Дреллу нравилась новая дружба. «Я точно никогда не напрашивался. Да я и не встречался с ним. Я знал, что это был великий человек, и вот мы стали регулярно вместе ходить на обед, и со временем как-то среди обсуждавшихся нами вопросов мы точно затронули тему ядерного оружия и связанных с ним опасностей».[494]

На первый взгляд эти двое мужчин были очень уж разными. Шульц был непоколебимым республиканцем, обеспеченным человеком, четырежды занимавшим посты в правительстве, опытным гольфистом, которого приветствуют в национальном гольф-клубе «Августа» и других клубах. Он был также известным обитателем летней резиденции в «Богемской роще», сельском пристанище к северу от Сан-Франциско, в котором промышленные титаны, банкиры и другие представители влиятельных кругов собираются на ежегодные встречи в зарослях калифорнийских мамонтовых деревьев. Дрелл был доволен одним тем, что является членом клуба преподавателей Стэнфорда. Он был старым демократом, человеком скромного достатка, изредка играл подающим в софтболе во время спортивного праздника в Стэнфордском центре линейного ускорителя.

Но Шульц и Дрелл питали общую любовь к Принстону, их родному университету. Им обоим нравились ярко-оранжевые спортивные куртки и другая одежда Принстонского университета, когда наступал повод ее надеть. И Шульц, по некоторым сведениям, имел татуировку в виде небольшого тигра в районе нижней части спины.[495]Им нравилось рассказывать друг другу истории и говорить о политике, поскольку оба провели много времени на государственной службе. Вскоре они обнаружили, что согласны с необходимостью снижения роли ядерных вооружений в американской оборонной стратегии и осуществления значительных сокращений американского и советского ядерных арсеналов.

Научный опыт Дрелла и точное знание технологии изготовления ядерного оружия очень соответствовали присущим Шульцу дипломатическим инстинктам и умению видеть все в перспективе. «Джордж очень сильно доверял ему», – говорил Нанн.[496]Без поддержки Дрелла Шульцу, возможно, не хватало бы уверенности в ядерных вопросах и выдвижении оригинальных новых инициатив. «Он как палочка-выручалочка для Шульца, – сказал один из экспертов по ядерному оружию, знавший Шульца. – Если у него ее отнять, не уверен, был бы Шульц когда-нибудь в этой кампании». Без предвидения и понимания Шульца взгляды Дрелла, может быть, никогда бы не стали достоянием общественности за пределами научного сообщества.

Как объяснял Шульц, «Сид очень много всего знает. Он знает физику всю изнутри. Всегда приятно иметь кого-то в команде, кто по-настоящему понимает природу этого животного, о котором мы говорим. И он мудр и вдумчив, и с ним весело, он хороший коллега. …Люди знают, что, если предстоит работа вместе с ним, все будет в порядке».[497]

Нанну и Перри также было комфортно с Дреллом. Перри и Дрелл, конечно, знали друг друга много лет и вместе сотрудничали по нескольким делам в сфере обороны. Нанн познакомился с Дреллом во время слушаний в сенатском Комитете по вооруженным силам. «Я всегда им восхищался. …Я всегда чувствовал, что он блестящий ученый, здраво рассуждал обо всем, как и Перри, так, что всем все могло быть понятно».[498]

Когда Нанн и Перри обратились к Шульцу в июле 2003 года, они были в первую очередь заинтересованы в сокращении американских и российских ядерных сил и приведении в порядок в соответствии с реалиями сегодняшнего дня положения о запуске тысяч ракет, по-прежнему нацеленных на территорию друг друга. Два демократа полагали, что Шульцу понравится это дело и что он добьется того, чтобы их предложение было услышано в Белом доме Буша. Шульц был сторонником Буша с давних пор, когда губернатор Техаса разворачивал президентскую кампанию в конце 1990-х годов. Для Буша, который не разбирался в вопросах обороны, одобрение Шульца давало мощное благословение со стороны республиканского внешнеполитического бомонда. Хотя Шульц не претендовал на какую-то роль в администрации Буша, он выступал как неофициальный советник президента во время его первых лет пребывания на своем посту. (Позже Шульц разочаровался в политике, которую проводили Буш и вице-президент Дик Чейни.)

Работая в корпорации РЭНД по исследованию российских и американских ядерных сил по заказу ИЯУ, Нанн и его сотрудники составили краткий список рекомендаций по мерам, направленным на уменьшение риска случайного или несанкционированного запуска ракет. Нанн слетал в Калифорнию, чтобы обсудить их с Шульцем и Перри. Трио встретилось за ужином в стэнфордском доме Шульца 29 июля. Нанн описал его острую озабоченность в связи с американскими и российскими ракетами, которые оставались в состоянии повышенной боеготовности; это означало, что они могут быть запущены после уведомления в короткий срок, несмотря на то что Вашингтон и Москва сокращали общее количество ракет.

Последний пункт повестки дня Нанна открывал дверь к более широкому кругу проблем, связанных с ядерным оружием. Тезисы ИЯУ, подготовленные к этому ужину, гласили: «Хотел бы также использовать вашу готовность оказаться вовлеченными в более широкие дискуссии по дальнейшим шагам, которые могли бы быть предприняты с целью уменьшения опасности, исходящей из наших стратегических сил».[499]

Хотя Нанн, Шульц и Перри не осознавали в то время этих проблем, обсуждение в тот вечер стало началом ряда бесед, которые привели к коллективной обзорной статье в 2007 году в «Уолл-стрит джорнэл». «Именно там все и началось», – сказал Нанн.[500]

На протяжении нескольких дней после этого ужина Шульц сделал «выжимки» из дискуссии и подготовил памятную записку, которую отправил Перри, Нанну, Дреллу и Чарльзу Кёртису, президенту фонда ИЯУ. 14 августа Шульц с учетом их предложений и изменений направил рекомендации группы советнику по национальной безопасности Кондолизе Райс с просьбой обратить на них внимание Буша.[501]

Памятная записка начиналась с набора предложений, затрагивающих американский и российский ядерные арсеналы. В записке отмечалось следующее: «Устранение ненужных остатков конфронтации периода холодной войны – уменьшение рисков случайного или несанкционированного запуска ядерного оружия». Предложенные шаги включали снятие или отмену повышенной боеготовности всех сил, запланированных к сокращению в соответствии с Московским Договором о сокращении вооружений, подписанным Бушем и Путиным 24 мая 2002 года.