— Душа?

— Нет. Скорее, компонент материальной сущности. Она не только в точности повторяет ваше восприятие себя, но даже носит вашу одежду.

— Вздор!

— Многие люди, особенно научного склада ума, думают точно так же. Тем не менее по Лондону бродят призраки, и делают они это лишь потому, что с их помощью Блаватская усиливает мощность излучения черного алмаза.

Раздался стук в дверь, и вошел констебль Бхатти. Увидев лорда Пальмерстона, он разинул рот и неуклюже отдал честь.

— Я… вы хотели, чтобы я пришел, сэр? — заикаясь сказал он, сначала глядя на Траунса, а потом переведя взгляд на Бёртона.

— Входите, Бхатти, — приветствовал его королевский агент.

— Благодарю вас, но… э… Там снаружи — очень странный парень. Технологист. Он говорит, что его прислал Изамбард Кингдом Брюнель.

— Быстро, ничего не скажешь! Не могли бы вы пригласить его, пожалуйста?

Бхатти кивнул, вышел и тут же вернулся вместе с низеньким пухлым человеком, который представился как Дэниел Гуч.[167]

— Теперь я узнал вас, — воскликнул Бхатти, — вы изобрели винтокорабль!

Гуч кивнул. Помимо старомодной одежды — бледно-коричневых брюк, темного жилета и цилиндра, который он держал в руке, — на него было надето странное устройство, закрывавшее грудь и облегавшее плечи и талию. Это была дополнительная пара рук — механических и многосуставчатых, с различными инструментами, прикрепленными к их краям. Бёртон сразу вспомнил руки Брюнеля, очень похожие на эти. Два тонких кабеля бежали от устройства к шее Гуча и входили в его череп прямо за ушами. Металлические руки двигались так же естественно, как и природные.

— Мистер Брюнель передает вам привет, джентльмены, — сказал он глубоким хриплым голосом. — Он извиняется, что не может прийти, ибо из-за своих размеров не в состоянии входить в такие дома. Кроме того, он занят созданием устройства, которое вы попросили изготовить, поэтому прислал меня, своего помощника.

— Рад вашему приходу, мистер Гуч, — ответил королевский агент. — Благодарю вас, что появились так быстро! Пожалуйста, берите стул и присоединяйтесь. Вы тоже, констебль.

Как только новоприбывшие расселись, Бёртон быстро ввел их в курс дела.

— Итак, — сказал Пальмерстон, — Блаватская намеревается изменить ход будущей войны, и поэтому рассказала вам о своем видении. Насколько ясной была эта… э… галлюцинация, капитан Бёртон?

— Слишком ясной, сэр. Мой мозг до сих пор не переварил всю информацию: ведь я наблюдал события с точки зрения человека, находящегося в их гуще.

— И вы видели, что мы сражаемся оружием, сделанным технологистами, а они — сделанным евгениками?

— Да.

— Хм-м. И еще эта Блаватская может протащить один твердый предмет сквозь другой?

— Да, сэр: именно так она похитила алмазы Брандльуида и убила сэра Альфреда. А почему вы спрашиваете?

Пальмерстон сжал руки в кулаки.

— Позапрошлой ночью предатель Ричард Спрюс таинственным образом исчез из своей камеры. Дверь оставалась закрытой. Зарешеченное окно — настолько маленькое, что сквозь него и мышь не проскользнет, — осталось нетронутым. Там нет ни потайных туннелей, ничего. Но он исчез. Просто испарился!

— Вы считаете, что Блаватская могла выдернуть его сквозь стену?

— Очень вероятно, не правда ли? Если пруссаки собираются использовать евгенически модифицированные растения как оружие, то я полагаю, что естественным источником их будущих научных знаний станет именно Спрюс. Вспомните, что сейчас творится в Ирландии!

Бёртон кивнул и вдавил сигару в пепельницу.

— Скорее всего, вы правы. Думаете, он уже покинул страну?

— Боюсь что так, — пробормотал премьер-министр.

— Евгеники исчезают один за другим, — добавил Гуч, — это настоящий исход! Мы, технологисты, тоже лишились многих исключительно талантливых ученых.

— То есть началось! — прошипел Пальмерстон. — Боже всемогущий! Мало нам войны против Союза Линкольна, так теперь еще и война против Германии с Россией! — Премьер-министр схватился руками за лоб и вздохнул. — Но, в любом случае, первым делом надо покончить с бунтом. Страна на грани. Наши рабочие рыщут повсюду, и мятеж быстро разрастается. Я призвал армию, чтобы защитить Дворец и Уайтхолл, но многие подразделения либо не явились, либо перешли на сторону мятежников.

— То же самое в Скотланд-Ярде, — прошептал Траунс: — бог знает сколько людей находится в самоволке!

— Что нам делать, капитан Бёртон? — спросил Пальмерстон. — Как подавить это злодеяние в зародыше?

Бёртон поставил локти на стол и положил подбородок на переплетенные пальцы. Помолчав, он сказал:

— Как бы ужасна ни была ситуация, я считаю, что мы можем использовать ее. Траунс, возьми один из моих паросипедов и поезжай в Скотланд-Ярд. Поговори с главным комиссаром, собери как можно больше людей и приведи их в полночь к…

Он говорил еще несколько минут. Траунс кивнул, небрежно козырнул Пальмерстону и вышел. Как только Бёртон услышал стук захлопнувшейся двери, он обернулся к Бёрку и Хэйру:

— Мне кое-что понадобится, и оно есть только у вас двоих. Вы должны привезти мне его прямо сейчас, без малейшего промедления.

Он сказал, что ему нужно. Бёрк обернулся к Пальмерстону:

— Сэр?

— Разумеется. Идите немедленно!

— И заодно приведите другой экипаж для премьер-министра, — крикнул им вдогонку Бёртон. Потом он обернулся к водителю Пальмерстона, который всё это время сидел с ошеломленным выражением лица:

— Как вас зовут, сэр?

— Джон Фелпс.

— Скажите, мистер Фелпс, сможет ли одна паролошадь везти ваш передвижной замок?

— Да, сэр, без проблем. Только для этого ей понадобится в два раза больше угля.

— Тогда, с разрешения вашего хозяина, сегодня вечером вы отвезете мистера Суинберна, констебля Бхатти, моего слугу и меня на энергостанцию Бэттерси.

Фелпс вопросительно взглянул на Пальмерстона. Тот кивнул.

— Конечно, сэр.

Затем Бёртон обратился к технологисту:

— Вы, наверное, прибыли на собственном транспорте, мистер Гуч?

— Да, на фольксвагене. И на нем же собираюсь вернуться.

— Очень хорошо. Не могли бы вы перед отъездом помочь констеблю Бхатти?

— Конечно, сэр. Что я должен сделать?

Под восторженные вопли Суинберна Бёртон всё подробно объяснил. Закончив, королевский агент посмотрел на Бхатти: