— Конечно, нет! — возмутилась я. Ему просто не терпится от меня избавиться! — У меня еще куча вопросов. Например, о Джейн Вулистон. Она так и осталась Розовой Гвоздикой?

Я презрительно взглянула на золотого племянника. Недаром он вчера сказал: «Так вы думаете, что Розовая Гвоздика…» Начал и недоговорил. Мог бы просто сказать, что Розовая Гвоздика — Джейн, тогда бы мне не пришлось всю ночь читать письма. Но нет, разве мистер Селвик станет мне помогать?

Ничего, сегодня я выясню все до конца.

— Так это Джейн предотвратила восстание в Ирландии и помогла Веллингтону в Португалии, или под именем Розовой Гвоздики выступал кто-то еще?

— Да, это наша Джейн! — любезно подтвердил Колин.

— Что вы хотите узнать, милая? — спросила миссис Селвик-Олдерли.

В последнем письме Амели, адресованном Джейн, я нашла кое-что интересное. Не желая, чтобы талант супруга пропадал впустую, новоиспеченная миссис Селвик предлагала открыть в поместье лорда Ричарда шпионскую школу. Однако идея эта упоминалась лишь мельком и могла, как и многие другие планы Амели, так и остаться планом. Сейчас все выясним…

— А шпионскую школу они открыли?

— Послушайте, — резко выпрямившись, начал Колин, — все это очень интересно, но не вижу…

— Лучшее описание шпионской школы дано в письме Генриетты, — невозмутимо проговорила миссис Селвик-Олдерли.

— Младшей сестры Ричарда?

— Ее самой.

— Ричард разозлился и запретил отсылать это письмо. Видите ли, они с Амели держали шпионскую школу в тайне…

— Значит, оно здесь?

Наверняка здесь, в старом сундуке! Письма, которые дали мне, — лишь капля в огромном море, которое я видела два дня назад. Файлы, папки, коробки… Может, в них ничего интересного, а может…

— Вся переписка о шпионской школе до сих пор хранится в Селвик-Холле, — кивнув в сторону племянника, сказала миссис Селвик-Олдерли.

— Письма в ужасном состоянии, — встал на дыбы Колин.

— Я буду очень аккуратна! Обещаю работать в перчатках, беречь письма от попадания влаги и прямых солнечных лучей.

Да если он потребует, я готова надеть противочумный костюм, побриться налысо или станцевать у костра при полной луне. Что угодно, только бы добраться до писем! А потом можно выпросить у него право на публикацию…

— Наш архив, — Колин уронил чайную ложечку на пол, — никогда не был открыт для посторонних.

— Кажется, мы это уже обсуждали, — нахмурившись, заметила я.

Селвик криво усмехнулся.

— По-моему, это было просто письмо. Тем более что до Селвик-Холла путь неблизкий, — уже мягче проговорил он. — Вы не представляете, что такое английская провинция! Поместье в нескольких милях от станции, и никакого транспорта, не говоря уже о такси!

— Тогда вам придется остаться на ночь, — посоветовала миссис Селвик-Олдерли.

Колин смерил тетушку тяжелым взглядом.

В голубых глазах миссис Селвик-Олдерли не было ни капли раскаяния.

Я бесшумно опустила чашечку на блюдце.

— Мне так неловко вас тревожить…

— В таком случае зачем?..

— Постараюсь как можно меньше вам докучать, — зачастила я. — Развлекать меня не надо, просто покажете, какие письма я могу просмотреть, и все…

Колин презрительно хмыкнул.

В принципе мне понятен его скептицизм. Думаю, я тоже не была бы в восторге, если бы ко мне в гости набивался практически незнакомый человек.

— Обещаю убирать за собой и мыть посуду… И за вами тоже, — выложила я последний козырь.

— Вот это совершенно излишне, — сухо сказал Колин. — Я буду в Селвик-Холле в эти выходные, но у вас, наверное, уже есть планы… Давайте встретимся на следующей неделе и окончательно обо всем договоримся…

Так, от меня снова пытаются отделаться…

— Я совершенно свободна! — бодро перебила я. Надеюсь, Пэмми не обидится, если я отменю наш субботний вояж по магазинам? Думаю, нет, особенно если сказать, что сексапильный брат Серены позвал меня в гости. — Огромное спасибо за приглашение!

Вообще-то меня никто не приглашал. Это понимали все, включая Амели и Ричарда, чьи портреты по-прежнему лежали на моих коленях. Зато теперь Колину не отвертеться, а нагрубить мне при тетушке он не посмеет.

Однако я явно недооценила его изобретательность.

— Я уезжаю в Суссекс сегодня во второй половине дня. Боюсь, вы не успеете…

— Буду готова через час!

— Отлично, — расстроенно протянул Селвик и нехотя поднялся. — Тогда я пошел собираться. Значит, выезжаем в четыре, согласны?

Наверняка он надеялся, что ответ будет отрицательным.

— Да, конечно! — радостно прочирикала я и продиктовала Колину свой адрес.

Дважды! Чтобы потом не говорил, что два часа прождал меня на соседней улице.

— Отлично, — повторил Селвик, — встречаемся в четыре.

— До скорого!

Удивительно, похмелья как не бывало. Голова, конечно, болела, но мне было уже все равно.

В коридоре громко хлопнула дверь.

Да, тревожный симптом.

Миссис Селвик-Олдерли стала собирать посуду. Я бросилась помогать, но она только отмахнулась.

— Вам нужно собираться! — заявила хозяйка и, несмотря на мои протесты, повела к двери. — По возвращении жду вас в гости с подробным отчетом, — очень серьезно проговорила она.

Рассыпавшись в благодарностях, я вышла на лестницу.

— Элоиза! — позвала тетя Арабелла, и я обернулась. — Не обращайте внимания на Колина.

— Хорошо! — весело пообещала я и, помахав рукой, быстро побежала вниз по ступенькам.

«Письма! Письма! Письма!» — припевала я, чтобы поднять себе дух. Легко храбриться при миссис Селвик-Олдерли, наедине с собой гораздо страшнее… До Суссекса часа два езды: о чем мне говорить с Колином? А потом два дня и две ночи под одной крышей!

Да, выходные обещают быть интересными.

В конце любого исторического романа неизбежно возникает вопрос: «А было ли это на самом деле?» Подвиги Ричарда и Амели, равно как и славные деяния шпионов с цветочными именами, — чистой воды вымысел, а вот бонапартовские планы по захвату Англии — нет. На туманный Альбион Наполеон начал заглядываться еще в 1797 году. «Мы должны уничтожить английскую монархию… — рассуждал он. — Это ключ к покорению Европы». Даже во время Амьенского перемирия (благодаря которому Амели смогла вернуться во Францию) Бонапарт скупал плоскодонные суда для транспортировки армии через Ла-Манш. А в апреле 1803 года, незадолго до того как перемирие было сорвано, продал Соединенным Штатам Луизиану, выручив необходимые для финансирования военной кампании средства. Так гораздо надежнее, чем терроризировать швейцарских банкиров!