всякими идиотскими заверениями в братских чувствах, притом на псевдоиндейский манер. Вместо этого он увидел, что, за исключением рубашки Люка Люббока, собрание было полностью посвящено настоящему моменту, вполне реальному, суровому и неблагополучному.

Таким образом, пресловутое Общество Заколдованных Рубашек являлось удобным и звучным названием для очень деловой группы людей, названием, исторические корни которого представляли интерес только для Лэшера и его апостола Финнерти, развлекавших друг друга бесконечными комментариями относительно неизменного статус-кво. Для всех же остальных достаточно было простой убежденности или чисто личных огорчений для того, чтобы присоединиться к любому движению, которое обещало перемены к лучшему. Обещало перемены к лучшему или, подумал Пол, внимательнее приглядевшись к лицам присутствующих, обещало какое-то развлечение в результате этих перемен.

Что здесь делал Бад Колхаун, Пол никак не мог себе представить, поскольку Бад отнюдь не являлся сторонником политических выступлений и вообще не способен был обижаться. Ведь Бад однажды сказал о себе: «Все, что мне нужно, – это время и инструменты, при помощи которых я могу мастерить, и тогда я счастлив, как поросенок в луже».

– Первое слово предоставляется Зет-ПП, – сказал Лэшер, глядя на Катарину.

У Катарины под глазами были темные круги, и, когда Лэшер вызвал ее, это как будто внезапно вырвало ее из задумчивости. Казалось, что Лэшер, собрание и эта комната в подземном убежище совершенно неожиданно возникли перед нею.

– О, – сказала она, с хрустом разворачивая перед собой какие-то бумаги. – Сейчас у нас есть семьсот пятьдесят восемь раскроенных заколдованных рубашек. Нам было поручено сделать тысячу, – устало проговорила она, – но мисс Фишбин…

– Без имен! – выкрикнуло несколько собравшихся.

– Простите, – она покраснела и опять заглянула в бумаги, – Эээ… Х-229 заболела, и ей пришлось приостановить закройку. Она поправится через шесть недель и снова приступит к работе. Кроме того, у нас нехватка красной проволоки.

– А-12! – вызвал Лэшер.

– К вашим услугам, сэр, – сказал смуглый человек, и Пол узнал в нем одного из охранников с Заводов, который был сейчас без мундира. А-12 записал, сколько требуется проволоки с красной обмоткой, и застенчиво улыбнулся Полу.

– Готовые рубашки уже упакованы и готовы к отправке, – сказала Катарина.

– Очень хорошо, – отозвался Лэшер. – Г-17, что вы можете доложить собранию?

Бад Колхаун улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, потер руки.

– Все идет как надо. У меня есть пара моделей, которые можно будет испытать у Л-36-гo, как только выдастся ночка потемнее.

– А они пройдут через ограждения Заводов? – спросил Лэшер.

– Пройдут как миленькие, – сказал Бад, – и даже тревоги не вызовут.

– А какая разница, подымут они тревогу или нет? – сказал Финнерти. – Ведь тогда вся страна полетит вверх тормашками.

– Это я сделал на всякий случай, – сказал Бад. – У меня также есть идейка, как состряпать одну такую штучку, которая даст ток в телефонные провода, и, когда охранники попытаются позвонить и позвать на помощь, их шибанет так, что они не скоро опомнятся! – Он весело рассмеялся.

– Я полагал, что мы просто перережем телефонные провода.

– Можно, конечно, и так сделать, – сказал Бад.

– Чего мы от вас хотим, – сказал Лэшер, – это проекта хорошего, практичного и дешевого броневика, который сможет прорваться сквозь заводские ограждения, притом такого, чтобы люди по всей стране могли смастерить его очень быстро из автомобилей, выброшенных на свалку, и листового железа.

– Это уже готово! – сказал Бад. – Но мне пришла в голову еще одна интересная мыслишка. Я, понимаете, хочу сделать такую…

– Мы с вами поговорим об этом после собрания, – сказал Лэшер.

Бад какое-то мгновение выглядел разочарованным, но тут же принялся чертить что-то на обрывке бумаги. Пол разглядел чертеж бронеавтомобиля, к которому Бад сейчас добавлял антенну, радарную установку, шипы, цепи и прочие страшные орудия уничтожения. Бад встретился взглядом с Полом и кивнул ему.

– Очень интересная проблема, – пробормотал он.

– Ну хорошо, – сказал Лэшер. – Теперь относительно вербовки. Д-71, у вас есть что-нибудь для нас?

– Он в Питсбурге, – сказал Финнерти.

– Верно, – сказал Лэшер. – Я совсем забыл. Он там пытается узнать, не сможем ли мы использовать тамошнюю организацию Лосей.

Люк Люббок несколько раз откашлялся, прочищая горло, и разложил перед собой бумаги.

– Сэр, он поручил мне вместо него доложить собранию обстановку, сэр.

– Давайте.

– У нас есть по одному своему человеку в каждой из секций королевских пармезанцев. В общем это составляет пятьдесят семь секций.

– Это надежные люди? – спросил кто-то.

– Вы можете целиком полагаться на Д-71, – сказал Лэшер. – Любой завербованный им или его ребятами проходит точно такую же обработку, какую проходили вы, – сначала с помощью Микиэ, а потом допрос под действием содиум пентатола.

– Порядок, – сказал спрашивавший. – Я просто хотел лишний раз проверить, не пролезет ли на этой стадии к нам кто-нибудь из шпиков.

– Успокойся, – проговорил Финнерти сквозь зубы.

– И он тоже? – поинтересовался спрашивавший, указывая на Пола.

– Особенно он, – сказал Лэшер. – Нам известны о Протеусе такие вещи, узнав которые он страшно поразился бы.

– Без имен, – сказал Пол.

Все рассмеялись. Казалось, что все нуждались в этой маленькой толике юмора, чтобы как-то разрядить напряженную атмосферу собрания.

– Вы-то как раз и являетесь именем, – сказал Лэшер.

– Погодите-ка, одну минуточку…

– Да о чем ты беспокоишься? Тебе совершенно ничего не нужно делать, – сказал Финнерти. – Ты только подумай, Пол. Разве нам не хотелось бы служить общему делу просто сидя себе здесь, не подвергаясь опасности со стороны полиции, – никакой тебе ответственности, никаких неприятностей, никакого риска.

– Все это выглядит очень заманчиво, – сказал Пол, – но не настолько, чтобы я этим соблазнился. Я выхожу из этого дела. Очень сожалею, но выхожу.

– Они тебя убьют, Пол, – сказал Финнерти.

– Ты сам его убьешь, если