Всё это блаженное счастье портило лишь несколько моментов. Иногда, засыпая в объятиях любимого, мне внезапно становилось страшно, что он в любой момент может насытиться мной и тогда всё закончится. Ведь не может же быть всегда так хорошо как сейчас или может? Возможно, сейчас им руководят гормоны, и поэтому он получает удовольствие от близости со мной, а потом раз и всё. Посмотрит на меня как-то утром и подумает: «Что я в ней нашёл?» Ох, как же я не люблю, когда меня начинают одолевать подобные мысли! Но как себя перенастроить не знаю.

И вдобавок, мне стали сниться не очень приятные сны.

«Темнота, духота, я заперта в маленьком помещении и не могу выбраться, меня мучает жажда, и чувство обречённости накрывает меня с головой. То и дело перед глазами проплывают странные женские образы в красных рясах. Они приносят воду, которой я не могу напиться. Она обладает противным сладковатым привкусом, от которого меня начинает подташнивать». Ненавижу этот сон, он повторяется чаще других.

«Ещё снится огромный тёмный пустой зал, его своды находятся так высоко, что я не могу разглядеть, откуда льётся свет. Мне страшно, хочу убежать, но огромные створки с грохотом закрываются, отрезая меня от свободы. Я одета в бордовое платье, но при этом ощущаю себя обнажённой, хочется прикрыться, но я не могу. А ещё мне очень жарко, тело накалено словно печь. Хочется зарыться в снег, и не вылезать из него пока не остыну. Но снега здесь нет. Потом картинка сменяется, и я вижу перед собой алтарь из старого серого камня, на котором находятся кинжал и чаша с какой-то бурой жидкостью. За алтарём вижу высокую мужскую фигуру в белом балахоне с красной полосой. Этот мужчина меня пугает, от него исходит ненависть и лютый холод, а ещё властность, мне кажется, он готов раздавить меня словно букашку, ползущую у него под ногами.

Рядом со мной вдруг оказывается полуобнажённый Алан, его торс поблёскивает от капелек влаги в слабом освещении, я как заворожённая смотрю на него. Он прекрасен но, как и я бессилен перед страшным мужчиной в белом балахоне. И мне это не нравится, я не хочу видеть слабость своего любимого мужчины. Но потом я вижу, как кинжал направленный рукой Алана пускает кровь сначала ему, а потом и мне. «Любимый, почему ты делаешь мне больно? Почему ты слушаешься этого ужасного мужчину?» Но я почему-то молчу и не издаю, ни звука. Дальше Алан насильно вливает мне в рот ту странную жидкость, что поглотила нашу кровь. Мне жутко. Но Алан делает это при помощи поцелуя, и страх сменятся наслаждением и ненасытным желанием получить больше его ласк, хочу ощутить его всего! Такого вожделения я не испытывала никогда в своей жизни, даже после испития коварного чая эмоции были куда скромнее. Меня заставляют повторять слова на незнакомом мне языке, я их не понимаю, и язык заплетается, а мысли сосредоточены на Алане, что стоит позади меня и сжимает мои плечи. Я готова произнести что угодно, только отстаньте от меня, дайте мне насладиться моим мужчиной».

Часто на этом месте сон обрывается, и я просыпаюсь со странным чувством незавершённости. Сон оставляет после себя очень гнетущее ощущение, как будто в меня проникает что-то тёмное и страшное.

Третий сон или является продолжением предыдущего сна или сниться как отдельное сновидение.

«В этом сне только мы вдвоём, Алан чувственно массирует мои ноги, бёдра, всё тело. Я плавлюсь словно свечка от жара его пламени. Страха нет, только всё нарастающее желание ощутить его силу и мощь в себе, моё тело изнывает от желания. Его ласки напоминают чувственную пытку, которой нет конца. Я перестаю контролировать своё тело, кричу и мечусь под ним, хватаясь за него всеми конечностями, стремясь прижать его к себе как можно теснее, слиться с ним в единое целое. А затем начинается ад: он во мне, но это приносит чудовищную боль и я, никак не могу это прекратить, я кричу, словно раздираемая изнутри на мелкие кусочки».

Иногда я просыпаюсь в этот момент от собственного крика и потом до самого рассвета дрожу в объятиях мужа, уверяя себя, что это только сон и ничего более. Но я с горечью понимаю, что это не просто сон – это воспоминание. И другие сны тоже. Я вспомнила, как проходил обряд, и теперь готова сама бежать к Шерраску, чтобы он стёр эти воспоминания. Но я этого естественно не сделаю, а ещё я не признаюсь Алану, что вспомнила их жуткий ритуал, потому что чувствую, что делать этого нельзя, – будет беда. Поэтому говорю, что просто приснился кошмар, а подробностей не помню. Он делает вид что верит, а я понимаю, что обмануть его невозможно и он знает, что память вернулась ко мне, но не настаивает на моей откровенности. Меня гложет совесть, но я стойко храню молчание.

Лишь один раз мне приснилось продолжение самого последнего сна и это незабываемо.

«Дикая боль сменяется не менее диким наслаждением, тело получает массу энергии и искрит от перенапряжения. Я полностью теряю контроль над телом, а сознание то и дело проваливается в искрящуюся реальность. Больше нет меня, нет Алана, есть Мы – единое всесильное существо, словно сошедшее со страниц древнеиндийского эпоса. Ощущения запредельные, кажется, будто весь космос живёт в нас и звёзды начинают бешено вращаться, превращая пространство вокруг нас в белую искрящуюся пустоту. Но эта пустота – наша новая реальность, наше будущее, которое мы можем создать таким как мы хотим, словно художник перед новым холстом. В этот миг меня это не пугает, потому что нет меня, а всесильные Мы радуются и наслаждаются этим осознанием. Тело в какой-то миг будто рассыпается на мириады искр и всё заканчивается».

Этот сон мне особенно не понятен, уж слишком сюрреалистичные картины он рисует. Наверное, от впервые полученного сильного удовольствия у меня нервная система заглючила. По крайней мере, Алан ни про что такое не рассказывал, хотя, может, он так же как и я боится показаться мне сумасшедшим, рассказав такое. Но, думаю, подобное также можно оставить при себе. Раз решила играть в амнезию, то буду играть до конца.

Моё отношение к Алану не поменялось, хоть я и вспомнила всё что было. Но недоверие и страх перед их обрядами и, особенно, перед старейшиной усилился. Надеюсь, что этот обряд будет единственным неприятным моментом в нашей семейной жизни.

***

Спустя месяц сны перестают мучить меня каждую ночь и пропадают также внезапно, как и появились. Материалы для отделки квартиры закуплены, и Алан передал всю работу над ремонтом группе профессионалов, с которыми сотрудничает его фирма. А мы едем в отпуск-свадебное путешествие! Когда он предложил это, я очень удивилась. Ведь ремонт надо контролировать, у него ещё параллельно работа и столько денег уже потрачено, – жуть! Но Алан меня заверил, что всё в полном порядке, и я могу, ни о чём не переживать. А он должен выполнить обещание данное мне, когда я была в коме.

Всегда мечтала побывать на море, но о Гавайях я даже мечтать не могла. Я решила, что Алан задался целью меня полностью деморализовать. Никогда бы не подумала, что он может себе всё это позволить! Спрашивается откуда у студента, пусть и работающего архитектором в фирме отца такие деньги? С другой стороны, домик они построили на высшем уровне и прибыль должна быть приличная. На мой осторожный вопрос на эту тему он очень удивился.