Но выхода не было. Торговец газетами не мог позволить себе приехать к Клойстерс на такси.

В последние несколько месяцев ему временами начинало казаться, что вся его жизнь рухнула, хотя торговля шла как никогда бойко. Джуб обнаружил, что масоны тоже читают прессу, поэтому на каждое собрание прихватывал с собой большую пачку газет и читал их по дороге (конечно, когда не гас свет), чтобы отвлечься от запахов, шума и от неприязненных взглядов других пассажиров.

Передовица «Таймс» сообщала о создании специальной федеральной комиссии по борьбе с Роем. Это, как надеялись, должно было положить конец затяжным юридическим баталиям между НАСА, Объединенным комитетом начальников штабов, СКИВПТом и министром обороны — каждый из которых считал Рой своей юрисдикцией — и дать возможность координировать антироевую деятельность. Возглавить комиссию должен был некто Ланкестер, профессиональный дипломат, который пообещал незамедлительно начать слушания. Комиссия собиралась потребовать себе эксклюзивное право пользования радиотелескопами с большой антенной решеткой в штате Нью-Мексико и определить местоположение Прародительницы Роя, но эта идея уже вызвала резкую критику со стороны научного сообщества.

Главной темой номера «Пост» было очередное убийство. Погибший был джокером с послужным списком размером с его длинный и цепкий хвост и имел связи с уличными бандами китайского квартала, которых звали и «Снежными пташками», и «Снежными мальчиками», и «Белоснежными цаплями». «Дейли ньюс», которая освещала то же самое убийство, предполагала, что убийца — наемник мафии, поскольку все знали, что «Белоснежные цапли» из китайского квартала и «Демонические принцы» из Джокертауна пытались оттяпать часть пирога у клана Гамбионе, а Фредерико Мачелайо по прозвищу Мясник был не из тех, кто стал бы смотреть на подобные шалости сквозь пальцы. Эта теория никак не объясняла, зачем убийце понадобилось использовать лук и стрелы и почему он каждый раз бросал рядом с трупом карту с тузом пик. Между прочим, он даже не притронулся к килограмму «ангельской пыли», которую обнаружили у его последней жертвы.

«Нэшнл информер» опубликовал большую, во всю первую полосу, цветную фотографию доктора Тахиона, который стоял в какой-то лаборатории в компании неуклюжего усатого человека в пурпурном костюме в духе дядюшки Сэма. Подпись гласила: «Доктор Тахион и капитан Клюк отдают дань уважения доктору Уорнеру Фреду Уоррену. „Его вклад в науку неоценим“, — говорит инопланетный гений». В сопутствующей статье настойчиво утверждалась мысль о том, что доктор Уоррен спас мир, поэтому его лабораторию следовало объявить памятником общенационального значения — это предложение в статье приписывали доктору Тахиону. Весь центральный разворот «Информера» был посвящен откровениям одной уборщицы из Бронкса, заявлявшей, будто бы отпрыск Роя попытался изнасиловать ее прямо в туннеле метро и непременно сделал бы это, если бы не проходивший мимо путевой рабочий, который превратился в двенадцатифутового аллигатора и проглотил нахала. От этой истории Джубу стало не по себе. Он поднял глаза и оглядел остальных пассажиров вагона, от души надеясь, что среди них нет ни роителей, ни аллигаторов.

Пролистал он и последний номер журнала «Тузы», на обложке которого красовался анонс статьи о Джеке-Попрыгунчике, «самом популярном тузе Нью-Йорка последнего времени». Еще две недели назад о Джеке никто и слыхом не слыхивал, а потом он внезапно появился — в оранжевом комбинезоне с разрезом до пупа — и потушил пожар на складе на Саус-стрит, угрожавший перекинуться на расположенную по соседству Джокертаунскую клинику: перетащил весь огонь на себя и каким-то образом поглотил его. С тех пор он был повсюду: проносился над Манхэттеном на ревущем столбе пламени, метал молнии с кончиков пальцев, раздавал ироничные и загадочные интервью, сопровождал прекрасных дам на обеды в «Козырные тузы», где его появление, сопровождаемое языками огня, каждый раз вызывало у Хирама нервный припадок.

На станции «59-я улица» в вагон зашел худощавый лысеющий мужчина в костюме-тройке и уселся напротив Джуба. Он служил в Налоговом управлении, а в ордене был известен под прозвищем Жилет. На 125-й улице к ним присоединилась пышнотелая седовласая негритянка в розовой форме официантки, ее Морж тоже знал. Они не обладали ни способностями тузов, ни уродствами джокеров. Среди масонов оказалось немало им подобных: строительных рабочих и бухгалтеров, студентов колледжей и грузчиков, канализационных рабочих и водителей автобусов, домохозяек и уличных проституток. На собраниях Джуб встретил известного адвоката, телеведущего и даже одного дезинсектора, который обожал разговаривать на профессиональные темы и без конца совал ему свои визитки («Бьюсь об заклад, в Джокертауне полно тараканов»). Одни были богатыми, другие совсем бедными, но большинство зарабатывали себе на жизнь тяжелым трудом. Никто из них не производил впечатление безоблачно счастливых людей.

Предводители были сделаны совершенно из другого теста, но ни одна машина не может обойтись без винтиков, а армия — без рядовых. Именно к ним себя относил Джуб.

Джей Экройд никогда не узнал бы, где допустил ошибку. Он был профессиональным частным сыщиком, проницательным и опытным, и предпринимал все возможные меры предосторожности, как только понял, с кем имеет дело. Если бы только он был менее талантлив, если бы только Кристалис поручила это дело более обычному человеку, это могло бы сойти им с рук. Но именно тайная сила туза выдала детектива с головой. Щелкунчик Джей, так его прозвали на этих улицах: он был проецирующим телепортом, который мог одним щелчком пальцев перебросить человека в другое место.

Экройд изо всех сил старался быть как можно более неприметным, не перебросил ни единого масона, но Иуда все равно почуял его силу, и этого оказалось достаточно. Теперь Джей помнил о масонах не больше, чем Кристалис или Джон Дьявол Дарлингфут. Лишь очевидное джокерство Джуба и бросающееся в глаза отсутствие способностей спасли его рассудок и жизнь… они да еще машина в его гостиной.

Когда поезд подъехал к 190-й улице, уже стемнело. Жилет и Ложка проворно вышли из метро, а Джуб, который нес под мышкой кипу газет, отстал от них. Портупея, спрятанная под рубахой, натирала, и он чувствовал себя отчаянно одиноким. У него не было ни единого союзника. Кристалис и Щелкунчик Джей все позабыли.

Кройд на этот раз проснулся серовато-зеленым существом, похожим на медузу, и тут же уснул снова, обливаясь кровавым потом. Такисиане прилетели и улетели, так ничего и не сделав. Им было все равно. Сингулярный переместитель, даже если он был цел и невредим, растворился где-то в городе, а без него его тахионный передатчик оставался бесполезной грудой железа. К земным властям он обратиться не мог. Масоны опутали своими щупальцами все: они проникли в полицию, в пожарное управление, в налоговую службу, в управление городского транспорта, в средства массовой информации. На каком-то собрании Джуб заметил даже одну медсестру из Джокертаунской клиники.

Это очень его встревожило. Он провел несколько бессонных ночей, погруженный в ледяную воду в своей ванной, ломая голову над тем, надо ли кому-нибудь сообщать о происходящем. Но кому? Он мог шепнуть имя сестры Грешэм на ушко Троллю, доложить о Гарри Матиасе его начальнику, капитану Блэку, он мог рассказать всю эту историю Крабовику из «Крика». Но что, если Тролль и сам масон? И капитан Блэк тоже? И Крабовик? Простые масоны видели своих руководителей только издали, а зачастую еще и в масках, и среди них ходили слухи о прочих высокопоставленных посвященных, тузах, влиятельных лицах и прочих власть имущих. Единственный, кому Морж мог по-настоящему доверять, был он сам.