Повисла напряжённая пауза. Присутствующие за столом замолчали, ожидая, что ответит Сашка. Казалось, что воздух накалился.

— Да, я считаю, что имею на это право! — Голос московского гостя прозвучал неожиданно громко. — Имею! Потому что, как вы сами недавно выразились, я действительно представитель московской интеллигенции, я образован и начитан, имею кое-какой жизненный опыт. А кому ещё судить, как не мне и таким, как я? Кому? Трактористу дяде Васе, который от водки не просыхает? Или уборщице тёте Клаве?

— Вона, какой базар пошёл! — поднял брови Васильич. — То есть ты у нас столичная штучка, а мы тут все — колхозное быдло. Так, получается?

— Я сейчас не вас имел в виду, — осёкся парень.

— А кого же? Именно нас, больше некого! — Штырь сверлил журналиста взглядом. — Вот за это я вас, москвичей, терпеть не могу! Сидите там, в своей Москве, корчите из себя невесть кого! Культурные, видите ли! Высшей кастой себя считаешь, Сашок? Да кто ты такой?! Думаешь, пять лет в МГУ штаны протирал и теперь другим можешь указывать, как надо жить?!

«Зачем я это сказал?» — мысленно укорил себя Сашка. А Васильич тем временем продолжал:

— Интеллигенты — это, конечно, хорошо. Чистенькие вы все такие, аккуратные, водку не пьёте, матом не ругаетесь. Книжки умные читаете, в театры ходите. К стране, как пиявки, присосались и кровь пьёте! И пользы от вас никакой, и стряхнуть не получается. Стряхнули вас один раз, в семнадцатом году, передавили всех, как клопов, так вы опять понарождались, непонятно от кого! Ленина на вас нет! И Сталина! Чтобы на заводы вас всех отправили, к станку, или в поле, на тракторе пахать! Понюхали бы, чем кусок хлеба пахнет, тогда бы сразу про культуру забыли! И матерные слова бы вспомнили, и водочкой бы не гнушались. Разогнать всю Москву, к чёртовой матери, на целину послать! Вот тогда бы и сельское хозяйство подняли, и промышленность. Страну бы из задницы точно вытащили!

— Да какая от него польза на целине? — усмехнулся Славка. — Это он тут, перед бабами, горазд мускулами играть, а на целине сразу бы окочурился от отсутствия тёплого сортира.

— Зато ты каждый день совершал бы трудовые подвиги, — парировал брат.

— А чё? И совершал бы! Я их и так каждый день совершаю. — Воробьёв маленькими глотками попивал минералку.

— Вся эта ваша московская культура на чём стоит? — продолжал распалившийся Васильич. — Интеллигенция что кушает? Что пьёт? Кто вам комфортные дома строит, даёт в них тепло и освещение? Дороги вам кто делает? Удобства кто обеспечивает? Деньги откуда вы сосёте? Из страны! Из провинции, из всех вот этих колхозов, из заводов, из простых людей, некультурных! Народ на вас пашет, как проклятый, а вы только потребляете! Мало того, ещё и нос воротите — фу, от вас воняет! Вы тут ножичком с вилочкой кушать не умеете, а мясо водкой запиваете вместо вина. Как это неэстетично! А где бы ты был вместе со своей культурой, если бы тебе жрать было нечего? А? Если бы такие, как Славка, не пахали на вас, москвичей, что бы вы делали?

— Наверное, умерли бы с голоду, — в тон ему ответил Сашка.

— Вот именно! — Штырь, не рассчитывавший на такую реакцию, осёкся. Перевёл дыхание, помолчал, а затем добавил поучительным тоном: — Так что давай-ка, Сашок, рабочим людом не брезгуй и мнение его уважай!

Парень сложил руки на груди и усмехнулся.

— Всё? Я могу ответить?

— А тебе есть что сказать? — удивился Васильич. — Ну давай отвечай.

— Во-первых, — начал журналист, — конкретно Славка на меня не «пашет», как вы выражаетесь, а «пашет» он на вас. Во-вторых, не надо думать, что я не знаю, кто выращивает для меня хлеб и топит котельную, чтобы я не мёрз зимой. Любой людской труд я уважаю и никем не брезгую. Кроме того, я тоже работаю, и мой труд востребован, хотя и связан, как вы выразились, с «протиранием штанов». Так что не надо кричать, что я только потребляю и больше ничего не делаю. И в-третьих, я так и не понял, почему надо сморкаться в скатерть и материться, если ты живёшь в колхозе, а не в Москве, и работаешь в поле, а не в издательстве.

Васильич шумно вздохнул, опрокинул в себя остатки коньяка. И вдруг, ни с того ни с сего, спросил:

— Вот ты плаванием почему стал заниматься?

— Что? — удивился Сашка. — А при чём тут плавание?

— Ты ответь, а я тебе скажу при чём.

— Ну просто надо было заняться каким-то спортом, а бассейн рядом…

— Вот! — поднял палец Штырь. — Бассейн рядом. А у нас в городе бассейна нет.

«К чему он клонит?» — подумал журналист и на всякий случай возразил: — У вас море есть.

— Море зимой холодное, а бассейн круглый год тёплый, — изрёк Славкин начальник. — И школа у тебя, наверное, за углом находится, да?

— Да.

— И неплохая, наверное, школа — учителя хорошие?

— Да.

— Вот видишь. А в школе, где твой брат учился, знания слабые дают. Знаешь почему? Потому, что одно-единственное учебное заведение на весь посёлок, классы переполнены, дети в две смены учатся. Чему в таких условиях могут научить, как считаешь? Пойдём дальше. В МГУ тебя, наверное, папка с мамкой устроили? И ездить недалеко — в метро сел и за пять минут доехал.

— В МГУ поступил сам. Дорога в один конец занимала час.

— Неважно. Всё равно, всё вполне доступно, всё под рукой. Почему бы не воспитывать в себе культуру души и тела? Условия-то позволяют! — В голосе Васильича слышалась лёгкая издёвка. — А нам про какую культуру думать, если, например, половина посёлка, где Славка всю жизнь прожил, до сих пор тёплых туалетов не имеет? Славкина мать вон по нужде на улицу бегает.

— Да? — удивился Сашка и посмотрел на брата. Тот сидел с непроницаемым выражением лица. — Я не знал. Н-ну ладно… — Парень несколько замялся, но потом всё-таки решил не отступать: — Хорошо, бассейна у вас нет. А почему отсутствие бассейна оправдывает бескультурье?

— Потому что неоткуда культуре взяться! — воскликнул Штырь. — Культуру вы у себя, в Москве, развиваете! За наши денежки, которые из страны сосёте! И бассейны себе строите, и школы. В престижных вузах учитесь, в театры ходите. А нам здесь на какие шиши развиваться? Все деньги-то у нас Москва отбирает! Вот мы здесь в дерьме и сидим! Водку пьём, материмся и сморкаемся в скатерть!

— Вот оно что! — наконец понял Сашка. — То есть вы, провинциалы, обвиняете нас, москвичей, в вашем же собственном бескультурье? Получается, мы в этом виноваты?

— Именно!

— Интересная позиция… — задумался московский гость. — Тогда я вам вот что скажу! К вашему сведению, я не просто журналист, а журналист в сфере экономики. И я могу с высокой долей вероятности определить, кто какие деньги откуда качает и куда тратит. Москва, говорите, вас обдирает? А ваш завод кому принадлежит? Москве?

— А вот сюда ты не лезь, журналист. — Глаза Штыря превратились в щёлочки. — Это не твоё дело.