Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Похоже, армия все-таки продолжает обкрадывать мирное население? — выгнула бровь Энн.
— Это по-вашему мнению, а магистр Рал считает иначе. Его слово — закон. Все платят одинаковый налог на содержание армии, которая защищает нашу свободу. Если не хотите платить, пожалуйста, — ищите защиту и свободу в другом месте.
— Похоже, магистр Рал неплохо справляется.
— Он могущественный волшебник, — кивнул капитан.
Плечи Натана затряслись от сдерживаемого смеха.
— Над чем это он смеется, — нахмурился капитан. — Он ведь глухонемой?
— О да — и еще к тому же слегка сумасшедший. — Энн направилась к лошадям, по дороге с силой ткнув Натана локтем в живот. — Вечно хохочет, когда не надо. — Она разъяренно поглядела на поперхнувшегося пророка. — Если на него находит, сразу и последние мозги теряет.
Энн ласково похлопала по холке Беллу, свою золотистую лошадь. Белла с надеждой высунула язык: она очень любила, когда ее за него дергают. Энн не отказала ей в удовольствии, а потом еще почесала за ухом. Белла весело заржала и снова высунула язык, но Энн не стала ее баловать.
— Так вы говорите, капитан, магистр Рал — могущественный волшебник?
— Совершенно верно. Он убил тех существ, чьи трупы вы увидите на кольях перед дворцом.
— Существ?
— Он называет их мрисвизами. Страшные чешуйчатые ящерообразные твари. Они перебили уйму народу, но магистр Рал изрубил их в куски.
Мрисвизы. Вот это уж точно скверная новость.
— А есть здесь поблизости какой-нибудь городок, где мы могли бы поесть и переночевать?
— В двух милях отсюда, за следующим холмом. Называется Тиноук. Там есть постоялый двор.
— А далеко ли до Эйдиндрила?
Капитан окинул оценивающим взглядом четырех лошадей.
— С такими великолепными скакунами вы доберетесь туда дней за семь — за восемь.
— Благодарю, капитан. Когда в окрестностях бродят грабители, приятно знать, что можно рассчитывать на защиту солдат.
Капитан посмотрел на Натана. Пророк был высокого роста, его седые волосы касались плеч, а из-под густых бровей глядели проницательные темно-васильковые глаза. Натан был красив суровой мужской красотой и очень силен, несмотря на то что ему было около тысячи лет.
Капитан вновь перевел взгляд на Энн:
— Мы ищем кое-кого. Защитников Паствы.
— Защитников Паствы? Вы имеете в виду тех напыщенных дураков в алых плащах из Никобариса?
Сержант натянул поводья, сдерживая коня, которому надоело стоять на одном месте.
— Их самых. Двое мужчин, из которых один — генерал этих Защитников, а другой — его офицер, и с ними женщина. Они сбежали из Эйдиндрила, и магистр Рал приказал привести их обратно. Наши люди прочесывают всю местность вокруг Эйдиндрила.
— Мне очень жаль, но я их не видела. А магистр Рал живет в замке Волшебника?
— Нет, во дворце Исповедниц.
— Хоть это хорошо, — вздохнула Энн.
— Что хорошо? — нахмурился д’харианец.
Энн невольно высказала вслух свое облегчение.
— О, ну, просто я хотела увидеть этого великого человека, и если бы он жил в замке, мне бы это не удалось. Я слышала, замок защищен магией. А так он, наверное, выходит на дворцовый балкон к народу, и я смогу на него поглядеть. Что ж, еще раз спасибо вам за помощь, капитан. Надо бы нам поторопиться, чтобы добраться до Тиноука, пока совсем не стемнело. Еще, чего доброго, мои лошади в темноте угодят в какую-нибудь канаву и переломают ноги.
Капитан пожелал ей счастливого пути, и отряд поскакал дальше. Только когда всадники скрылись из виду, Энн отпустила Натана и, мысленно приготовившись к неизбежной гневной тираде, принялась собирать разбросанные по снегу пожитки.
Натан подошел к ней и одарил ее надменным взглядом.
— Ты дала золото воришкам? Надо было бы...
— Это самые обыкновенные мальчишки, Натан. И к тому же голодные.
— Они пытались нас ограбить!
Приторачивая мешок к седлу Беллы, Энн улыбнулась:
— Ты прекрасно знаешь, что им это никогда бы не удалось, но я дала им еще кое-что, кроме золота. Не думаю, что они снова захотят кого-то ограбить.
— Надеюсь, это заклятие прожжет им пальцы до костей, — хмыкнул Натан.
— Лучше помоги мне собрать вещи. Я хочу поскорее добраться до постоялого двора. В дневнике появилась запись.
На мгновение Натан потерял дар речи. Но только лишь на мгновение.
— Долго же она соображала! Мы оставили достаточно подсказок. Десятилетний ребенок, и тот догадался бы быстрее. Мы сделали все, разве что не пришпилили ей к платью записку: «Да, кстати, аббатиса с пророком на самом деле не умерли, ты, тупица!»
Энн подтянула подпруги.
— На самом деле ей было гораздо сложнее догадаться, чем тебе представляется. Это нам кажется, что все очевидно, потому что мы знаем. А у нее не было никаких оснований что-то подозревать. Но Верна все-таки догадалась. И только это имеет значение.
Натан лишь хмыкнул в ответ и начал помогать ей собирать разбросанные мешки.
— Ну, и что она пишет?
— Пока не знаю. Найдем ночлег, тогда и посмотрим.
Натан ткнул в нее пальцем.
— Еще раз сделаешь из меня глухонемого — будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!
Энн бросила на него гневный взгляд:
— А если при встрече с людьми ты снова начнешь вопить, что тебя похитила сумасшедшая ведьма и держит в плену при помощи волшебного ошейника, я и впрямь сделаю тебя глухонемым!
Недовольно ворча, Натан занялся мешками, но, садясь на лошадь, Энн заметила, что он улыбается довольной улыбкой.
Когда они наконец добрались до постоялого двора и оставили лошадей мальчишке-конюху, из-за далеких холмов уже всплывала бледная зимняя луна. Ветерок донес запах жаркого. Энн дала конюху монетку, чтобы он помог донести вещи.
Тиноук оказался маленьким городком. В харчевне при постоялом дворе сидели в основном местные жители. Они попивали эль и, попыхивая трубками, делились слухами о солдатах, которые рыщут по всей округе, и об альянсе, созданном новым магистром Ралом, который, как было объявлено, теперь правит Эйдиндрилом. Некоторые, правда, в этом сомневались, но у сомневающихся ехидно спрашивали, с чего это вдруг д’харианские войска стали такими дисциплинированными, если не потому, что кто-то навел порядок.
Натан, в высоких сапогах, коричневых штанах и белой кружевной рубашке с высоким, закрывавшим Рада-Хань воротом, в распахнутом темно-зеленом камзоле и тяжелом коричневом плаще, свисавшем чуть ли не до пола, прошествовал к небольшой стойке, на которой стояло несколько бутылок и кувшинов. Величественным жестом он отбросил плащ за спину и поставил ногу на приступку. Натан любил наряжаться: за сотни лет ему порядком надоели черные балахоны, которые он носил во Дворце. Он постоянно придумывал себе новые наряды и называл это «валять дурака».