- А тебя как зовут?

- Гордость, - сказал он.

Нахмурившись, я посмотрела на него:

- Повтори.

- Мое имя - Гордость, - повторил он. Его тон был извиняющимся, как будто ему не сильно оно нравилось. Мне стало интересно, был ли Мефистофель в восторге от своего имени, ведь каким надо было быть самоуверенным, чтобы так представляться?

Я хотела спросить, чем они так насолили своей матери, но не стала. Я повернулась к Мике. И выдала ему взгляд, который, надеюсь, ясно говорил:

"И это лучшие из пяти?"

- Одну из золотых вертигриц зовут Зависть, - заметил Мика, с лицом настолько пустым, насколько у него это вышло.

Я хотела спросить, шутит ли он, но знала, что нет.

- В начальной школе, наверное, было весело, - произнесла я, наконец.

- Мы учились на дому, - ответил Гордость.

- Держу пари, что так, - согласилась я.

Жан-Клод выдохнул слова в мой разум:

- Ты чувствуешь это?

Единственное, что я чувствовала, было то, что они слишком высокомерны и их распирает от чувства собственной важности, но подозреваю, что отчасти это была бравада. Под бравадой всегда скрывают страх, или, по крайней мере, неуверенность.

- Чувствую что? - поинтересовалась я.

- Нечто, - сказал он.

Вслух я произнесла:

- Вы учились на дому.

- Я только что сказал это, - заметил Гордость.

- Ладно, вы когда-нибудь уезжали далеко от дома?

Они посмотрели друг на друга, затем Мефистофель быстро оглянулся на Джейка и потом снова посмотрел на меня.

- Нет, - произнес Гордость.

- Какое это имеет значение? - спросил Мефистофель, и из-под его высокомерия выглянул гнев. Он хорошо его скрывал, но ему было неуютно.

- Просто пытаюсь узнать вас, - ответила я.

- Твой Нимир-Радж выбрал нас для тебя, - сказал Гордость.

- И я собираюсь позже поговорить с ним об этом, - произнесла я.

Мика наклонился и тихо прошептал рядом с моим ухом:

- Другие были еще больше напуганы или сердиты.

Я положила руку ему на бедро. Я хотела успокоить и его, и себя, и прикосновение помогло. Мне не нравились эти мужчины. Я, безусловно, не хотела, чтобы они задержались здесь надолго.

Натаниэль прислонился к нашим ногам, начиная играть рукой с моей икрой в ботинках до колена, которые он сам для меня выбрал. Ему эти парни тоже не нравились.

Ашер придвинулся, чтобы стать позади Жан-Клода, и положил руку ему на плечо. Я знала, почему ни Ашер, ни Ричард не были довольны ими. Ни один из нас не был ими доволен. Позже мы с Джейком серьезно поговорим об этом.

- Парни, вы хотите остаться с нами? - поинтересовалась я.

Они снова посмотрели друг на друга, и Мефистофель остановил себя прежде, чем снова взглянул на Джейка. Гордость произнес:

- Нам сказали, что у нас нет выбора.

- Я - большой сторонник того, чтобы выбор был всегда, - заявила я.

- Если мы уедем отсюда, нас убьют, - сказал Мефистофель.

- Если вы хотите остаться здесь, пока не станет безопасно, это одно. Но я желаю знать, хотите ли вы, двое, остаться здесь с нами и быть нашими тиграми?

- Что вы сделаете, если мы скажем, что не хотим? - спросил Гордость.

- Мне действительно не нравится вынуждать людей делать что-либо против их воли.

Они снова посмотрели друг на друга.

- Это не то, что мы слышали, - произнес Мефистофель.

- А что вы слышали? - поинтересовалась я, и первая капля гнева просочилась в мои слова.

- Разве ты не сделала его своей Невестой? - спросил Гордость, указывая на Никки.

- Да.

- Это ведь принуждение, - сказал он.

Я не могла с этим поспорить и недостаточно хорошо их знала, чтобы объяснить, что я сделала это, чтобы спасти двух других мужчин, сидящих рядом со мной, что Никки похитил меня, и я использовала оружие, которое было у меня под рукой. Я не могла объяснить им это, так что я могла сказать?

- Да, это так.

- Но нас ты не хочешь принуждать? - спросил он.

- Скажем, я не хочу сегодня пополнять мой список грехов.

Они, нахмурившись, глядели на меня.

- Грехов?

Мефистофель поинтересовался:

- Что это значит?

- Это значит, что лишение кого-либо воли является злом. Я предпочла бы больше этого не делать.

- А что может заставить тебя сделать это снова? - задал вопрос Гордость.

- Самозащита или защита людей, которых я люблю.

Он посмотрел мимо меня на Никки:

- Ты угрожал Аните и ее людям?

- Да, - ответил Никки.

- Как?

- Я могу рассказать им? - спросил он.

Я подумала и затем сказала:

- Конечно.

- Я помог похитить Аниту, и мы грозились убить Мику, Натаниэля и Джейсона, волка зова Аниты. Мы забрали ее оружие, воспользовались магией, чтобы удостовериться, что она не может позвать на помощь, и ранили ее. Она сделала то, что могла, чтобы заставить меня быть готовым совершить все, что угодно, чтобы защитить ее и ее любимых мужчин.

- Ты не винишь ее? - уточнил Мефистофель.

- Нет.

- Почему нет?

- Не думаю, что могу.

- Что это значит?

- Это значит, что я не думаю, что могу винить Аниту в чем-либо. Я просто хочу доставлять ей удовольствие.

Гордость оглянулся на меня:

- Так он действительно твоя Невеста в полном смысле этого слова?

Я пожала плечами.

- Очевидно.

- Но тебе не нравится это. Ты беспокоишься, что лишила его свободы воли, - сказал он.

- Да.

- Почему? - поинтересовался он.

- А вас бы это не беспокоило? - спросила я.

Он только покачал головой, и его брат сделал то же самое. Хотя, возможно, я ошибалась, и они вовсе не были родственниками.

- Вы - братья?

- Кузены, - ответил Гордость.

- В вас видно сильное фамильное сходство, - заметила я.

- Не настолько сильное, как у Нечестивца и Истины, - возразил он.

- Верно, - согласилась я.

Я посмотрела на Джейка.

- Они не хотят быть очаровательными, и я - тоже, ну и что нам делать?