Говард выходит из директорского кабинета маленькими шажками, от каждого испытывая страшные мучения, словно он только что прошел курс интенсивной терапии и в боку у него все еще зияет открытая рана.

— Что ты собираешься делать на свидании, Скиппи?

— Не знаю… Может, поиграем в фрисби, пока не стемнеет. А потом посмотрим DVD или еще что-нибудь.

— Ответ неправильный, — суровым тоном говорит Марио. — Домой к девушке идешь с одной-единственной целью: настоящий секс. Как ты думаешь — национальная сборная Италии в 1982 году останавливалась поиграть в фрисби на пути к своему Кубку мира? Как ты думаешь, Эйнштейн устраивал перерыв, чтобы посмотреть DVD, когда изобретал свою знаменитую теорию отношений?

— Не знаю.

— Ладно, скажу тебе: нет. Сосредоточься на своей цели. Полноценный, настоящий секс. А фрисби и все остальное подождет.

— Что-то мне не верится, что ты идешь к ней домой, — говорит Деннис. — Просто мне кажется, что-то здесь не так.

— Ну, она же сама меня пригласила.

— Да я знаю! Просто — ну как бы тебе это объяснить? Вот так вот просто — ты и она — что-то здесь не так, а? — повторяет он, обращаясь к остальным. — Ну как бы невероятно, разве не так?

— Да, пожалуй, — соглашается Джефф.

— Ну а как быть с Карлом?

— А при чем тут вообще Карл?

— М-м-м… Да он чуть в кому тебя не отправил только за то, что ты послал ей тот дурацкий японский стишок! Ты представляешь, что он с тобой сделает, если выяснит, что ты ходил к ней домой? Да он тебе башку оторвет!

— Да, точно. — Джефф хмурится. — Скорее всего, он тебе башку оторвет, Скип.

— Сначала башку оторвет и в дырочку помочится, — развивает свою мысль Деннис. — А уж потом примется тебя колотить.

— Карл тут вообще ни при чем, — возражает Скиппи. — Да и как он узнает, что я к ней иду?

Услышав это, Деннис, который чуть ли не целый день приставал ко всем с вопросом, не кажется ли им странной вся эта история со Скиппи и Лори и не будет ли это настоящей пощечиной Карлу, резко умолкает и уходит на поиски Рупрехта.

С той самой ночи эксперимента, когда Деннис облучился, он стал таким ревностным поклонником и помощником Рупрехта, что всем, кто его знал раньше, кажется это почти сверхъестественным. Деннис приносит Рупрехту пончики, когда они допоздна засиживаются в лаборатории, выслушивает его долгие рассуждения о математике, он даже тянется за ним следом на репетициях квартета, играя только те ноты, которые велено (Рупрехт сократил их объем примерно до половины).

А еще ему отведена ключевая роль в тайном замысле пронести установку в женскую школу. Сегодня днем сестра Найелла принесла план здания Сент-Бриджид, и теперь их замысел (которому Рупрехт дал кодовое название “Операция ‘Кондор’”, отклонив, хоть и с благодарностью, предложенное Марио название “Операция ‘Могильник’” и Деннисову “Операцию ‘Непорочное внедрение’”) переходит на новую стадию подготовки.

Судя по плану женской школы, проникнуть туда не намного проще, чем в другие измерения. Главные ворота школы запираются в пять часов, и остается единственный пешеходный проход — прямо под окном сторожки, где сидит печально знаменитый своей неусыпной бдительностью сторож Броуди, а также Кусака — маленькая, но кровожадная собака Броуди. Тот, кому удалось бы пройти незамеченным под самым носом у этой парочки, обнаружил бы, что входная дверь в здание школы заперта, а черный ход привел бы его в административную зону, где расположены кабинеты декана пансионерок, директора школы, секретариат и комната отдыха для старост, ответственных за порядок, — одним словом, львиное логово.

— Единственно разумный путь, — рассуждает Деннис, — вот здесь — через пожарную лестницу. — Он тычет пальцем в значок на карте, обозначающий металлическую винтовую лестницу. — Там наверху окошко, через него попадаешь прямо на половину монахинь. А уже оттуда остается перебраться с третьего этажа на цокольный, в другой части школы, по пути избегая монахинь, всяких ловушек для поимки нарушителей, старост, вооруженных хоккейными клюшками, и так далее. Затем нам всего-то и остается, что проникнуть в ту запертую комнату, под которой находится древний могильник, там, внутри, заново собрать установку, перебросить провод через стену, чтобы подсоединиться к Уплотнителю Космической Энергии, и открыть портал, на этот раз обязательно засняв все на видео. Ну а дальше — Нобелевская премия.

— И все — прощай, школа! — говорит Марио. — Мы станем мировыми знаменитостями.

— Я стану, — поправляет его Рупрехт.

— Думаешь, все получится? — спрашивает Скиппи.

Рупрехт думает, что да: после той ночи в подвале он стал настоящим обращенцем, поверив в таинственную силу древних погребальных курганов.

— Я почитал о них в интернете. Ну, с точки зрения науки с ними связано множество странных феноменов, которые еще ждут объяснения. Я понимаю, это нетрадиционный подход. Но, как говорит профессор Тамаси, “наука — это область прежде невозможного”.

— А если тебя монахини поймают?

— Но рискнуть-то мы должны, — отвечает Рупрехт.

— Кондор вылетает завтра ночью, Скип, — сообщает Деннис. — В нашей команде еще есть местечко для одного участника.

— Ну, даже если б я хотел, я завтра не могу, — отвечает Скиппи. — Я завтра к Лори в гости иду.

В другое время Скиппи, пожалуй, позавидовал бы Деннису и его новой роли главного помощника при фигуре Рупрехта, но сегодня, лежа в постели, он думает только о завтрашнем дне — не о Деннисе, не о Карле, не о таблетках или соревновании по плаванию, не об “Операции ‘Кондор’”: о завтрашнем дне, и больше ни о чем. Он так взволнован, что не знает, сможет ли уснуть; но ему нужно уснуть, потому что скоро уже 6 часов утра, и вдруг он — плюх! — плюхается в воду со свежим хлорином.

Счастливчикам, которых отобрали для соревнований, всю эту неделю положены дополнительные тренировки — по полчаса каждое утро, до прихода остальных. Сквозь плексигласовую крышу видно черное-пречерное небо, будто на улице еще полночь. Тренер, стоя у края бассейна, ритмично хлопает в ладоши, а они носятся туда-сюда, взад-вперед, проделывая бесконечный путь на одном и том же коротком отрезке. Брасс, на спине, баттерфляй, кроль: руки и ноги Скиппи движутся сами по себе, а он плывет где-то внутри собственного тела, будто пассажир. Справа и слева от него, на параллельных дорожках, показываются из пены Гаррет Деннехи и Сидхарта Найленд, словно фрагменты отражений: другие Скиппи в других мирах.

Возле душа команда сбивается в кучку, все складывают руки, прижимая их к своим скользким холодным телам, и с серьезным, взрослым выражением лица слушают тренера. До соревнований осталось всего три дня!!!! Он излагает им план поездки и говорит, кто с кем будет делить номер в гостинице. “Дэниел, твоим товарищем будет Энтони, как и раньше…” (“Ха-ха, Джастер! Повезло тебе!” “Не забудь прихватить тампоны для ушей!”) Энтони “Налет” Тейлор храпит громче всех в школе, причем, когда он уснул, его невозможно разбудить до утра, если только не вылить на него целое ведро воды.