— Я верю Слову, Господин. Я знаю, оно защитит ее.

— Я тоже верю в это. Но я устал, и Кэннок начинает меня утомлять. Отчеты, опросы, планирование... Я покину его на время. Ты займешь мое место.

— Но, Господин... — начал Терц, сильно встревоженный. До сих пор Люцерн никогда не находился вдали от своего Наставника, и тот всегда мог его контролировать. Кроме того, Терца не привлекала идея абсолютной власти.

— У меня возникла необходимость снова найти Слово, — спокойно сказал Люцерн. — А где же Слай? Гвардеец, позови его!

Торопливо вошел Слай, который всегда был где-то рядом.

— Да, Господин? — спросил он.

— Я ненадолго покину Кэннок... — На лице у Слая появилось то же выражение тревоги, что у Терца, и Люцерн громко рассмеялся. — Я буду в безопасности! Обо мне позаботится Слово! А теперь слушайте... Наше планирование почти закончено. Когда я вернусь, мы запустим следующие этапы похода. Боюсь, тогда он станет неуправляем, и мы, стоящие во главе, не будем знать ни минуты отдыха. Так что, пока у меня есть время, я поищу свой путь к Слову.

— Конечно, Господин, — с убитым видом сказал Слай.

— Но... — сделал новую попытку Терц.

— А пока что у меня есть задания для тебя и Слая, так что тебе некогда будет беспокоиться обо мне, Хранитель-Наставник. — Люцерн улыбнулся, обратившись к Терцу, как в прежние времена. — Когда вы будете консультировать новых сидимов, то начнете группировать их и гвардейцев в тройки, не говоря о своих истинных намерениях. Каждая группа должна уметь делать записи и сражаться, поэтому хотя бы один в ней должен быть сидимом и один — гвардейцем. Третий может быть либо тем, либо другим, или просто помощником — вы сами решите. Организуйте таким образом всех новых сидимов. Слай уже составил список всех систем согласно их преданности Слову. В каждую систему надо назначить такую тройку. Начните подбирать их, хотя окончательное решение приму я сам по возвращении. Ну вот и все. Если Слову будет угодно, чтобы Клаудер, Гиннелл и Мэллис вернулись, когда меня еще не будет, подробно введите их в курс дела. Я не хочу терять время, когда вернусь.

— Будет сделано, — сказал Терц.

Люцерн поднял когтистую лапу:

— И пусть никто не следует за мной, Терц. Я хочу быть один. Мне не нужен даже Друл. — Терц с виноватым видом переглянулся со Слаем, так как собирался послать вслед Господину надежного гвардейца.

— Я действительно не хочу этого, Терц. Кого бы ты ни послал за мной, я убью его, и будет жаль, — заявил Люцерн своим чарующе прохладным тоном. — Как любому кроту, Господину тоже иногда хочется побыть в одиночестве. Я сейчас же отправляюсь в путь.

— Господин?

— Да, Слай?

— Просто для записей... будет у этих групп какое-нибудь название?

Люцерн задумался.

— Назови их тройками. Это подходящее название, и оно понравится сидимам.

— «Тройки», — прошептал Слай, смакуя это слово.

— «Тройки»,— повторил Люцерн и отбыл.

Так родились тройки — самые ненавистные из всех нововведений Люцерна, повсеместно наводившие страх.

И так начался чрезвычайный и загадочный период, когда Люцерн исчез из поля зрения всех кротов Слова в Кэнноке, не исключая даже самого Терца.

❦

— Хранитель Терц? Можно задать вопрос?

— Да, Слай?

— Куда ушел Господин?

— Господин ищет ту, которую, боюсь, ни за что не найдет: свою мать Хенбейн. Он сам не догадывается, что ему это необходимо. Когда с ним Мэллис, он забывает об этом, так как она все для этого делает. А теперь, когда ее нет, боль снова вернулась. Думаю, он не найдет Хенбейн, но, несомненно, скоро встретит какую-нибудь малышку, которая даже не догадается, что за крот к ней пришел.

— Мне не нравится не знать, где мой Господин,— сказал Слай.

— Мне тоже, Слай, притом гораздо больше. Я совершил ошибку, позволив Мэллис отправиться так далеко и покинуть его так надолго. Больше я такого не допущу.

— Но ведь он Господин, и он может поступать как ему заблагорассудится,— возразил Слай.

— Нет, Слай, не может, потому что он слуга Слова. Не забывай об этом. Никогда не забывай. От того, насколько хорошо ты это понимаешь, зависит, как ты в конечном счете выполнишь задачу. Напомню, что я предпочел именно тебя.

Слай пристально посмотрел на Терца и заморгал.

— У нас есть задача, Старший Хранитель, — вымолвил он наконец.

— Да, есть, Слай.

Люцерна еще не было, когда в Кэннок наконец явился Клаудер, а затем и Гиннелл. Терц просветил их относительно того, что происходит, и записал их сообщения.

— Никому об этом не говори, Клаудер, — сказал он, когда тот закончил рассказ о том, что сделал в Рибблсдейле. С таким разгромом мало что могло сравниться, разве что бойня при Уиде и Феске в Слопсайде в Бакленде, когда было перебито множество кротов, а Триффану и другим последователям Камня едва удалось бежать.

Гиннелл был крупным кротом с поседевшей шкурой. Он был немногословен и очень наблюдателен: моментально схватывал сильные и слабые стороны кротов Слова и Камня. Он дал Терцу детальный отчет.

Никто не верил, что Терцу не известно, где Люцерн.

Терц просто пожал плечами и вздохнул, сказав:

— Он пожелал остаться в одиночестве. Ведь он не только Господин, но и крот.

— Гм! — произнес Клаудер.

— Никто не знает, где главнокомандующий? — недоверчиво спросил Гиннелл.

— Он знает, где мы,— ответил Терц.

— Ну и ну! — сказал Гиннелл, который привык, чтобы крот, даже если это Господин, оказывался там, где обещал быть.

— Он скоро вернется, — обнадежил Терц.

— Да уж! — хихикнул Клаудер. — Непременно! Господин, точнее, Хранитель Люцерн, каковым он пока что является, вероятно, с Мэллис, а если не с ней, то с какой-нибудь кротихой помоложе. Он так их любит! Да, Терц?

— Возможно, — осторожно ответил Терц.

— Ну что же, когда он появится, дайте мне знать,— попросил Гиннелл.

— Обязательно, — сказал Клаудер. — Непременно дадим знать, крот.

Клаудер хорошо знал своего друга и Господина, но Терц, который сам создал Люцерна, знал его еще лучше.

И все-таки вся правда о кратком исчезновении Люцерна из Кэннока тогда в октябре пока что не известна. Мы лишь можем строить догадки на основании одной записи, сделанной гораздо позже неким кротом по имени...