Банда мысленно проклинал себя за то, что отпустил Марину.

– А что она вам сделала? – стараясь говорить как можно более равнодушно и даже немного насмешливо, сказал он. – Отпустили бы ее лучше. Я и так с вами поеду. А то волнуются у нее на работе, искать будут.

– Пусть ищут, – отмахнулся первый, – пусть ищут хоть до посинения. А ты давай вставай, а то как бы ребята и впрямь чего-нибудь с ней не сделали. Они любят баб резать – удовольствие получают.

Александр смерил взглядом своих гостей. Разобраться с обоими не стоило большого труда. Но тогда он, во-первых, не добрался бы до Адвоката, во-вторых, не вызволил бы Марину.

– Моя пушка при мне останется, – сказал он.

– Не пойдет.

– Можете достать свои, и тогда едем.

– За ним глаз да глаз нужен, – проворчал один из бандитов, доставая пистолет и пряча руку с пистолетом под полу куртки так, чтобы в любой момент иметь возможность выстрелить. – Ладно, пошли.

Банда понял: хотя бандиты и считают, что он полностью находится в их власти, они все равно опасаются его и остаются начеку.

– Пошли, – сказал он, – только потом вы ее отпустите.

– Конечно, как приедем, ее отпустят. На хрен она нам нужна!

Они переглянулись. Каждый из троих прекрасно понимал, что Александр хотя и остается пока опасным, но все равно уже находится во власти Адвоката, и теперь они могут обещать ему все, что угодно, а насчет выполнения обещанного придется еще подумать.

– Хорошо, – Банда предпочел до поры до времени подыгрывать им в их игре. – До вашей машины идем так: ты впереди, а мы вдвоем сзади.

– А в машине я сяду за руль, а вы на заднее сиденье, – сказал тот, кому предстояло идти первым.

Они уселись. Александр и бандит, сидевший рядом с ним, не спускали друг с друга глаз, стволы их пистолетов тоже смотрели друг на друга. Они проехали чуть ли не через весь город. Банда почти не следил за дорогой, запоминал только основные ориентиры. Все его мысли были сосредоточены на том, что ему предстояло сделать. Противнику удалось захватить его врасплох, да к тому же связать по рукам и ногам. Собственная безопасность волновала теперь Банду гораздо меньше, чем судьба Марины, которую он втянул в это дело. Как бы ни развивались события дальше, ее будущее рисовалось ему в мрачных тонах. Бондарович мог спастись сам в любой момент – это скорее всего понимали и его сопровождающие, но тогда он терял шансы освободить Марину. Точно так же отсюда, из Крыма, невозможно было хоть чем-нибудь помочь Артему.

Банда проиграл одну из заключительных партий, и в этом проигрыше был виноват только он сам.

Собственными руками он втянул себя в западню, впервые неверно оценив уровень своего противника, хотя еще с армейских времен Александр прекрасно усвоил, что недооценка противника всегда приводит к самым плачевным результатам.

Наконец машина остановилась перед небольшим старинным домиком.

– Выходим так же, как и садились в машину, – предупредил Бондарович.

Никто не стал возражать. Охраны во дворе Бондарович не заметил, а долго озираться по сторонам не позволяли обстоятельства. Все трое, соблюдая прежний порядок, проследовали в дом.

В полуподвальной комнате, в которую они спустились, находились четверо мужчин и женщина.

Банда увидел ее и даже на секунду сбился с шага. Это была Роза Мамаева – она сидела на стуле с высокой спинкой, привязанная к стулу тонкой, но, как сразу же определил Банда, достаточно крепкой веревкой.

"Это меняет дело, – подумал Александр, – какой же я идиот, вот что значит переоценить противника.

Ему, оказывается, известно меньше, чем мне. Часто повторяющаяся случайность становится закономерностью… А я-то подумал, что у них в руках Марина…"

Мужчины, находившиеся в комнате, на первый взгляд походили друг на друга, как близнецы, хотя, конечно, ни в каком родстве не состояли – просто то, чем занимались эти люди, постепенно сделало их похожими. Все они были кряжистыми, плечистыми, с широкими, невыразительными, грубыми физиономиями и короткими стрижками, мешающими во время драки схватить человека за волосы.

И одевались они по определенному стандарту – в свободные спортивные костюмы и кожаные куртки, подходящие для любой погоды и хорошо скрывающие оружие. Поэтому кожаных курток они не снимали даже летом.

Сейчас они играли в карты, не обращая никакого внимания на связанную девушку. Правда, когда появился Банда и его спутники, игру на время остановили. Душераздирающе орал магнитофон, изрыгая слащавые куплеты ресторанно-блатных песенок.

Роза увидела Банду и вскрикнула:

– Они схватили меня, когда ты уехал! Они уже ждали.

Двое охранников продолжали играть, не обратив никакого внимания на ее крик – раз уж попала сюда, то кричи не кричи – все равно ничего не выкричишь, твоей судьбой найдется кому распорядиться. Бондарович стоял так, что со стороны невозможно было понять, вооружен он или нет.

Роза всхлипнула, но не смогла вытереть слезы, потому что руки у нее были связаны. Банда подошел к ней и, не обращая внимания на напрягшегося охранника, вытащил носовой платок и осторожно вытер ей лицо.

– Ты была права, – негромко произнес он, воспользовавшись тем, что на фоне музыки их голоса были практически неразличимы для посторонних. – Они охотились на меня.

– Что это за люди? – спросила она.

– С такими людьми я воюю всегда, – ответил Александр, – как бы они к тебе ни относились.

– Что они хотят с тобой сделать? – Роза, казалось, опять готова была заплакать.

Двое охранников уже стояли рядом с ними. Банда знал их клички – он слышал, как они обращались друг к другу.

– Ничего особенного, – быстро ответил Банда, – просто поговорить.

– Точно, – кивнул Штык.

– Именно, – подтвердил Жук, – садись, парень, не стесняйся.

– Куда? – спросил Александр, обводя взглядом комнату.

– Куда хочешь, – пожал плечами Жук. Этот вопрос интересовал бандитов меньше всего, для Банды же он имел особое значение. Александр хотел выбрать такое место, чтобы видеть все, что происходит в комнате, и в то же время иметь прикрытую спину и возможность маневра. Поэтому, подумав немного, он уселся не на один из мягких стульев, расставленных вокруг стола, за которым играли в карты, а на кухонную табуретку, стоявшую поближе к той двери, что вела в соседнюю комнату.

Он уселся на табуретку, вытянул ногу и потер ее, как будто массируя мышцы, а на самом деле проверяя, легко ли удастся ему извлечь оружие. Штык подозрительно скосил на него глаза, но когда из-под штанины показалась повязка, бандит расслабился.

– Вчера растянул, – пояснил Банда, – когда с балкона прыгал.