Потери по этой, как и по другим статьям доходов, например по таможенному ведомству, ощутимо отразились на общем объеме государственного дохода.

В годы войны «обыкновенные» доходы государственной казны России вполне покрывали «обыкновенные» бюджетные расходы, сюда, однако, не входили расходы, связанные с ведением военных действий. В 1915 году «обыкновенные» доходы составили сумму в 3 млрд. рублей, а «обыкновенные» расходы — 2,2 млрд.; в 1916 году они составили соответственно 4,3 и 2,8 млрд.5 Но, конечно, львиная часть бюджета поглощалась военными расходами, и в сравнении с ними «обыкновенные» доходы мало что значили. Общий дефицит России в военное время достигал 30 млрд., половина из которых покрывалась внутренними и иностранными займами, а половина — за счет выпуска бумажных денег.

27 июля 1914 года правительство приостановило на время войны (как оказалось впоследствии, — навсегда) действие принципа обратимости бумажных дензнаков в золото, а также принципа золотого обеспечения при выпуске банкнот. Казначейство получило право выпускать денежные знаки по мере необходимости, независимо от наличия золота в запасниках. Немедленным следствием этого мероприятия было исчезновение из обращения металлических денег. В начале войны казначейство выпустило в виде банкнот 1,5 млрд. рублей, увеличив тем самым вдвое денежную массу. И такая процедура на протяжении войны повторялась несколько раз. К январю 1917 года количество имевшихся в обращении денег, согласно одним источникам, учетверилось, а по другим свидетельствам, — увеличилось в пять, а то и в шесть раз[112]. Соответственно уменьшалась и доля золотого обеспечения с 98 % (июль 1914 года) до 51,4 % (январь 1915), 28,7 % (январь 1916) и 16,2 % (январь 1917)6. Такое снижение повлияло и на обменный курс российской валюты за границей: в Стокгольме в период с июля 1914 года по январь 1916 года цена рубля упала на 44 %, и этот уровень продержался до лета 1917 года[113].

Таким образом за два с половиной года объем бумажных денег, находящихся в обращении, претерпел в России чуть ли не шестисотпроцентное увеличение, и этот показатель нужно сопоставить со стопроцентным увеличением денежной массы во Франции, двухсотпроцентным в Германии и вовсе нулевым в Великобритании за весь четырехлетний период военных действий7. Россия выпустила бумажных денег больше всех других воюющих стран и вследствие этого испытала наибольшую инфляцию.

Теоретически продажа облигаций внутреннего займа должна была покрывать чуть больше четверти военного дефицита России. Эта сумма, исчислявшаяся в октябре 1916 года 8 млрд. рублей8, была в некотором смысле фиктивной, ибо ни население, ни банки не проявляли большой охоты к приобретению облигаций русских военных займов. Правительство всячески увещевало банки, но все равно облигации реализовывались плохо. По оценке германских экспертов, облигации на сумму в 3 млрд., выпущенные в октябре 1916 года, принесли лишь 150 млн. рублей выручки9. Следовательно, дефицит был даже больше, чем указывала официальная статистика.

Подавляющая доля иностранных займов, полученных в ходе войны на общую сумму от 6 до 8 млрд., была предоставлена Англией, помогавшей финансировать закупки военного снаряжения как у себя, так и в Соединенных Штатах Америки и Японии.

Немедленного действия инфляция в России не возымела благодаря тому, что приостановка экспорта с начала войны сохраняла на первых порах товары для внутреннего рынка в объеме, отвечающем и даже превосходящем спрос. Инфляция дала себя знать на следующий год и стала еще более нарастать, когда владельцы товаров, в особенности продовольственных, начали изымать их с рынка в ожидании повышения цен.

Приводимая нами далее таблица наглядно демонстрирует зависимость роста цен от выпуска бумажных денег в России в период войны[114]:

Период Объем денежной массы, находившейся в обращении (млн руб.) Рост объема денежной массы (%, июнь 1914 — 100 %) Рост цен (%) Соотношение цен к денежной массе 1914: пер. полов. 2370 100 100 0,00 1914: втор, полов. 2520 106 101 — 1,05 1915: пер. полов. 3472 146 115 — 1,27 1915: втор, полов. 4725 199 141 — 1,41 1916: пер. полов. 6157 259 238 — 1,08 1916: втор, полов. 7972 336 398 +1,18

Инфляция не только не вредила, но, скорее, даже шла на пользу сельскому населению России, ибо в руках крестьянина был самый ценный товар — продовольствие. Описания сельской жизни в 1915–1916 годах дружно свидетельствуют о необыкновенном благоденствии деревни. Под военные знамена ушли миллионы мужчин, благодаря чему снялась напряженность земельного вопроса и в то же время возросла ценность сельскохозяйственного труда. Призванные в армию крестьяне состояли теперь на государственном обеспечении. Правда, мобилизация вызвала нехватку сезонных рабочих, и использование с этой целью военнопленных и беженцев из прифронтовых районов могло лишь частично покрыть образовавшийся дефицит. Но крестьянам удавалось справляться с возникающими затруднениями, отчасти за счет сокращения площади обрабатываемой земли. Мужики просто купались в деньгах, текших к ним из самых разных источников: от повышения цен на продукты сельского хозяйства, от правительственных компенсаций за реквизированный скот и лошадей, от пенсий, установленных солдатским семьям. Закрытие питейных заведений тоже способствовало сбережению денег. Крестьяне копили эти «бешеные деньги», как их стали называть, либо помещая в государственные сберегательные кассы, либо просто в кубышке. Но и при все том еще хватало денег на барские утехи, вроде «какавы», «шоколата» и даже граммофонов, к которым пристрастились крестьянские нувориши. Наиболее рачительные крестьяне использовали излишки денег на приобретение земли и скота: согласно статистике за 1916 год, крестьяне владели 89,2 % обрабатываемой (пахотной) земли в европейской части России10.