Для ускорения своей мозговой деятельности капитан «России» начал почесывать не только подбородок, но и лоб.

– Ну, такую штуку можно устроить, – наконец после некоторых раздумий согласился он, – тем более эти ребята недолюбливают конкурентов из ВБ, которые им все время палки в колеса вставляют. Так говоришь, надо выловить этот, как его, «Сандер»?

– Точно так, – подтвердил Гранин, – и аккуратно отследить его передвижение, я почему-то уверен, что он сейчас в пути к мятежным системам, а затем также осторожно взять его со всем содержимым.

– Хорошо, – согласился капитан, – прикажешь прямо сейчас составить им сообщение?

Вице-адмирал посмотрел на часы.

– Что тут у нас сейчас, день, ночь? Совсем уже с ритма сбился, – он нахмурился, соображая, – ну, а чего тянуть, сейчас и составим.

– Сейчас, так сейчас, – согласился Кролла, присаживаясь за рабочий стол рядом с трехмерной картой сектора и включая виртуальный экран, – только я потом сразу спать, чего и тебе по-дружески советую, – предупредил он, тоже бросив взгляд на часы, – мы с тобой сутки уже на ногах, а через четыре часа нам еще «Украину» с «Крымом» в рейд отправлять.

Вице-адмирал задумчиво закивал, соглашаясь.

– Кстати, а когда мы «Россию» обратно к порталу отводить будем к остальной эскадре? – как бы ненароком осведомился Кролла.

Командующий одиннадцатой группировкой Альянса внимательно посмотрел на своего товарища.

– Вот напишем сообщение, отправим корабли в разведку, а потом, как они вернутся, сразу и отведем, – ласково произнес он, присаживаясь на край стола перед капитаном линкора, – давай уже пиши, Орнео, не отвлекайся, а я продиктую.

* * *

– Ма, а почему ты до сих пор не сказала мне правду? Что папа никогда уже не вернется!

Молодая красивая женщина с длинными пепельными волосами, накрывавшая на стол ужин, замерла на месте.

– Я никогда не обманывала тебя, – растерянно сказала она, опуская молочник на стол, – садись лучше есть, сынок.

– Обманывала! – топнул ногой взлохмаченный негодующий мальчишка. – Папа погиб семь лет назад вместе с «Люцифером», я только что прочитал в сети.

– Подожди, Илья, ты просто не все еще знаешь, – она попыталась прижать сына к себе.

– Нет, пусти, – он уперся руками в ее живот, – и он не в дальнем рейде, как ты говорила, я знаю, его больше нет!

Он легко вырвался из вдруг ослабевших материнских объятий и бросился к окну, где замер, упершись лбом в стекло. Опускающееся за далекие каменистые горы желто-оранжевое солнце эпсилон Эридана золотило последними лучами светлые волнистые волосы на его макушке.

Молодая женщина, осторожно приблизившись к сыну, ласково обняла его руками за подрагивающие плечи.

– Я точно знаю, что Петр жив, пойми, я это чувствую, – наклонившись, она поцеловала сына в голову, – и он обязательно должен был вырваться из ловушки «Люцифера» живым. Поверь мне, сынок. Поверь тете Мине, ведь она ученый, и она скажет тебе то же самое, что с ним все будет хорошо. Просто он пока не может вернуться обратно. Уже семь лет.

– Потому что разрушился звездный мост и он остался по другую сторону, да, мама? – в его голосе уже не было неприязни, только печаль.

– Да, – она кивнула, и горячая слезинка, выкатившись из-под ее ресницы, капнула мальчику на макушку, – но я обещаю тебе, что когда-нибудь мы сможем построить мост до Земли снова. И тогда твой отец снова вернется к нам.

Илья проснулся от тревожного сигнала своего коммуникатора. Несколько секунд он пролежал неподвижно, глядя в темноту своей каюты, расцвеченную огоньками индикаторов, и пытаясь вернуть воспоминания о своем прерванном сне. На соседней койке шумно завозился его сосед Димитер Роснан, тоже разбуженный тревожной трелью.

– Илья, ты не спишь? – негромко спросил Димитер, осторожно спуская босые ноги на пол, покрытый мохнатым герболитом. – Это что, вызов нам всем на командный пункт, да?

– Все в порядке, ведомый, – ответил молодой человек, не двигаясь с места и по-прежнему глядя в потолок, который уже начал потихоньку наливаться светом, – такое здесь случается. Снаряжайся пока первый, я подожду, чтобы нам локтями не толкаться.

– Хорошо, – Роснан соскочил с койки, которая тут же мгновенно исчезла в стене, и полез за одеждой.

Нестеров продолжал лежать недвижно, пока его сосед шумно одевался рядом и скакал на одной ноге, натягивая на себя форму. Картины из сна Ильи все так же стояли у него перед глазами, и чувство глухой тоски, не отпускавшее его теперь ни днем, ни ночью, еще сильнее сжало ему грудь. После смерти Густава, пилота из его звена, и известия о гибели Анастасии молодой человек получил увольнение на двое галактических суток. На этом при беседе с его начальством настояла Ольга Ровини, его старая знакомая, ставшая к этому времени военным психологом на «России». Командир сто седьмой эскадрильи, где служил Илья, Эмилия Самса, даже в военной форме не очень-то походившая на командира легендарных «Воронов», переговорив с Ольгой, готова была предоставить ему даже несколько дней, несмотря на нехватку людей в ее группе. Но Илья вежливо, но холодно отказался, как ни уговаривали его обе женщины, прекрасно понимавшие его состояние.

Он, практически не вставая, пролежал на койке в своей каюте первые сутки. Ольга приказала всем его знакомым и сослуживцам оставить Илью в покое, и даже Роснана ухитрилась переселить на время в соседний жилой блок. Она несколько раз заходила в каюту к Илье, садилась рядом, брала за руку, пытаясь как психолог вывести его из подавленного состояния, но особо в этом не преуспела. Молодой человек лежал неподвижно, руки не отнимал, смотрел в потолок, вежливо, но односложно отвечал на ее вопросы. От приема успокаивающих седативных средств, предложенных Ольгой, он тоже вежливо, но твердо отказался. Почему он это сделал, она поняла чуть позже, когда на исходе галактических суток он появился снова у своего командира с категорическим требованием вернуть его в строй. Эмилии пришлось согласиться, поскольку медицинская карта Нестерова была в полном порядке, а успокаивающих средств, снижающих реакцию пилота, он не принимал. И на вид он тоже был в порядке, только совсем перестал улыбаться, взгляд его стал вежлив, но равнодушен, а между темных бровей залегли первые складки. Его друзья, как могли, сочувствовали ему, но в глубине души понимали, что прежний веселый и общительный Илья Нестеров к ним возвратится еще не скоро, если и вернется вообще.

Они быстро шагали вдвоем в направлении командного пункта своей эскадрильи по движущимся дорожкам огромного линкора, бывшим в этот час почему-то особенно многолюдными. Роснан, с трудом сдерживая нервную зевоту и поеживаясь со сна, вертел головой во все стороны, удивляясь необычному скоплению народа, делавшего «Россию» сейчас похожей на растревоженный муравейник.

– А, вон и Наталья впереди, – сообщил он, вытягивая шею, – со своим новеньким ведомым. Тоже на КП собираются. И чего это столько народу вокруг сегодня?