— Ну, как тебе кино? — спросил он у Шевцова.

— На «Оскара», конечно, не потянет. Драматизма маловато, да и сюжет слабенький, но в целом впечатляет. В общем, есть над чем подумать, — отозвался Вадим. — А сам ты о чем думаешь?

— Мы с тобой посмотрели кассету не до конца, но у меня такое ощущение, что на этой пленочке мы отыщем и второго нашего покойничка, и тоже с этой девочкой. В общем, материала для изучения имеется предостаточно.

Чертанов посмотрел на часы. Через час он должен быть в кабинете у полковника Крылова, и, кажется, ему наконец было о чем докладывать.

Коротко постучав, Чертанов распахнул дверь кабинета.

— Разрешите, Геннадий Васильевич?

Полковник Крылов, приложив телефонную трубку к уху, что-то одобрительно мычал. Заметив вошедшего Чертанова, он взглядом указал ему на свободный стул.

— Да… Разумеется… Конечно… Сделаю все возможное… Вам так же.

После чего с явным облегчением положил трубку.

— Вот видишь, звонят! — он махнул рукой в сторону аппарата. — Причем с самого верха, — Крылов закатил глаза под потолок. — Даже и не знаю, что делать. Откуда они только узнают, ведь ничего пока не докладывали. Целый день звонки! У меня такое ощущение, что грохнули ни какого-то там сутенера, а важного правительственного чиновника. Ты не знаешь, в чем дело, Михаил? Чего это они вдруг так переполошились?

Чертанов улыбнулся:

— Есть кое-какие соображения.

— Что-то нарыл? — серьезно спросил Крылов.

— Сложно сказать, — пожал плечами опер. — Есть только предположения, но они очень любопытные.

— Докладывай!

— Мы тут произвели обыск в квартире Резвана Мугаметова…

— Погоди, Миша. Просвети меня поподробнее, что он за личность, а то я, кроме имени и фамилии, ничего о нем не знаю.

— Мугаметов Резван. Кличка Ризо. Дважды побывал за решеткой. Имеет весьма обширные связи в уголовном мире. Сутенер, хотя начинал как карманник. Я успел навести справки через полицию нравов, он личность в этом ведомстве весьма известная. По мнению многих, в его распоряжении были самые красивые путаны города. Если так можно выразиться, он проводил среди них селекцию. Подыскивал девушек на конкурсах красоты, во всевозможных модельных агентствах, вербовал среди студенток и абитуриенток. В этом деле у него работает целый штат. Схема была проста: он обещал девушкам красивую жизнь, легкие деньги. Многих это засасывало. Но в этом ремесле очень большая текучка: одни приходят, другие уходят. Кто-то подурнел, кто-то постарел, им дают отставку, иная просто умудрилась выйти замуж или переехать в другой город. Еще кто-то просто завязал с прежним ремеслом. Случается и такое, что откуда-нибудь из сельской глубинки приезжает папаша и за патлы, прямиком с Тверской, тащит дочь обратно к себе в деревню. По-разному складываются ситуации, у всех разные судьбы. Но, насколько мне известно, самых центровых Резван никуда от себя не отпускал. Даже чтобы выехать с приятелем куда-то на невинный пикничок за город, им необходимо было спрашивать разрешения у сутенера. И очень часто Мугаметов отвечал отказом, если намечалась работа с серьезными клиентами.

Крылов скривился:

— Каждую денежку считал, чего это вдруг они будут на сторону уходить.

С некоторых пор полковник Крылов бросил курить. Впрочем, он делал это периодически, почти каждые полгода. В этом случае он покупал дорогущие сигары, крошил их в кисет и каждые десять минут вдыхал пьянящий аромат. Со стороны это могло выглядеть странно, если не сказать подозрительно, но знающие люди относились к чудачествам полковника с пониманием и только сдержанно улыбались.

Сейчас Геннадий Васильевич держал в руках дорогую кубинскую сигару. Слушая Чертанова, он время от времени подносил ее к носу и с аппетитом вдыхал табачный аромат. Еще секунда, и он запалит сигару и будет курить ее до тех самых пор, пока тлеющий огонек не обожжет заметно пожелтевшие от табака пальцы. Но ожидаемого не произошло — Крылов вдруг переломил сигару на две половинки и безжалостно раскрошил ее в кисет. Чертанов не мог без душевной муки наблюдать за таким издевательством над хорошей вещью и потому старался на полковничьи руки не смотреть.

— Это верно, — согласился Михаил. — Тут выстраивается довольно-таки любопытная версия. Если у него были самые красивые девушки в городе, то, следовательно, и клиенты были из самых состоятельных. А такими клиентами могут быть и чиновники правительства. Как доказательство этого, господа Шурков и Сафронов.

Полковник Крылов слишком энергично вдохнул табак, и на верхней губе у него осталось несколько крошечных табачинок. Указать бы полковнику на этакую неопрятность, да неудобно как-то, еще не так поймет.

— Понимаю, куда ты гнешь. Все его девицы, включая эту его модель, о которой ты мне уже говорил, подсовываются исключительно под высоких чинов. В общем, можно легко отследить предполагаемую коррупционную цепочку — преступная группировка, сутенер, девушка, чиновник… Предположим, тот же самый Шурков… Паханы организованной преступности за некоторые любезности могли расплачиваться с чиновниками проститутками.

— Хотя могло случиться и наоборот, — заговорил Чертанов, — сначала Резван снабжал чиновников проститутками, потом снимал их забавы на камеру, а затем уже паханы могли ставить им какие-то условия. А если учитывать, что Резван снабжал не только Шуркова, но еще и других чиновников, тогда получается, что чуть ли не вся столица под «крышей» у воров.

Полковник невесело хмыкнул:

— Ты хочешь сказать, что все эти звонки и интерес к ходу последнего расследования не случайны?

— Возможно, что и так. Если все они знают о пленках и были жертвами шантажа, то вполне понятна их реакция сейчас — а вдруг все вскроется?

— Я допускаю, что в отдельных случаях этот факт имеет место, но, пойми меня правильно, не по всей же Москве! Хотя, конечно, все эти связи нужно выявить. Для этого мы, собственно, и работаем. Этот вариант, конечно, нельзя сбрасывать со счетов. Но ты не допускаешь того, что эта самая «роковая» модель была личной девушкой сутенера? Так бывает, знаешь, в этом мире все перепутано. Днем он ее сдает нужным клиентам, а ночью пользует сам. Любовь, понимаешь ли, у них! Вот поэтому ее и не было среди прочих снимков, — Крылов убежденно ткнул пальцем в пространство перед собой.

У полковника была неплохая интуиция, в этом ему не откажешь. Все-таки ищейкой он был прирожденной.

— Допустим, — согласился Чертанов, — спорить не буду.

— А ты дальше слушай, — вдохновенно продолжал Геннадий Васильевич. — Резван у нас человек южный, темпераментный. Ты веришь, что у него могли взыграть какие-то чувства?

— С кем не бывает, — согласился Чертанов.

— Он вполне мог приревновать свою подругу. Тем более если она вдруг завела какие-то связи на стороне. Допускаешь такой вариант?