Однако и помимо атомных бомб у фанатиков в запасе была еще одна хитрая тактика. Старые корабли были оснащены лазерными пушками, оружием времен джихада. Лазерные лучи взаимодействовали с силовым полем Хольцмана, и при этом выделялась энергия, эквивалентная взрыву небольшого атомного заряда. От применения лазерных пушек в империи уже давно отказались, так как никто не желал риска полного взаимного уничтожения.

Но не таковы были батлерианцы.

Один из кораблей фанатиков приблизился к защищенному судну Венпорта и выстрелил из лазерной пушки по силовому полю Хольцмана. Возникла ослепительная вспышка, и оба корабля мгновенно превратились в пар.

Венпорт взволнованно вскочил, испустив непроизвольный крик:

– Это безумие!

Даже Драйго сохранял спокойствие ценой неимоверных усилий.

– Это лазерные пушки, директор! Если ими вооружены все батлерианские корабли, то им не потребуются никакие атомные бомбы.

Венпорт потерял способность думать.

– Они сошли с ума!

Второй вражеский корабль дал залп из лазерных орудий и уничтожил очередное судно Венпорта, погибнув при этом и сам. Корабль за корабль! Очевидно, батлерианцы были готовы смириться с такими потерями.

Ментат холодно проанализировал ситуацию.

– Мы превосходим их численностью, директор. Если они продолжат такую тактику до своего последнего судна, часть нашего флота все же уцелеет.

– Но такие потери для меня неприемлемы. Мы потеряем половину флота, прежде чем уничтожим противника, – он покачал головой. – Это сумасшествие. Мы не можем отражать такие атаки. Такая победа мне не нужна!

Полыхнула еще одна лазерная вспышка, еще два корабля были уничтожены.

Ментат напряженно думал.

– Есть только один способ прекратить это взаимное уничтожение, директор: отключить силовые поля.

– Но это сделает нас полностью уязвимыми!

– Уязвимыми к повреждениям, директор. Но взаимодействие лазера и защитного поля приводит к гарантированному уничтожению корабля. Если мы отключим защитные поля, то лишим противника этого главного преимущества.

Флот Венпорта, расстроив ряды, вынужденно отступил, отойдя на дальнюю дистанцию, чтобы избежать обстрелов из лазерных пушек. Джозеф сжал кулаки.

– Черт возьми, отключайте поля, но продолжайте наступление. Используйте все оружие, каким мы располагаем. Испепелите этих варваров.

Заскрежетав поршнями и щелкая механизмами, приводящими оружие в боевую готовность, Птолемей выпрямился на своих сегментированных конечностях. Он живо ощущал потрескивание в электростатической жидкости, питавшей его мозг. Он был силен и уверен в себе, чувствуя себя непобедимым.

Подойдя к городу, он увидел с высоты своего исполинского роста толпы людей, похожих сверху на массу муравьев, покинувших разоренный муравейник. Врагами были все в этой толпе, каждый из этих глупцов, пойманных на удочку безумия Манфорда Торондо. Торжествующее невежество превратилось в орудие массового разрушения.

Птолемей очень хорошо помнил тех злобных фанатиков, которые окружили его лабораторию на Зените, ворвались в нее и принялись уничтожать результаты титанического труда ученых. Повинуясь легкому кивку Манфорда Торондо, они заживо сожгли доктора Эльчана. Безногий вождь покровительственно объяснил потом Птолемею: «Это был полезный урок для всех вас».

Теперь же сам Птолемей преподаст урок Манфорду.

Путь марша кимеков был отмечен столбами дыма. Взрывы рушили дома, оставляя только обломки стен, огонь пожара и облака пыли. Огнеметы сжигали целые кварталы. Слуховые сенсоры доносили до мозга крики боли, гнева и страха. Птолемей мог отключить эти звуки, но они, как неожиданно выяснилось, странным образом его воодушевляли.

Идя вперед, он выстрелил разрывными и зажигательными снарядами по ближайшим домам. Преследуя толпу, он поливал ее кислотой, оставляя за собой корчащиеся в муках обожженные, дымящиеся тела. Кислота медленно растворяла их кожу. Один человек отполз в сторону, размазывая по лицу слизь, вытекавшую из выжженных глазниц. Он встал на колени. Его рвало кислотой, а все тело распадалось на куски дымящегося мяса.

Струи из огнемета заживо сжигали дикарей, но многие из них после этого умудрялись пробегать довольно большое расстояние, прежде чем падали, превращенные в клубок огня и дыма. Тепловые удары были так сильны, что взрывались черепа, а мозги выкипали. Потом Птолемей увеличил сопло и стал одним выстрелом поражать сотни людей одновременно.

Поворачивая из стороны в сторону свою головную башню, Птолемей видел, что и другие кимеки не отстают от него в уничтожении толпы. Неподалеку администратор Ноффе со страшным грохотом обрушил башню с часами, а затем превратил в дымящиеся развалины склад и школу.

К своему безмерному изумлению, Птолемей вдруг увидел примерно тысячу фанатиков, которые не убегали, а, наоборот, бежали к одному из кимеков, не выказывая никакого страха от вида многих тысяч убитых. Очень немногие отваживались приблизиться к гигантам с крюками и веревками, с помощью которых они, как вши, взбирались на механический корпус кимека.

В этот миг Птолемей увидел, что такая же толпа фанатиков бежит и к нему. Он направил на них лазерный луч, испепелил огнем, облил кислотой. Из отверстия на груди Птолемей выпустил облако нервно-паралитического газа. Он шел вперед, убивая все живое на своем пути.

Зрелище было поистине незабываемым.

Тем не менее фанатики продолжали бросаться в самоубийственные атаки, отдавая свои жизни непонятно за что. Эти глупцы продолжали идти на него, и Птолемей истреблял их тысячами.

Однако на место убитых тысяч вставали десятки тысяч, и этот поток не иссякал.

Кимеки шли вперед, страшные, словно ожившие чудовища, герои народного фольклора, порожденные буйной фантазией первобытного человечества. Они превращали дома в груды мелкого щебня и истребляли толпу, как мелких насекомых.

Но Манфорд все же решил встретить врага лицом к лицу, храбро выпрямившись в седле на плечах своего мастера меча. Страха не было, потому что страх – это слабость, которую он не имел права выказывать в бесчисленной толпе фанатично преданных ему людей. Они не бежали от смертоносных машин, а, напротив, отважно пытались их атаковать. Ощущая такую веру и такую преданность, Манфорд не мог чувствовать себя слабым. Совсем наоборот.

Пользуясь динамиком мощного усилителя, он выкрикивал свою любимую мантру:

– Разум человека свят!

Люди подхватили его слова, превратив их в боевой клич.

Более сотни кимеков шли вперед против отважных сторонников Манфорда, обрушивая на них всю мощь своего оружия. Кимеки жгли людей огнем, травили ядовитым дымом, взрывали снарядами. Тысячи жертв лежали на улицах – дымящиеся, расплавленные, корчащиеся в муках изуродованные до неузнаваемости тела – безымянные жертвы. Верные. Мученики. Благословенные души. Единственной защитой батлерианцам служили их численность и вера – и эту веру не могли победить даже демонические мыслящие машины.