И все же одно слово в его защиту сказать можно. Из разговора со Стар я понял, что это самый неудачливый император во всем их длинном ряду. Он обладал гениальной способностью поступать неправильно из благих побуждений, поэтому от него она узнала больше, чем от всех остальных. Он совершил все мыслимые и немыслимые ошибки. Его убили разъяренные обыватели после всего лишь пятнадцатилетнего правления – срок явно недостаточный для того, чтобы разрушить столь прочное образование, как империя из многих вселенных.

Ее Мудрость CXXXVII была женщина, и Стар отсутствовала двое суток. Придя домой, она объяснила:

– Пришлось, дорогой мой! Я всегда считала себя выдающейся сучкой, но она заставила краснеть даже меня.

– Каким образом?

– Лучше я помолчу, хозяин. Мне пришлось пройти интенсивную психотерапию и захоронить ее так глубоко, чтобы ты с ней никогда не встретился.

– Но мне же интересно!

– Я понимаю, но именно поэтому я и вбила ей в сердце осиновый кол – неприятная работа, – ведь она мой прямой предок. Но я побоялась, что она понравится тебе больше меня. Ох, какая подлая тварь!

Мне до сих пор любопытно.

Большинство предшественников были неплохие ребята. Однако наш брак был бы куда благополучнее, если бы я не знал о них вообще. Легче иметь жену чуть тронувшуюся, нежели такую, что состоит из нескольких взводов – и преимущественно из мужчин. Сознание их призрачного присутствия даже тогда, когда личность Стар брала верх, отрицательно действовало на мое либидо. Должен, однако, признать, что Стар понимала мужскую точку зрения куда лучше других женщин в истории какой угодно страны. Ей не приходилось гадать, что мужчине приятно. Она знала об этом больше меня из «опыта» и ни в коем случае не желала делиться с кем-нибудь этим уникальным знанием.

В общем, у меня отсутствовали видимые причины для жалоб.

А я жаловался, я винил ее в том, что она носит в себе всех этих людей. Стар терпела эти несправедливые жалобы лучше, чем я – то, что считал несправедливостью по отношению ко мне, – постоянное присутствие целой толпы призраков.

Впрочем, призраки были не худшей мухой в нашем супе.

У меня не было работы. Я говорю не о службе от девяти до пяти, стрижке газона по субботам и пьянстве в загородном клубе субботними вечерами. Я говорю об отсутствии цели в жизни. Вы когда-нибудь видели льва в зоопарке? Свежее мясо в положенное время, сколько угодно женского пола, никаких охотников – вроде как добился, чего хотел, не правда ли?

Тогда почему у него такой унылый вид?

Поначалу я не понимал, что мне чего-то не хватает. У меня была любящая красавица-жена, я обладал несметным богатством, жил в самом великолепном доме, в самом прекрасном городе – на Земле таких просто нет, все, с кем я встречался, были ко мне расположены; на второе место после моей удивительной жены я бы поставил безграничную возможность учиться, не гоняя для этого мяч по полю. Никто меня не ограничивал, мне всегда готовы были объяснить что угодно. Представьте, что Альберт Эйнштейн бросает все свои дела, чтобы помочь вам разобраться с алгеброй, а «Рэнд корпорейшн» и «Дженерал электрик» объединяются в усилиях разработать наглядную методику, чтобы какой-то вопрос стал вам понятнее.

Это роскошь бóльшая, чем богатство.

Вскоре я обнаружил, что не могу выпить океан, даже если его поднесут к самым моим губам. Научные знания и на Земле разрослись настолько, что один человек не в состоянии охватить их все целиком, так вообразите себе, как велик их объем в Двадцати вселенных, каждая из которых имеет свои законы, свою историю и одна Стар знает сколько цивилизаций.

Говорят, на конфетных фабриках рабочим разрешается есть сколько угодно сластей. Скоро они на сладкое и смотреть не хотят.

Учиться я, конечно, не бросил – ведь знания бесконечно многообразны. Но моим занятиям не хватало цели. Тайное имя Бога так же невозможно узнать в Двадцати вселенных, как и в одной, и точно так же дело обстоит с другими мировыми проблемами, если, конечно, у вас нет интереса к какой-нибудь специальной, узко ограниченной теме.

У меня такого интереса не было, я – дилетант и понял это сразу, как только увидел, насколько моим учителям со мной скучно. Тогда я их почти всех отпустил, оставил себе математику да еще историю Империи, но не пытался больше охватить все.

Подумывал я и о том, чтобы заняться бизнесом. Но чтобы заниматься бизнесом, получая от этого удовольствие, надо либо быть бизнесменом в душе (таким я не был), либо нуждаться в деньгах. А у меня деньги были. Все, что я мог, – это потерять их, а если бы пошел в гору, обязательно возник бы вопрос, не было ли тут специального правительственного указания: «Не обижайте консорта Императрицы, все убытки мы вам компенсируем».

Так же вышло и с покером. Я ввел эту игру в обиход, и она начала быстро распространяться. К сожалению, вскоре обнаружилось, что играть в нее я не могу. Покер требует серьезного отношения, иначе он становится неинтересен. Однако если денег у тебя – океан, то возможность добавить или потерять несколько капель ничего не значит.

Должен объясниться. «Содержание» Ее Мудрости, возможно, и не столь велико, как траты многочисленных богачей Центра: планета ведь невероятно богата. Но оно было такой величины, какой пожелала Стар. Это был бездонный кладезь. Не знаю, из скольких миров состоит Империя, но пусть будет двадцать тысяч по три миллиарда жителей в каждом. (На самом деле гораздо больше.)

По одному пенни от каждого из шестидесяти триллионов человек составит шестьсот миллиардов долларов. Это число ничего не значит, кроме одного – изъятие у населения ничтожнейшей доли их средств, такой ничтожной, что ее и заметить трудно, создает капитал, которому я при всем желании не мог нанести заметного урона. Разумеется, квазиуправление Стар стоило этой квазиимперии очень больших денег, но ее персональные траты (и мои), как бы безумны они ни были, оставались на этом фоне просто неразличимыми.

Царь Мидас, как известно, потерял всякий интерес к своему дурацкому банку. И я тоже.

О, я тратил деньги (ни разу к ним не прикоснувшись – в этом не было необходимости). В нашей «квартире» (не буду называть ее дворцом) был спортзал, которому в подметки не годились спортзалы земных университетов. Я распорядился пристроить к нему зал для фехтования и проводил там очень много времени. Я заказал рапиры, способные поспорить с Леди Вивамус, и лучшие фехтовальщики нескольких миров занимались со мной. Я добавил еще и тир, велел доставить мне из Врат Карт-Хокеша мой большой лук и тренировался в стрельбе из него и других видов оружия. О, я тратил деньги как хотел.

Но радости в этом было не много.

И вот однажды я сидел в своем кабинете, ни черта не делая, а просто о чем-то размышляя и поигрывая вазой с драгоценными камнями.

Когда-то я интересовался ювелирным делом. Этим я увлекся еще в средней школе. Даже проработал одно лето у ювелира. Я немного рисовал и очень любил красивые камни. Ювелир дал мне кое-какие книги, а другую литературу я брал в городской библиотеке. Однажды он даже сделал по моему рисунку какую-то вещицу.