта он должен был обойти немцев сзади и птичьим криком дать команду к атаке. Но этого не случилось, и теперь… теперь он слышал, как одиночными выстрелами из разных мест огрызались наши карабины. «Всё, немцы поняли, перебьют всех по одному и уйдут, сволочи. Как глупо». Упав на землю, Вангол закусил губу. Бессмысленность гибели группы терзала его. Броситься сейчас вперёд — значит наверняка погибнуть, а немцы уйдут. Нет, приказ должен быть выполнен. Стрельба внезапно стихла. Вангол взглянул на часы, всего-то прошло четыре минуты. Он остался не обнаружен, а ребята полегли. Как всё глупо произошло. «Ничего, ещё не вечер», — думал Вангол, осматриваясь и ища место для укрытия, чтобы выждать время. Он откатился в небольшую ложбину между двумя соснами и закопался в скопившуюся там прошлогоднюю листву.

— Вот теперь можно и пообедать, — сбрасывая с себя маскхалат, довольно сказал высокий немец, выходя на поляну, где под сосной, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, лежал Фрол.

Постепенно на поляну собралась вся группа, потерь у немцев не было. Легкораненый Гюнтер, прислонив к стволу ручной пулемёт, сам себе сделал перевязку руки и, улыбаясь, сказал:

— Надеюсь, за время, пока наша армия возьмёт Москву, командование успеет узнать о пролитой мною крови во имя рейха.

— Это была русская разведгруппа! Смотрите, я принёс рацию. — Один из немцев осторожно опустил на землю у ног командира подсумок с рацией, она была залита кровью. — Сразу не заметил, она была на груди у одного из них.

— По документам это связисты. Сколько их? — спросил командир группы.

— Четверо убито.

— Если это была разведгруппа, их должно быть пятеро. Осмотреться, прочесать местность ещё раз, должен быть пятый.

Все немедленно покинули поляну, выполняя приказ. Фрол не знал немецкого языка и ничего не понял, кроме того, что немцы ловко заманили и уничтожили наших. Остановившись на этой поляне, они быстро связали ему ноги и заткнули рот. Затем один из них разжёг небольшой костёр и гремел посудой, тогда как все остальные сразу рассредоточились в лесу. Оставшийся немец громко разговаривал сам с собой. «Картину гонит», — думал Фрол. И не ошибся, вскоре началась стрельба и быстро кончилась. «Вот суки, умеют вязать». Фрол пытался, но не мог ничего сделать, ноги были подтянуты сзади к связанным рукам.

Прижавшись к земле, Вангол услышал шум шагов и замер. Он приподнялся из своего укрытия и вгляделся в ту сторону. Но из ложбины ничего не было видно, и он пополз к сосне. Преодолев первые пять-шесть метров бессучкового ствола, он ловко и быстро залез на самый верх дерева, где, скрытый кроной, удобно устроившись в развилке, стал рассматривать местность. То, что он увидел, было плохо и неотвратимо. Поляна, на которой дымился костёр, была пуста, под деревом кто-то лежал. Вангол напряг зрение и увидел связанного солдата. Так, с этим ясно. Метрах в пятидесяти от поляны веером, медленно, внимательно осматривая местность, шли немцы. Вангол заметил трупы своих товарищей. Метрах в ста прямо на немцев, явно не зная этого, кто-то шёл, тяжело дыша, останавливаясь и хватаясь за молодые деревца. Вангол не мог разглядеть знаков различий, но это был офицер с перевязанной головой, в руке он держал портфель. Кто-то из наших! Что же делать? Вангол снял со спины карабин и, удобно устроив его на сучке, прицелился. Он медленно переводил прицел с одного немца на другого. Кто из них старший? Немцы шли медленно и спокойно. Вангол понимал, что сможет сделать один или два верных выстрела, после чего начнётся игра с большим перевесом на стороне немцев. По крайней мере, стрельбой он остановит движение прямо в лапы немцев того офицера. Вангол увидел, что один из немцев поднял руку. Мгновенно прицелившись, выстрелил. Второй выстрел по немцу, идущему с ручным пулемётом в руках, тоже оказался удачным, как под кошенные оба упали навзничь. Остальные, попадав где стояли, открыли ураганный огонь. Один из них что-то кричал, показывая в сторону, где сидел на дереве Вангол. Заметил, гад. Вангол, укрывшись за ствол, запоминал местность и местоположение немцев. Увидел, что офицер, услышав стрельбу, упал на землю и пополз в обратную сторону. Ну и ладно. Когда зацокали пули по стволу, Вангол быстро спустился с дерева. «Теперь вы за мной побегаете». Выскочив на небольшой бугор, разбежался и изо всей силы кинул гранату. Он был уверен, что она рванёт в воздухе над телами как минимум двух фашистов. Не теряя времени, побежал в сторону поляны.