Китайские источники тоже не могут помочь. В династических хрониках названо довольно много čur среди тюркоговорящих групп: как в надписях, ch’o (=čur) часто добавляется к другому титулу, например А ch’o, Мо ch’o, P’ei-lo ch’o или Shih-chien ch’o. Часто встречается в именах каганов и другой высокопоставленной знати, иногда ему предшествуют или за ним следуют другие титулы, как в чудовищном Hsieh to teng-li ku ch’o mi-shih ho chü-lu ying yi chien li pi-ch’ieh k’o-han = El töbär täŋri qut čur toγmis alp chü-lu ying yi chien li bilgä qaγan. Но только никто из хронистов не указал точно, что значит čur.

Чем тщательнее изучаешь титулы степных народов в китайских хрониках, тем более непонятными становятся постоянные противоречия. Причем они лишь частично объясняются неправильным пониманием переписчиков. Хотя китайцы, сбитые с толку сложностями социальной и политической систем, так не похожих на их собственные, должно быть, испытывали непреодолимое искушение изменить титулы и ранги, подогнав их под собственные идеи о государстве, пусть даже варварском. Кочевнические общества, особенно находившиеся недалеко от Китая, а значит, более подверженные его влиянию, не были неизменными единицами. Как показывают многочисленные китайские титулы в тюркских надписях, варвары считали себя вынужденными перенять ряд институтов у ненавистной и, одновременно, достойной всяческого восхищения империи. Это означало не просто добавление набора китайских титулов, а существенное изменение в политической структуре. Старые титулы, насколько их можно проследить, не были единообразными. Одни уходили корнями в шаманскую олигархию раннего периода, становясь нестабильными по мере отмирания функций, другие были тесно связаны с расцветом каганатов. Если картины, которыми китайцы рисовали данное кочевническое общество, отличались друг от друга временами в пределах одной главы летописи, причину этого следует, прежде всего, искать в постоянном, иногда медленном, а временами ускоренном перемещении значимости и власти от одной группе к другой. Имея описания, противоречащие друг другу, поскольку они относились к разным периодам, не обязательно разделенным большим временным промежутком, хронисты часто не видели другого выхода, кроме как свалить все в кучу, предоставив читателю разбираться. Один из титулов, который, должно быть, изрядно озадачил китайцев, – čur.

Около 635 г. Sha-po-lo tieh-li-shih qaγan разделил западных тюрков на десять племен. Пять племен Tu-lu, образующих левую группу, были под властью пяти «великих čur», племена Nu-shih-pi правой группы находились под властью пяти «великих ch’i-chin». Титулы вождей следующие:

Великий čur, очевидно, имел тот же ранг, что великий ch’i-chin. Однако мы располагаем списком высокопоставленных сановников западных тюрков, в котором ранги расположены совсем иначе: yi-chin, ch’ü-li čur, yen-hung-ta, hsieh-li-fa, t’u-t’un, ch’i-chin. Сh’u-lu čur также располагается вторым в списке высокопоставленных сановников тюрков в T’ang shu (215а, 36), но возглавляет список официальных чиновников северных тюрков. Оба списка заканчиваются ch’i-chin.

Представляется, что Sha-po-lo повысил ch’i-chin с нижнего ранга до čur. Вся система являлась инновационной и нестабильной. В соответствии с ней не должно было быть čur в правой группе. Но два ch’üeh čur, которых Мi-she, лидер Tu-lü, убил в 659 г., являлись вождями Nu-shi-pi. Киргизы, судя по всему, не были поделены на левую и правую группы. И тем не менее у них имелись свои külüg čur, как, например, Baina Saŋun, похороненный на реке Барлук в Туве.

Может создаться впечатление, что čur – некий общий термин, особое значение которого определяется предшествующим прилагательным: великий čur, младший čur, мудрый čur и т. д. Тем не менее čur западных и северных тюрков все были людьми важными. В VIII в. об уйгурах этого сказать уже нельзя.

В Mahrnāmag перечислено 11 манихейских auditors, имена которых оканчиваются на čur. Ни один из них не был высокопоставленным чиновником. Принцев называют tegin, «правители» имеют или китайские титулы, или к ним обращаются tiräk и il ügäsi. Далее следуют чиновники с титулом ügä. Из следующих «повелителей» городов только два čur. Остальные čur – лекарь, писец и официальные лица невысокого ранга. Последним в длинном списке значится kül čur.

Имена уйгурских čur следующие:

kwrtl’ čwr = körtlä, «красивый», čur.

bgr’k čwr = bägräk, «царственный», čur.

yδδwγ čwr = yduq, «священный», čur.

lywl’ng xwm’r čwr. Liu-lang – очевидно, китайский. Бенвенисте считает, что xwm’r – буддистское согдианское γwm’r, *humār, «утешение, ободрение».

xr’kwl l’’ čwr. Одно это имя или два – неясно. xr’kwl = qara qul. L’’ может быть китайским.

’wn čwr. Возможно, on, «десять».

by’mnwrz čwr – согдианское имя.

twnk whmn čwr – еще одно такое же имя.

sp’r xr čwr = išbara qara čur.

’lp čwr = alp, «герой», čur.

qwyl čwr = köl čur.

В Mahrnāmag čur не является обозначением функции. Это был наследственный титул, в лучшем случае – почетное определение к имени. Мы слишком мало знаем об уйгурском обществе, чтобы установить причины такого «обесценивания» čur. Жизнь при дворе манихейского кагана была не такой же, как в степи. Перемены, распад старого порядка, сделавшего čur пустым титулом, возможно, стали результатом сильного влияния согдианской цивилизации. Вместе с новой религией в жизнь скотоводов пришли новые искусства, ремесла и разделение труда. Mahrnāmag отражает городскую цивилизацию. Те уйгуры, которые после краха их царства вернулись к более примитивной жизни, сохранили čur, как титул, например: Na hsie cch’o t’e-le = Nahid («Venus») čur tägin. Последнее датированное уйгурское имя типа x-čur – это Їnal, встречающееся в надписи Х в.

Значение čur, как и любого другого титула, не могло не измениться с течением времени. Более близкое изучение тюрков и нетюрков после периода Тан может дать много примеров ограниченного или модифицированного использования čur. Но представляется сомнительным, что из китайских источников можно узнать намного больше. Они определенно не могут поведать нам, каким было первоначальное значение этого слова.

Пеллио был склонен думать, что čur – аварское слово; он даже считал, что изначально оно могло иметь индоевропейское происхождение. Но только такого аварского слова не существует. Я не знаю такового в словаре хунну, тобгачей, равно как и любых других предположительно алтайских народов, которое может считаться ранней формой čur или хотя бы иметь к нему отношение. Мы почти ничего не знаем об индоевропейских языках, на которых говорили в ранние времена народы, живущие на границе с Китаем. Хотя существует ряд документов, дающих больше информации, чем рассмотренная ранее.