шесть каждый день… Через полгода отобьёшься от двух крепких мужчин, которые кое-что умеют. Усёк? При всём своём развитии ты по силе и весу два-три года будешь уступать взрослым противникам, поэтому главными преимуществами должны стать скорость и ловкость. Никаких бросков, только подсечки и ударная техника. Ты разучил три простые связки, практикуемые в каратэ и других восточных системах. Вот мы с тобой и дальше будем двигаться в этом направлении.

– А с кем я буду проводить спарринг? С вами?

– Рано тебе думать о партнёрах, – опять усмехнулся он. – Когда будет нужно, они появятся. И чем тебя не устраиваю я? Иди в раздевалку переодеваться.

В первый день я занимался только три часа. Для начала сделал разминку, потом тренер проверил меня на гибкость и остался доволен.

– У всех бы так, – сказал он. – С тобой можно не заниматься общефизической подготовкой, поэтому сразу займёмся техникой. Я показываю и объясняю, потом ты тренируешься до умопомрачения, а в конце демонстрируешь в поединке, чему научился, а я буду лупить за каждое неверное движение. Очень, знаешь ли, способствует обучению. Этого хватит, так что дома тренируйся только по субботам и воскресеньям. В эти дни у нас не будет занятий, сегодняшняя суббота – исключение.

Тренер гонял меня, как и обещал, три часа. Потом был душ.

– Вытирайся, – кинул он мне полотенце. – В следующий раз привезёшь своё.

Домой меня отвезла другая машина. Шофёр был незнакомый и приехал без охранника. Люся должна была закончить учёбу только через час, поэтому я лёг на свою кровать и постарался расслабиться. Хорошо, что я продолжал каждый день тренироваться, хоть и не так интенсивно, как раньше, иначе завтра болело бы всё тело. С кровати согнал звонок телефона. Мама была у Надежды, поэтому к телефону побежал я.

– Через десять минут ждём у подъезда, – сказал Сергей и положил трубку.

Я вышел раньше, чем они приехали, и прятался в подъезде от ветра, который за последний час заметно усилился и продувал осеннее пальто.

– Паршивая погода, – сказал Виктор, когда я сел в машину, – а будет ещё хуже.

Шофёру можно было верить: плохую погоду он предсказывал на удивление точно. Машина остановилась, и я с Сергеем направился к школьной калитке. Возле неё пришлось немного подождать, пока из распахнувшихся школьных дверей начали выходить и выбегать ученики. Люся вышла минут через пять после звонка. Я сразу понял, что подруга не в духе. Увидев нас, она улыбнулась и ускорила шаг.

– Давно мёрзнете?

– Не очень, – ответил я. – У тебя неудача? Почему расстроена?

– Экзамен сдала на отлично, – ответила она, – а расстроена из-за мальчишек. Как только ты исчез, они сразу начали распускать хвосты.

– Это не страшно, – успокоился я, – лишь бы не распускали руки.

– Это тебе не страшно, – недовольно сказала она, – а у этих придурков дошло до драк. Представляешь, бьют друг другу морды из-за меня, как будто победителю что-то светит!

– Действительно, придурки. Наплюй.

– Наплюёшь тут! У одного выбит зуб, у другого фингал под глазом, и мы втроём объясняемся у завуча. Я, значит, вертела хвостом… Хорошо, что вступился директор. И эта парочка не единственная. До драк, правда, пока не дошло, но они меня достали!

– Как достали? – не понял Сергей. – Чем?

– Это она говорит мои словечки, – расстроенно сказал я. – И много там таких озабоченных?

– Трое из девятого «А» и четверо десятиклассников.

– Нормально, – одобрил Сергей. – Ты можешь гордиться подругой. Руки они распускать не будут, а от ухаживаний не умерла ни одна девушка. Сколько осталось учиться? Полтора месяца?

– Это не явились родители пострадавших! – сказала Люся. – А завуч – мымра старая – во всём винит меня! Хорошо, что у нас вменяемый директор. А мне сдавать ей историю.

– Поговорим с директором, он поймёт, – утешил я. – Историю преподаёт не только она. Успокойся, с этим ничего не поделаешь, просто издержки популярности. Ухаживают отличники?

– Не знаю. А какое это имеет значение?

– Садись в машину, – сказал я. – Потом расскажу.

До дома ехали молча.

– Когда случилась драка? – спросил я в подъезде.

– На большой перемене, а что?

– Значит, Ольга всё выложила матери. Пошли на суд и расправу, вертихвостка! Зачем бить портфелем по голове? Давай лучше расскажу, чему смеялся.

Мы задержались перед их дверью, и я быстро рассказал Люсе сюжет «Ералаша», где было «как целовать, так отличниц!»

– Вот ты и выясни их успеваемость. Скажешь, что полюбишь только тогда, когда будут достойны. И тебе спокойней, и школе польза. Чем думаешь заняться?

– Сделаю уроки и сяду за подготовку к следующему экзамену. Чем быстрее всё закончится, тем лучше.

В этот день больше не встретились, а на следующий нас в очередной раз повезли к Брежневу. Уходя к машине, я взял с собой гитару.

– Зачем она? – спросила Люся. – Мы же уже пели всё, что выучили.

– Пусть будет, – сказал я. – Последних песен никто не слышал, а у меня на одну из них особые планы. Лучше я возьму из дома гитару, чем Вика будет мотаться по соседям.

Как оказалось, я был не совсем прав.

– Что это? – спросил охранник, которого я ещё не видел.

– Гитара, – ответил я. – Могу расстегнуть чехол.

– Расстегните, – попросил он. – Я должен осмотреть инструмент.

Этот осмотр длился минуты три.

– В гитаре нет ничего недозволенного, – недовольно сказал я, – а оружие легче пронести в одежде, чем прятать в инструменте.

– Есть инструкция, – равнодушно отозвался охранник. – Любые габаритные предметы должны пройти проверку. А лучше, пока не отъехали, оставьте её дома.

– Гитара нужна. Если сомневаетесь, позвоните Рябенко.

Спустя полчаса мы пили чай, на этот раз с пирожными.

– Муж скоро приедет, – говорила Виктория Петровна. – Вы пока пообщайтесь с Викой.

Общались мы пять минут, после чего приехал Брежнев, да не один, а с Сусловым. Люся осталась с Викой, а меня забрали в комнату-кабинет и с час выясняли неясные моменты по событиям февраля.

– Как школа? – спросил Брежнев, когда мы закончили.

– Всё сдал, – похвастал я. – Можно сказать, что медаль и аттестат зрелости в кармане. Сейчас гоняет тренер в Комитете. Люся тоже приступила к сдаче. Два предмета уже сдала. Ей сложнее, чем мне.

– Деда! – забежала в кабинет Вика. – Ты уже освободился? Знаешь, у Гены скоро день рождения! Люся меня пригласила!

– Ладно, беги, мы сейчас выйдем, – сказал Брежнев. – Значит, именинник! И что же тебе подарить?

– Помогите выступить в «Голубом огоньке», – сказал я. – На нём не было ни одного подростка, а это непорядок.

– Это не ко мне, – улыбнулся он, – а к Михаилу Андреевичу.

– В этом году будет необычный «Огонёк», – сказал Суслов. – Снимают что-то вроде фильма. Я мог