Ваймс стоял там, где только что стоял старик, на многолюдной, залитой утренним солнцем улице, и чувствовал, как вокруг сгущается ночь. Волосы на его загривке встали дыбом. Разговоры вокруг зазвучали громче, отдаваясь в ушах оглушительным лязгом. И свет сделался слишком ярким. Ни одной тени вокруг не осталось, а Ваймс пытался высмотреть именно что тени…

Он нырнул вперед и, лавируя среди прохожих, кинулся назад, туда, где сидели и пели стражники. Подбежав, Ваймс резко махнул рукой. Все сразу замолчали.

— Готовьтесь, — прорычал он. — Сейчас что-то произойдет…

— Но что именно, сержант? — спросил Сэм.

— Думаю, что-то не слишком хорошее. Возможно, на нас нападут.

Ваймс окинул взглядом улицу в поисках… чего? Маленьких старичков с метлами? Если на то пошло, все выглядело даже более мирно, чем до волнений, потому что лед наконец тронулся. Люди не стояли, не ждали неизвестно чего; город снова торжествующе бурлил.

— Не хочу тебя обидеть, сержант, — сказал Дикинс, — но, по-моему, все спокойно. Амнистия ведь, сержант. Никто ни с кем не сражается.

— Сержант! Сержант!

Все обернулись. По улице, поскальзываясь и спотыкаясь, бежал Шнобби Шноббс. Губы его шевелились, но что именно он прокричал, никто не услышал — все заглушил визг свиней из проезжавшей повозки.

Младший констебль Ваймс вдруг вгляделся в лицо своего сержанта.

— Что-то не так, — сказал он. — Посмотрите-ка на сержанта!

— А что не так-то? — спросил Фред Колон. — Гигантская птица вот-вот свалится на нас с неба или что-нибудь в том же роде?

Послышался глухой удар, и Букли вдруг захрипел, как от удушья. Стрела угодила ему прямо в грудь и прошла насквозь.

Следующая ударила в стену над головой Ваймса, осыпав его штукатуркой.

— Все сюда! — заорал он.

Дверь в лавку за его спиной оказалась открытой, и он ввалился внутрь. Остальные толпой бросились за ним. Снаружи продолжали свистеть стрелы, кто-то закричал от боли.

— Амнистия, говоришь? — пробормотал он.

Грохот телег стих — повозки встали, очень удачно заслонив круглые окна лавки и по крайней мере на время обеспечив стражникам защиту.

— Это какие-нибудь идиоты, — сказал Дикинс. — Может, мятежники.

— Да неужели? Мы отлично знаем, что мятежников было не так уж и много! И кстати, они победили!

С улицы донеслись возмущенные вопли участников движения. Ничто так хорошо не перекрывает улицу, как вставшая поперек телега…

— Может, контрреволюционеры? — предположил Дикинс.

— Что? Думаешь, кто-то хочет вернуть на должность Ветруна? — спросил Ваймс. — Не знаю, как ты, а я бы присоединился. — Он огляделся и понял, что в лавке яблоку негде упасть. — Кто все эти люди?

— Вы крикнули «все сюда», сержант, — пояснил один солдат.

— Хотя мы и так поняли, что надо убираться, стрелы-то сыпались градом, — ответил другой.

— Я и не собирался прятаться здесь, меня просто внесло течением, — отозвался Достабль.

— А я поспешил за всеми из солидарности, — сказал Редж.

— Сержант, сержант, это я! Сержант! — отчаянно размахивая руками, закричал Шнобби.

«Командный тон и громкий голос, — подумал Ваймс. — Поразительно, как они, оказываются, могут осложнить жизнь». В лавку набилось добрых три десятка человек, а он не знал и половины из них.

— Господа, чем могу помочь? — раздался недовольный дребезжащий голосок за спиной Ваймса.

Обернувшись, он увидел крошечную, почти кукольных размеров старушку. Похоже, раньше она пряталась за прилавком и только сейчас решилась выглянуть.

Ваймс с надеждой окинул взглядом полки за ее спиной, но увидел на них только мотки шерсти.

— Э… Думаю, ничем, — сказал он.

— Тогда, надеюсь, вы не будете возражать, если я закончу обслуживать госпожу Супсон? Четыре унции серой двухниточной пряжи, верно, госпожа Супсон?

— Совершенно верно, Этель! — донесся дрожащий от страха голосок откуда-то из толпы вооруженных мужчин.

— Кажется, пора выметаться отсюда, — пробормотал Ваймс. Он повернулся к своим людям и отчаянно замахал руками, призывая по возможности не огорчать пожилых дам. — Прости, госпожа, тут есть запасной выход?

Лавочница уставилась на него старческими невинными глазами.

— Не помешало бы что-нибудь купить, сержант, — многозначительно произнесла она.

— Э… Мы, гм… — Ваймс в отчаянии огляделся, и тут его осенило. — Ах да, разумеется, мне нужен «грибок», — сказал он. — Ну, такая деревянная штуковина…

— Да, сержант, конечно знаю. Это будет стоить шесть пенсов. Спасибо, сержант. Должна заметить, мне всегда нравились мужчины, которые сами этим занимаются. А могу я предложить тебе…

— Пожалуйста, я очень спешу, — перебил ее Ваймс. — Нужно успеть заштопать все носки.

Он кивнул подчиненным, и те героически поддержали его:

— Мне тоже…

— Сплошные дыры, аж ходить неудобно!

— Умру, если прямо сейчас не заштопаю!

— Это я, сержант. Шнобби, сержант!

— А моими можно ловить рыбу, как сачком!

Старушка сняла с крюка огромную связку ключей.

— Кажется, этот, ой, нет, обманула. Думаю… Нет, подождите… Ах да, вот этот…

— Послушай, сержант, — доложил стоявший у окна Фред Колон. — На улице толпа людей с арбалетами. Человек пятьдесят!

— …Нет, вот этот… Ох, этот от замка, который стоял раньше… А этот не подойдет? Да, давайте его попробуем…

Очень осторожно, очень медленно она отперла замок и отодвинула засов.

Ваймс выглянул. За дверью оказался переулок, плотно забитый мусором, старыми ящиками и ужасной вонью, которая свойственна таким вот переулкам. Зато людей в нем не было.

— Так, все выходим, — велел Ваймс. — Там хотя бы немного просторнее. У кого есть арбалеты?

— Только у меня, сержант, — отозвался Дикинс. — Понимаешь, мы ж не думали, что возникнут неприятности.

— Один арбалет против пятидесяти. Шансы невелики, — прикинул Ваймс. — Всё, выматываемся!

— Они за нами пришли, сержант?

— Думаете, иначе они стали бы убивать Букли? Шевелитесь! Шевелитесь!

Они бросились наутек по переулку.

Пересекая другой, более широкий проулок, они услышали позади треск выбитой двери лавки и ликующий крик:

— Ага, Герцог, попался!

Карцер…

Стрела отскочила от стены и, закрутившись, полетела дальше по переулку.

Ваймсу было не впервой убегать. Каждый стражник знает толк в беге. Это называлось Отступным Гандикапом. Ваймс неоднократно участвовал в этом беге с препятствиями, ныряя в темные переулки, перепрыгивая на крыльях ужаса через стены между дворами, спасаясь от собачьих свор, проваливаясь в курятники, съезжая на заднице по крышам сортиров в поисках безопасного местечка, товарищей, которые могли прийти на помощь, или хотя бы уголка, в который можно было забиться. Иногда тебе приходится бежать.