А раздавить его большого труда не стоило. Напялить на скелет кожаный мешок – получится Шурик. В таком состоянии они его еще не видели.

– Что с тобой? – первым спросил Сохно. – На китайской диете сидишь?

– А что это такое? – Кордебалет даже разговаривал неестественно, трудно произнося слова, словно ему в язык поставили замораживающий укол.

– Это, – усмехнулся Толик, – когда куриный бульон едят китайскими палочками…

Согрин обратил внимание и на шамана. Тот стоял скромно у окна, прислонившись к подоконнику, не вмешиваясь в разговор потерявших было друг друга людей. Наконец Кордебалет опомнился.

– Вот, познакомьтесь. Это мой друг – Айпин. Он мне помогает и прячет меня здесь в номере от парней старого пройдохи Лиса.

Они представились, пожав сухощавую и сморщенную руку северянина.

– Первый раз встречаюсь с живым шаманом, – признался Согрин. – Честно говоря, одежда подходит вполне, но вот почему-то не вижу посреди номера костра, на стене черепа оленя и у вас в руках бубна. И оттого я в сомнении и смятении…

– Так вы знаете даже его профессию? – удивился Кордебалет. – Значит, времени зря не теряли. Но он не только шаман. Он еще и кандидат психологических наук, бывший преподаватель Ленинградского университета. И мастер спорта по боксу. Мы когда-то с ним вместе выступали за молодежную сборную России.

В дверь постучали. В маленьком одноместном номере спрятаться четверым было просто некуда, и потому на свет сразу появилось оружие. Но до поры его прикрыли куртками.

Айпин пошел открывать.

– Кто там?

– Я сразу ко всем и по общему делу… – раздался из-за двери зычный голос Доктора Смерть.

– Открывай, – скомандовал Игорь. – Это свой.

Доктор вошел, отчего номер сразу превратился в номерок, в каморку, потолок опустился и стены сузились, воздуха стало меньше и захотелось форточку открыть.

– Не помешал?

– Нет, проходи, – сказал Игорь. – Познакомьтесь, кто не знаком, Виктор Гагарин, по прозвищу Доктор Смерть, майор медицинской службы…

– Был когда-то… Но про это забыл… А тебя я помню, – сказал Доктор, протягивая лапищу для пожатия Кордебалету.

– Я тебя тоже. Только мы, кажется, знакомы не были. Но тебя и так не забудешь. Помню, слухи ходили, что тебя как-то на танковом парашюте с реактивным тормозом при десантировании сбрасывали…

– Не-а… – на полном серьезе отшутился Доктор. – Сплетни. Просто сразу на трех обычных… Но приступим к делу. Я, так сказать, в общих чертах почти в курсе всех событий. Даже в курсе тех, которые вам известны только по отдельности. И поэтому я просто послушаю и попытаюсь свести концы с концами. Продолжайте, – и он поставил на стол бутылку коньяка, которую достал из-под пиджака, и только после этого пожал руки Толику и Айпину.

Макаров потер ладони и первым взялся за единственный стакан на столе. Та доза спиртного, которую он уже принял, требовала подпитки.

– А как получилось, что тебе надо прятаться? – продолжая прерванный разговор, спросил Сохно, взяв Шурика под локоть, словно боялся, что тот опять пропадет или умрет.

– Давайте сначала сядем спокойно и тогда уже обо всем по порядку поговорим, – как старший здесь по званию и по бывшей должности, рассудил Согрин. – Садиться, правда, особо некуда, но кто уж как устроится. Мы сюда, сами понимаете, не для застолья приехали, – он не слишком одобрительно посмотрел в сторону Макарова, который ножом срубил головку с бутылки, – а по делу. Только вот по какому делу – никто из нас толком не знает. Кроме меня, никто даже не знает, как каждый попал сюда, по чьему персональному приглашению.

– По моему… – тихо сказал Айпин. – Это я вас всех созвал, кроме вашего командира и Доктора Смерть.

– То есть? – в один голос спросили капитаны.

– То есть мы встретились с Шуриком в аэропорту. Я прилетел, и он прилетел. Я из Ханты-Мансийска, он из Вьетнама. Не виделись двадцать лет, но друг друга узнали.

– Ты опять был во Вьетнаме? – спросил Согрин.

– Да, пришлось. Но я расскажу потом. Пусть Айпин продолжает.

– Вот. Встретились. И я поехал не в гостиницу, а к Шурику домой. Встречу решили отметить. Коньяк, конечно, не такой, – кивнул он на бутылку в руках у Макарова, – но «Арарат» тоже напиток приятный. Особенно с горячим зеленым чаем. Если пополам разбавлять.

Макаров демонстративно поморщился. Видимо, заокеанское и европейское турне испортило ему вкус окончательно. Казармы иностранного легиона и бары на Чертовом острове недалеко от Джибути не шли в сравнение с подвалами в станице Курской на границе с Чечней.

– Вот тогда Шурик и рассказал мне кое-что. И попросил, в случае неприятностей с ним, сообщить. А неприятности начались почти сразу. Я подгадывал, как бы собрать всех в одно время. Это время мы и с самим Шуриком согласовали. С капитаном Сохно было все легко. В Курскую я просто позвонил. На почту. Передали?

– Передали. Но при чем здесь командир? Мне же казалось…

– А командир у тебя сидел в двух банках самогонки, – убедительно сказал Согрин. – Хорошо еще, что это оказался я. Представляю, что было бы, окажись там Лис… Ты бы все стены из своего знаменитого гранатомета продырявил.

Сохно поморщился, взял из рук Макарова бутылку и налил себе полстакана. Выпил единым махом. Не поморщился и не попросил закуску.

– Бывает. Чертей бы я стерпел, а Лиса – точно нет.

– Вот, – продолжал шаман. – Гораздо сложнее было с капитаном Макаровым.

– Стоп, стоп, стоп, маэстро! – не вытерпел Слава. – А откуда адресная книга взялась? Ну, пусть Сохно… Он человек известный. Но я-то… Кто знал, что я там?

– Досье центра реабилитации, которым руководит полковник Лисовский, – мрачно сказал Кордебалет. – Я эти сведения добыл. Но об этом потом. Я сам расскажу. Продолжай, Айпин.

– Вот. Я не слишком дружу с компьютером. Только на пользовательском уровне. С самыми простыми программами работаю. Пришлось лететь в Питер. Там у меня друг по университету. Полгода назад встречались. Он рассказывал про своего сына. Тот на компьютерах просто помешан. Настоящий хакер. И уже с его помощью я добрался до резидента ФСБ в Аддис-Абебе. Текст задания составлял Шурик. Он же и шифровал. Так был передан вызов капитану Макарову. А как там было на самом деле – я просто не знаю. Может, сам капитан расскажет?

– Только после коньяка, – Слава ревниво взял бутылку их рук Сохно. – И расскажу только то, что помню. А помню я, предупреждаю, не все.

* * *

Самолет приземлился в Сараеве вечером, прямо перед наступлением темноты. Стюардесса итальянской авиакомпании, до того похожая внешне на боснийку Гузель Матич, что Слава просто не мог сдержаться и начал с ней заигрывать, сообщила, что, по предупреждению диспетчерской аэропорта, вся площадь высадки пассажиров простреливается сербскими снайперами. Поэтому следует несколько подождать с самой высадкой – чуть-чуть, до наступления полной темноты, когда появится возможность подогнать к самолету автобус.