Мой секретарь застыла у стола. Так она поступала, полагая, что я делаю не то, что следует.

— Что вас тревожит, Джордж? — раньше она не называла меня по имени на людях.

Я посмотрел на нее, натянуто улыбнулся.

— Вы надоедливы, Грейс.

— Совершенно верно. Могу я чем-нибудь помочь?

— Да. Я хочу завершить дело этой чертовой Уидмер.

— Я думала, вам нравится мисс Уидмер.

— Занимайтесь своими делами, Грейс.

— Мое дело — приглядывать за вашим бизнесом, Джордж.

Грубоватость Грейс скорее свидетельствовала о ее привязанности ко мне.

— Мне нужна фамилия владельца квартиры, которую она снимает. Она указана на договоре или квитанциях об оплате. Вы ей позвоните?

— Конечно.

От Грейс так и жди какой-либо шалости, как от персидской кошки. Минуту спустя зажужжал аппарат внутренней связи.

— Соединяю вас с мисс Уидмер.

Я не хотел говорить с ней, идиотка. Потому и попросил тебя…

— Привет.

— Привет, Джордж, — голос ее напомнил мне о нашем не столь уж далеком прошлом.

— Мне нужно встретиться с владельцем твоей квартиры и выяснить, не смогу ли я расторгнуть твой договор об аренде.

— Я буду тебе очень признательна.

— Больше мне твоей признательности не надо.

— Ты о том, что я еще не оплатила твой счет?

— Я тебе его еще не посылал, — ничего себе разговорчик. — У меня нет ни фамилии, ни адреса. У тебя есть копия договора или квитанция об оплате?

— Надо посмотреть. Не буду держать тебя на телефоне. Как только найду, позвоню сама.

— Спешки никакой нет. Отправь по почте, — Томасси Трусохвостик, стремящийся избежать второго раунда телефонного общения.

Когда квитанция прибыла, Грейс принесла ее первой, придержав остальную корреспонденцию у себя, положила передо мной.

— Вон она. Оставляю вас с ней наедине.

Сука.

Я уставился на нее, словно на столе лежал кусочек креста Господня. Франсина держала ее в руках. Теперь держу я. Соприкосновение. Нелепо! Мне надо сосредоточиться и перевернуть последнюю страницу этого периода.

Домом владела «Милтмак корпорейшн» с Манхэттена, расположенная на Восьмой авеню, очевидно принадлежавшая Милтону и какому-нибудь шотландцу, фамилия которого начиналась со слога «мак». Телефона не было. Кому охота выслушивать жалобы жильцов. Я попросил секретаря связаться с информационной службой. Поверите ли, номер в справочнике не значился. Как же люди могли пообщаться с ними? Вероятно, все, с кем они хотели говорить, номер знали. Или у их корпорации было еще одно название, с которым они и фигурировали в справочнике. Я велел секретарю соединить меня с Толстяком Тарбеллом. Занято. О боже!

Я сидел, уставившись на квитанцию, занятый своими невеселыми мыслями.

Иногда у меня в голове крутятся одни и те же мысли, словно это не голова, а старая пластинка, и игла патефона ходит и ходит вкруговую, а не движется, как ей положено, по спирали. На лежащем передо мной блокноте я написал: «Жена есть слабость». Что ж, друг — тоже слабость, как мужского рода, так и женского. Да разве у меня был друг? Моему отцу не помешал бы друг в Осуэго. Или жена. Я одинок, поэтому я силен. Мне не нужно идти с кем-то на компромисс, заботиться о ком-то, кого-то в чем-то уговаривать. Я решаю, я делаю. Ранее моя холостяцкая жизнь ничуть не волновала меня. До появления Франсины. Дело тут не во Франсине. Во мне.

Зажужжал аппарат внутренней связи. Грейс давала понять, что я могу поговорить с Толстяком Тарбеллом.

— «Милтмак корпорейшн». Операции с недвижимостью. Манхэттен.

— На Манхэттене я практически ничего не знаю, Джордж.

— А Анна Банан?

— Только потому, что она связана с Брейди. Я посмотрю. Перезвоню сам.

Я написал: «Другие люди усложняют жизнь». Зачеркнул «усложняют», написал: «делают более интересной». Зачеркнул и это. И первое, и второе соответствовало действительности.

— Звонит мистер Тарбелл.

— Ты быстро.

— По «Милтмаку» ничего нет, Джордж. Извини.

— Можешь ты хотя бы добыть их телефонный номер? Он не внесен в справочник.

— Нет проблем.

Номер я получил через три минуты.

— За такие пустяки денег не беру. Всегда рад тебя слышать.

— Спасибо тебе.

Нет смысла звонить, не зная кому. Мне требовалась фамилия хотя бы одного из владельцев корпорации. Тут я вспомнил, что у Артура был перечень всех нью-йоркских компаний, ведущих операции с недвижимостью с указанием имен и фамилий владельцев.

Я извинился за то, что побеспокоил его. Он ответил, что считает за честь чем-то помочь мне. Выяснилось, что ни Милтон, ни шотландец с фамилией, начинающейся со слога «мак» во владельцах не значатся, а принадлежит корпорация некоему Г. Гуверу. Я мог поспорить, что под «Г» подразумевается Герберт. Наверное, он не раз припоминал родителям свое имя.[43]

— Мистер Гувер, я Джордж Томасси, адвокат из Уэстчестера, — представился я по телефону. — Насколько я понимаю, вашей фирме принадлежит недвижимость в этом округе.

— Где вы взяли этот номер?

— В информационной службе.

— Он не внесен в справочник. Его никому не сообщают.

— Наверное, кто-то ошибся. Скажите, пожалуйста, эти дома принадлежат вам? — я дал ему адреса дома Франсины и двух соседних домов.

— В чем дело, мистер, я очень занят.

— Вам известно, что в одном из ваших домов человеком, которому вы сдаете квартиру, совершено преступление?

— Что вы такое говорите?

— Я думал, вы знаете, что в преступлении замешан и ваш работник.

— Подождите, подождите.

— Его зовут Джейсон Маккэби.

— Это смотритель.

— Правильно, мистер Гувер. Я — адвокат, который выдвинул против него обвинение в нарушении права собственности.

— Чего вам нужно? Хотите получить компенсацию?

— Я представляю интересы моего клиента, мистер Гувер.

— Хватит валять дурака. Чего вы хотите?

— Я хочу приехать и поговорить с вами.

— Компенсацию вы не получите.

— Вас устроит, если завтра в десять утра я приеду в вашу контору?