– Ты делаешь мне предложение?

– Да!

Надежда вздохнула, немного покраснев:

– Я полюбила тебя, Петь, и готова за тобой куда угодно, но мне надо и девочек, и маму подготовить.

– Согласен! Как разберемся с бандюками, поедем на ту квартиру. Решать главный вопрос. Как понимаешь, я должен у матери просить твоей руки?

– Сначала...

Женщина не договорила.

В прихожей прозвучал настойчивый, требовательный звонок.

Надежда вздрогнула, испуганно взглянув на офицера спецназа:

– Господи! Это они! Пришли раньше времени!

Прапорщик поднялся:

– Так, иди открывай и проводи «гостей» сюда. Как только они окажутся в комнате, в разговор вступлю я. Ты же уходишь на кухню! Все ясно?

– А ты?

– Что я? Не теряй времени, иди, открывай!

Надежда вышла в коридор, Власенко, вложив пистолет с глушителем за брючный ремень под майку, встал за створкой двери комнаты. Оттуда услышал грубое:

– Чего не открывала? Тебе сказали, что придем?

– Но вы пришли раньше!

– Без разницы! А ну идем в комнату! Я гляжу, ты решила поиграть с нами? Оборзела, сука? А ну пошла, сейчас я научу тебя вежливости.

Надежда, а следом двое парней спортивного телосложения вошли в комнату.

Один из них, повыше, рявкнул:

– Где бабки, шлюха?

Из-за двери вышел Власенко:

– Эй, чувачок! Ты бы язычок свой попридержал бы? А то ведь за базар свой ответить придется.

Парни не ожидали присутствия третьего лица и резко обернулись. Надо им отдать должное, сориентировались они мгновенно. Старший, оценив прапорщика, повернул голову к подельнику:

– Ты смотри, Вова, у этой бабенки защитник объявился!

– Вижу, Слава! Вот только с головой этот придурок не дружит, точно.

И, обращаясь к Власенко, спросил:

– Ты чего там вякнул, урод?

Вымогатели поняли, что Власенко не представляет правоохранительные органы, иначе он не был бы здесь один и без формы, а значит, этот тип штатский.

Власенко вздохнул:

– Видит бог, не хотел я насилия. Однако придется проучить вас, мальчики.

Старший брезгливо кивнул на прапорщика, продолжавшего стоять у двери:

– Сделай его, Вова! А я бабой займусь!

Но Надежда быстро выскользнула из комнаты, правда, не пойдя на кухню, а остановившись в коридоре, откуда могла видеть комнату. Старший рванулся было за ней, но также остановился. Дорогу перекрыл подельник, двинувшийся на прапорщика.

Влас не стал ждать, пока бритоголовый что-либо предпримет, и сам, сделав шаг вперед, врезал ему прямым ударом растопыренной кисти правой руки в глаза. Вопль боли стих после второго удара, нанесенного спецназовцем в горло.

Старший, Славик, не ожидал подобного поворота событий и действовал уже на автомате. Он выбросил вперед ногу, намереваясь попасть противнику в голову. Власенко прекрасно знал все эти элементарные штучки, по сути, обычной уличной драки. Он легко захватил выброшенную ногу и подсечкой сбил бандита на пол. Тут же, нагнувшись, резким ударом в солнечное сплетение заставил вымогателя широко раскрыть рот, так как дыхание было сбито напрочь, и согнуться пополам от тупой боли. Все это видела Надежда. Она вскрикнула, когда Влас ударил первого бандита, и тут же поднесла платочек ко рту. Так с платком и стояла в проеме двери. Прапорщик взглянул на нее, проговорив:

– Вот и все, Надюша. Все разборки. Сейчас посмотрим, нет ли у молодчиков при себе документов, немного поговорим с парнями, как придут в себя, и инцидент будет полностью исчерпан.

Прапорщик ощупал джинсовую рубашку старшего. Вытащил из кармана студенческий билет, взглянул на Надежду:

– Ты смотри, а Славик-то наш, оказывается, студент 4-го курса Политехнического университета! Ни за что бы не подумал. Интеллигентный человек, и вдруг... шантаж? Ну да черт с ним. По крайней мере, теперь, если что, мы знаем, где найти этих орлов комнатных!

Надежда воскликнула:

– Ну ты даешь! Не ожидала!

– Думала, они сделают меня?

– Если честно, да!

– Плохо ты еще меня знаешь. Ну ладно, присядь пока в кресло.

Власенко без труда бросил тела вымогателей на кровать, приведя их в чувство. Через минуту несостоявшиеся шантажисты уже сидели рядом друг с другом, не пытаясь больше ни оскорблять кого-либо, ни тем более вновь пытаться завязать драку. Столкнувшись с мощной силой, они струсили.

= Власенко же, подойдя к ним, сказал:

– Я долго базарить с вами, бакланы каспийские, не буду. Предупреждаю, если еще раз вы окажетесь рядом с этой женщиной, я, придурки, найду вас и замочу!

Он вытащил из-под рубашки пистолет, ткнул каждому по очереди глушителем в лоб:

– Вот из этой самой дуры мозги и повышибаю. Ясно, ублюдки?

Вымогатели закивали головами:

– Да, да, конечно! Все! Никаких проблем!

Власенко приказал:

– А теперь извинились перед женщиной и пулей отсюда!

Бритоголовые, попросив у Надежды прощения, толкая друг друга, рванулись на выход.

Прапорщик, закрыв за ними дверь, проговорил:

– Тушите свет, сливайте масло. Спектакль окончен!

Надежда подошла к Власенко, приникла к нему:

– Какой ты у меня!

– Какой?

– Хороший! И сильный! Одно слово – мужчина.

– Да? Впрочем, я согласен с тобой.

Влас рассмеялся, заметив:

– Но мы так и не завершили разговор о нашем будущем!

– Завершим! Сейчас поедем к маме и завершим.

– Только я обязан тебя предупредить, Надя, что работа у меня необычная, приходится часто в командировки уезжать...

– Я уже поняла, что у тебя за работа. И ждать, поверь, умею.

– И еще! Нам придется переехать отсюда! Всей семьей! Недалеко, в одно прекрасное, но закрытое от посторонних глаз место, что немного ограничит свободу перемещений, но в городке для полноценной жизни созданы все условия: и школа, и детский сад с яслями, и магазины, и кинотеатр и...

Надежда прервала Власенко:

– За тобой, Петя, куда угодно!

– Вот и договорились.

Выйдя из подъезда, они увидели мальчишку лет десяти, усердно выводящего на капоте запыленных «Жигулей», стоявших у соседнего подъезда, фразу «Помой меня». Заметив взрослых, мальчик бросился бежать, а Власенко с Надеждой рассмеялись.