Недовольно ворча, пожилая леди спустилась по лестнице и с помощью полисмена поднялась в брум, стоявший прямо у передвижного за́мка премьер-министра. Паролошадь свистнула, и карета запыхтела прочь, направляясь к ближайшей железнодорожной станции. Из тумана вынырнул Траунс.

— Местный начальник почты — упрямый осел, — пожаловался детектив-инспектор, — вообще не хотел открывать отделение! Пришлось пригрозить ему арестом.

— Но мы ведь не будем его винить, правда? — спросил Бёртон, указывая на забитую обломками улицу.

— Хм-м… Наверное, нет. В любом случае, я послал болтуна в Скотланд-Ярд. Скоро приедут еще люди. — Он заколебался. — Ну, и похоронный фургон тоже уже в дороге.

Бёртон коротко кивнул, и они оба вошли в дом.

— Покс нашла констебля Бхатти, он тоже в пути, — сказал королевский агент. — Я послал птицу на энергостанцию Бэттерси. Брюнель ответил, что готов помочь нам.

Траунс осторожно пощупал большую шишку на голове.

— Ох! Неужели Паровой Человек будет сражаться вместе с нами, а не против нас?

— Будет, хотя не лично. В механизме, которым поддерживается его жизнь, очень много пружин, и если они испортятся, он умрет. Поэтому он будет держаться подальше.

Они прошли мимо Адмирала Лорда Нельсона. В одной руке у него был кактус, в другой — рапира. Заведенный снова, он охранял коридор.

— Но ведь то же можно сказать и о нем, — заметил Траунс, указывая на слугу.

— Нет, — ответил Бёртон.

— Он же битком набит пружинами!

— Да.

— Тогда враги легко остановят его.

— Очень на это рассчитываю.

— Клянусь Юпитером, что за чертовщину ты задумал?

— В свое время, старина. Всему свое время.

По лестнице спустился Алджернон Суинберн. Глаза его были прикрыты, зубы крепко стиснуты. Смерть Герберта Спенсера тяжело подействовала на него.

— Ричард, я запер Поющие Камни в библиотечный сейф. Они вызывают головную боль.

— Спасибо, Алджи.

Все трое вошли в редко используемую столовую. Лорд Пальмерстон, Бёрк и Хэйр, а также водитель премьер-министра уже сидели вокруг большого стола.

— Джентльмены, у нас осталось очень мало времени, — объявил Бёртон. Он, Траунс и Суинберн сели. — Мы должны нанести быстрый ответный удар и сокрушить врага. Но, прежде чем начать, я должен извиниться перед всеми вами. Враг вывел меня из строя, использовав одну слабость в моем характере, и заставил ее многократно отражаться в моем сознании до тех пор, пока это не стало невыносимо. К счастью, я сохранил некоторый рассудок и прошел ритуальную медитацию дервишей. Она дала мне возможность перестать думать только о моих грехах, разочарованиях и сожалениях и вспомнить то, что я сказал Чарльзу Бэббиджу в самом начале этого дела: ошибки дают нам самый мощный импульс к росту, изменению и улучшению самих себя. Именно так я и должен был относиться к своим ошибкам, но я этого не сделал. Зато делаю сейчас. И я считаю, что такое утверждение применимо не только к отдельным людям, но и ко всему обществу в целом, поэтому сейчас нам надо руководствоваться именно этим принципом. Тем более что кризис, так называемая «революция рабочих», произошел вовсе не от того, что Британия не выучила уроков истории: его вызвала внешняя сила, за которой стоят мистические откровения. Этого нельзя позволить — и эту женщину необходимо остановить!

— Наш враг — женщина? — удивился Пальмерстон.

— Ее зовут Елена Петровна Блаватская, она русская. И замыслила она — ни больше ни меньше — полное уничтожение Британской империи.

— Вот ведьма! — воскликнул премьер-министр. — Но зачем? И при чем здесь мистические откровения?

— Она утверждает, что в своем откровении увидела будущую мировую войну, в которой Британия сражается против объединенной Германии и России, ее союзницы. — Бёртон кратко пересказал суть пророчества Блаватской. Пока он говорил, бледное невыразительное лицо Пальмерстона стало еще бледнее, наманикюренные пальцы впились в край стола и глаза остановились. — Она собирается вызвать такую внутреннюю борьбу, которая серьезно ослабит Британию в предстоящей войне. Она хочет, чтобы Германия победила нас без помощи России и чтобы, как только война закончится, Россия напала на победителя.

— Но почему она выбрала именно нас? — запротестовал Пальмерстон. — Почему бы ей не использовать свою спиритическую силу прямо против Германии?

— Если она это сделает, тогда Британская империя переживет все войны. Но Блаватская хочет, чтобы все западные народы пали на колени и Россия полностью подчинила их.

— Вот черт! — прошептал Траунс. — Еще одна сумасшедшая вмешивается в ход времени! Только на этот раз, вместо того чтобы менять настоящее из будущего, она поступает наоборот: меняет будущее из настоящего!

— Возможно, — еле слышно пробормотал Бёртон. Траунс вопросительно взглянул на него:

— Ты, кажется, кое-что нам не рассказал?

Бёртон, не обращая внимания на его слова, зажег чируту и взглянул на Пальмерстона. Премьер-министр сидел неподвижно, остолбенело глядя перед собой.

— Мы занялись этим делом, джентльмены, — продолжил королевский агент, — как раз в тот момент, когда Блаватская завладела Поющими Камнями. Это были фрагменты большого алмаза, одного из трех легендарных Глаз Нага. Потом она воспользовалась Тичборнами: во-первых — чтобы завладеть вторым целым алмазом, во-вторых — чтобы распространить призыв к революции.

Траунс нахмурился и почесал затылок.

— Кражу бриллиантов и самозванца-Тичборна я еще могу понять, — сказал он, — но черные алмазы ставят меня в тупик. Какая связь между Поющими Камнями и общественными беспорядками?

— Эти камни излучают слабое электрическое поле, которое может влиять на сознание и в некоторых случаях вызывать острое чувство недовольства. Также они могут усилить месмерическое воздействие. С помощью черных алмазов Блаватская управляла Артуром Ортоном, одновременно усиливая его природный дар воздействия на окружающих: именно так она заставляла людей верить в то, что он Роджер Тичборн. Как только толпа, пришедшая поглазеть на него, достаточно возбудилась, она использовала огромную силу целого алмаза и заставила их взбунтоваться.

— А призраки? — спросил Траунс.

— Гениальный ход с ее стороны! Все мы знаем, насколько «развратники» одержимы спиритизмом и оккультизмом, так что с ее способностями ей не составило труда стать предводителем секты. В результате их эфирные тела очень скоро стали бродить по всему Лондону.

Пальмерстон глубоко вздохнул, словно вышел из транса, и спросил:

— Их что?

— Эфирное тело, господин премьер-министр, — это та разреженная материя, которая по размеру соответствует вашему физическому телу и является точно такой же частью вас самого. Оно привязывает ваше материальное естество к спиритической сфере.