– Не броса-а-ай, не отдавай меня им, – продолжала лепетать Полина. – Давай убежим… В Болгарию… Будем вдвоем… спокойно… любить…

Я выпихал ее и, не закрывая двери, ударил по газам. Промчавшись метров тридцать, резко развернулся и рванул в сторону Ярославки.

Полина бросилась под машину. Пришлось снова тормозить.

– Уйди с дороги! – зарычал я. – Все, пошла отсюда.

– Отдай мои вещи, подонок! – Ненавидящие глаза за лобовым стеклом.

Я вылез, быстро открыл багажник, выбросил на асфальт пакеты. А Полина стегала меня словами:

– Что, деньги своровать не удалось, так хоть тряпки решил? Под-до-о-нок!.. И как я могла на тебя целый год убить?! Спать с тобой, целовать? Урод вонючий.

Уже запрыгнув обратно в «Селику», я ответил:

– Тебе лечиться нужно. Долго и упорно. Салют!

– Да пошел ты! Все пошли на хуй!

После этого случая я Полину не видел. Зато стали названивать ее родители. И вопрошали: «Как это понимать? – почти полгода как сделал девушке предложение и до сих пор не женился. Фактически бросил ее. Она места себе не находит, попытка самоубийства была…»

Я отвечал довольно культурно, объяснял, что в нашем разрыве виновата их дочь, ее поведение и истерики, и тому подобное. И родители вроде бы соглашались.

А уже в начале ноября оказалось, что моя несостоявшаяся невестушка беременна. Старшие Гарнье почему-то были уверены, что от меня. Я пытался уверить их, что мы не занимались сексом с июня, а в ответ услышал от ее отца:

– Срок как раз такой. Полина скрывала все эти месяцы. И если вы не явитесь, я вас найду и разберусь, как принято разбираться с такими подлецами. Адрес ваш нам известен.

Сказано это было вполне убедительно. Но, скорее всего, я бы не воспринял угрозу всерьез, если бы не знал, что Геннадий Павлович бывший военный, а ныне не совсем понятный мне бизнесмен. Может, с какими-нибудь бандитами связан. Поэтому опасность была, причем вполне реальная.

А в том, что ребенок (пока не родившийся и, может, вообще мифический) не от меня, я был уверен почти на сто процентов. В противном случае Полина бы об этом мне просверлила весь мозг… Скорее всего, перепихнулась с этим своим бывшим, с Антоном, или еще с кем-нибудь от безысходности, и залетела. И стала валить на меня.

Если уж дойдет до конкретных разборок, я готов на генетическую экспертизу. Пускай научно устанавливают отцовство.

Третья причина моего нынешнего положения вообще возникла из ничего. Опять Макса надо благодарить…

Слоняясь по нашему родному городу, он встретил девушку, с которой я дружил в девяностых. Веру.

Тогда они были знакомы едва-едва (моей подругой для Макса являлась лишь Наталья), но тут разговорились, стали вспоминать обо мне, и Макс дал ей мои имейл и номера телефонов. А потом радостно сообщил об этом мне. Дескать, нашел твою старую знакомую, она обещала с тобой связаться. К тому же в Москву собирается. Увидитесь.

Может быть, действовал он из лучших побуждений, но не исключаю, что решил подгадить (ведь знал же, что у меня как раз завязываются отношения с «девушкой, которую я полюбил», с Ольгой).

А подгадить у Макса был повод. За несколько дней до того, как сообщить свою радостную новость, он долго выпрашивал у меня прямые контакты Димы, того моего приятеля, что владел двумя банками (я упоминал о нем в начале истории). Макс наверняка хотел занять у Димы приличную сумму денег, потом бы не отдал, и крайним оказался бы я… Поэтому номер Диминого мобильного я не дал, неубедительно наврав, что потерял… И вот Макс, скорее всего, решил отомстить, напустив на меня призрака из прошлого.

Вера написала на электронную почту: как хорошо, что мы нашлись. Куда я пропал? Как живу? В почте была ссылка на ее «Мой мир». Там я нашел галерею фотографий. Малоузнаваемое лицо полной женщины, какой-то мальчик в полосатых плавках, лысый бугаёк, обнимающий эту женщину…

Я не ответил, надеясь, что Вера больше не объявится. Но в ближайшую субботу она позвонила.

– Привет, а ты чего не отзываешься?

И эти несколько слов сказали мне о ее жизни больше, чем десяток фотографий… Муж наверняка приблатненный коммер, каких у нас в городе осталось немало, сама вроде бухгалтера, не старшего, а такого – посчитать, справку выдать (Вера окончила в середине девяностых бухгалтерские курсы)… А главное – образ жизни ведут простой, полубыдляций. Покрикивают друг на друга, смотрят «ТНТ», не читают, в выходные тупо бухают на кухне, закусывая борщом с сантиметровой пленкой жира и слушают то блатняк, то какую-нибудь ретропопсу, вроде «Я-а-блоки на снегу…».

– В смысле? – решил прикинуться я дурачком.

– Ну, я ж тебе в начале недели на имейл написала.

– А, я не заглядывал еще… Здравствуй, Вера.

– Здравствуй-здравствуй, принц моей юности, – хохотнула она совсем как тетка. – Ну, как живешь? Рассказывай…

С полчаса я вымученно с ней разговаривал, уклончиво сообщил, чем занимаюсь, о том, что был женат, но развелся, насвистел, что в Москве по-настоящему устроиться не получилось, все зыбко… Она в ответ поведала о себе и своей семье. Почти все совпало с моими предположениями.

– Сынишка растет, Сережка, – заключила Вера, – девятый год.

«Подходящее имя», – чуть было не ляпнул я и осторожно стал прощаться: дескать, дела.

– Сегодня ж суббота, – последовало удивление, – какие дела!

Я вздохнул:

– Моя работа не вписывается в схему будни-выходные. В выходные дел бывает даже больше.

– Бе-едненький… Ладно тогда. Но сильно не зарабатывайся, береги себя.

И когда я уже готов был отключиться, добавила:

– Да, я ведь через две недели у вас в столицах буду. Надеюсь, – в голосе послышалась коровья игривость, – увидимся.

– Конечно, – промямлил я. – Звони, как приедешь.

Сразу после этого набрал Макса и уточнил, давал ли он Вере мой адрес.

– Какой? – Кажется, он был пьян. – Почтовый?

– Улицу, дом, квартиру.

– Не помню… Вроде нет.

– И не вздумай! Слышишь? Не вздумай давать!

– Да ладно. А что?

– Просто… Запомни одно: Вере мой адрес давать нельзя.

Позже я очень хвалил себя, что предпринял кой-какие меры. Если б Верин муженек узнал, где я живу, мне бы наверняка несдобровать. (Впрочем, нет гарантии, что не узнал. Может, поселился сейчас возле моей двери и терпеливо, как умеет быдло, ждет, когда появлюсь.)

В обещанное время Вера заявилась в Москву. Не одна, а с подружкой. Цель приезда назвали: цивильно пошопиться перед Новым годом (хотя до него оставался еще почти месяц). Поселились в «Измайлово». Вера, конечно, вызвонила меня, предложила встретиться. Я помялся, а потом согласился. Все-таки это было смешно и некрасиво, не увидеться с девушкой (даже если она уже не девушка, а тетя-мотя), с которой была почти что любовь.