– Тони? — задыхаясь, вымолвила она, прижимаясь ухом к двери. Полная тишина. — Ну и ладно, — произнесла она в оцепенении и, сжимая в руке камень, нетвердой походкой направилась через крыльцо в свою собственную комнату.

Камень исчез. Она уже не ощущала его тяжести в своей руке.

– Вот черт, — прошептала она, не зная, как на это прореагировать. — Куда же это он подевался? Растворился в воздухе?

В таком случае это, наверное, был обман зрения, сообразила она. Он подверг меня гипнозу и заставил поверить. Мне сразу следовало бы понять, что на самом деле ничего этого не было.

Миллионы звезд как–то сразу вдруг взорвались, образуя быстро вращающееся колесо света, света, хотя и мучительно яркого, но холодного, который пронизал ее всю насквозь. Он исходил откуда–то сзади, и она всем телом почувствовала, как на нее обрушилось это его гигантское световое давление.

– Тони, — едва успела вымолвить она и упала в раскрывшуюся перед нею бездну.

Она ничего не думала при этом, никаких чувств не испытывала. Она видела только бездну, безграничную бездну, которая поглощала ее, ждала ее где–то гораздо ниже, где–то очень–очень глубоко, а она, мгновенно будто налившись свинцом, рухнула туда, на тысячи миль глубиной в разверзшуюся перед ней преисподнюю.

Вот так, упав на руки и на колени, она и умерла. Одна на крыльце. Все еще пытаясь схватить то, чего не существовало.

Глену Белснору снился сон. Во тьме ночи ему привиделся он сам — он ощущал себя таким, каким был на самом деле, умным и полезным всем отцом, защитником и опекуном. Счастье переполняло его. Да, я в состоянии это сделать. Я могу позаботиться обо всех них, помочь им в их затруднениях и защитить их от опасностей. Их нужно защитить, чего бы это мне не стоило, так ему думалось во сне.

В этом своем сне он приладил антенну, смонтировал на свое место главный силовой выключатель, попытался включить вспомогательные цепи.

Из таким образом усовершенствованной аппаратуры раздался столь милый его сердцу гул. Созданное ею поле распространилось в высоту на много тысяч миль, его напряженность неуклонно возрастала по всем направлениям. Разве можно проскочить мимо него, его не заметив, удовлетворенно сказал он самому себе, и часть владевших им страхов понемногу стала рассеиваться. Поселку теперь ничто не угрожает, и именно я добился этого.

А по поселку люди сновали в самых различных направлениях, на них были длинные коричневые рабочие халаты. Солнце прошло зенит, затем еще раз, затем еще и еще, и так целую тысячу лет. Только тогда, как–то даже неожиданно для себя самого, он обнаружил, что все они очень постарели. Они теперь брели, с трудом переставляя трясущиеся ноги. У них были растрепанные бороды — у женщин тоже, — фактически, все они еле–еле ползали по земле, как никчемные насекомые. Некоторые из них, как он обнаружил, были слепыми.

Значит, мы так и не добились столь желанной собственной безопасности, рассудил он. Даже несмотря на то, что работало поле, генерируемое созданной им аппаратурой. Люди увядали изнутри. И в скором времени все равно все они умрут.

– Белснор!

Он открыл глаза и понял, что это только сон.

Сквозь шторы в его комнату пробивался серый зыбкий свет раннего утра. Самозаводящиеся часы показывали семь часов. Он сел на кровати, отбросив одеяло. Холодный утренний воздух покалывал кожу и его стала бить мелкая дрожь.

– Кто там? — спросил он у мужчин и женщин, которые без спросу стали заполнять его комнату. Закрыв глаза, он скорчил недовольную гримасу, чувствуя, что, несмотря на какие–то вдруг возникшие непредвиденные обстоятельства, требовавшие его вмешательства, прогорклые остатки виденного им во сне все еще липли к нему.

– Сюзи Смарт, мертва, — громко произнес Игнас Тагг, на котором была яркой расцветки пижама.

Натягивая на себя халат, ошарашенный Белснор направился к выходу из своей комнаты.

– Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что это означает — возбужденно спросил Уэйд Фрэйзер.

– Да, — ответил он. — Я четко себе представляю, что это означает.

– У нее была такая светлая душа, — произнесла Роберта Рокингхэм, прикасаясь к глазам уголком небольшого полотняного носового платочка. — Она одним своим присутствием озаряла все, что нас окружало. Кто же это посмел учинить с нею такое? — На ее высохших щеках появилась влажная дорожка.

Белснор вышел на территорию поселка, остальные как хвост молча волочились вслед за ним.

Она лежала на крыльце. В нескольких шагах от своей двери. Он склонился над нею, прикоснулся к ее затылку. Совершенно холодный. Ни малейших признаков жизни.

– Вы проверили? — спросил он у Бэббла. — Она в самом деле мертва? Нет ли у вас каких–либо сомнений на этот счет?

– Посмотрите на свою руку, — сказал Уэйд Фрэйзер.

Белснор снял руку с затылка девушки. С его пальцев капала кровь. И еще он увидел большое количество крови на ее волосах, в верхней части головы. У нее был раскроен череп.

– Не угодно ли вам пересмотреть результаты вашего вскрытия? — со злостью бросил он Бэбблу. — Ваше мнение о судьбе Толлчифа — не угодно ли вам теперь изменить его?

Все продолжали молчать.

Белснор осмотрелся; увидел неподалеку от трупа буханку хлеба.

– Она, должно быть, несла хлеб.

– Она взяла его у меня, — сказал Тони Дункельвельт. Лицо его было бледным от потрясения, которое он испытывал. Слова его едва были слышны. — Она покинула мою комнату вчера поздно вечером, а я лег спать. Я вне убивал ее. Я даже не знал об этом, пока не услышал крики доктора Бэббла и других.

– Мы вовсе не говорим, что это сделали вы, — успокоил его Белснор.

Да, подумал он, она частенько порхала по ночам из одной комнаты в другую. Мы все забавлялись с нею, даже посмеивались, а она просто была немножко не в своем уме. Но она не причиняла никому никакого вреда. Она оставалась невинной в той же мере, как и любое другое человеческое существо. Погрязнув в грехе, она не ведала, что творила.

Появился новичок, Расселл. Выражение его лица ясно показывало, что он тоже, даже ничего не зная о покойной, прекрасно понимал, какая ужасная вещь произошла, несколько трагичен этот момент для всех них.

– Вы понимаете, что вам приходится здесь видеть? — грубо обратился к нему Белснор.

– Скажите, — произнес Расселл, — не смог бы я оказать вам помощь, использовав передатчик на борту моего ялика.

– Он не подходит для этого, — ответил Белснор. — Ялики оснащены простым радио. Оно совершенно для этого не годится.

Он как–то нескладно выпрямился, услышал, как хрустнули суставы. Это все дело рук Терры, подумал он, припомнив, что говорили ему Сет Морли и Бэббл вчера вечером, когда привели к нему Расселла, наше собственное правительство. Как будто мы крысы в лабиринте, где за каждым углом поджидает смерть. Заложники, оставленные с глазу на глаз с абсолютно превосходящим их возможности противником и обреченные на то, чтобы погибать один за другим, пока не останется никого.