Она возненавидела Степана. А ненависть – это страшный грех. Она должна была покаяться. Перед Степаном. Поэтому она и шла к нему. Сдаваться ему на милость. Как он скажет, так все и будет. Да – да, нет – нет… Лучше, конечно, услышать «да». Потому что без этого человека нет жизни. Любовь, как говорится, зла. Сил нет как любит она этого мента…

Она уже почти подошла к зданию битовского ОВД. Осталось несколько шагов, потом с деловым видом пройти мимо дежурной части, подняться на второй этаж, а там кабинет Степана. Она снова свалится к нему как снег на голову. Потому что не может без него…

Да в конце-то концов! Почему она должна унижаться перед этим ментом? Должна же быть какая-то гордость!..

Гордость была. И унижаться чертовски не хотелось. Тома остановилась в самый последний момент, повернула назад.

Все, хватит! Сколько можно убиваться из-за этого проклятого мента? Сколько можно киснуть и по ночам плакать в подушку?.. И гордость у нее есть, и самолюбие, и дело, которое может отвлечь ее от амурной суеты.

Вчера ей позвонили из одного очень известного модельного агентства. Ей предлагают работу с блестящими перспективами на будущее. И все благодаря той фотографии. И все благодаря Степану. Ведь это ради него она засветилась на обложке модного журнала. Все ради него… А он… Хватит. Хватит думать о нем! Пора раз и навсегда вычеркнуть его из своей жизни!..

Она шла к своему дому. От ОВД это пятнадцать минут пешком. Но время пролетело незаметно. Слишком сильно была загружена голова, чтобы что-то замечать.

Не заметила она и серебристый «Мерседес» последней модели. Он стоял возле ее дома. Не видела она и не слышала, как открылась и захлопнулась водительская дверца. И на упругого толстячка с блестящей лысиной тоже не обратила внимания.

– Тома! – позвал Эдуард.

И вернул ее в действительность.

– А-а, это ты… – скупо улыбнулась она. – Привет…

Ей вовсе не хотелось видеться с ним. Но и уйти от него просто так она не могла. Все-таки Эдуард кое-что значил в ее жизни. Это он протолкнул ее на обложку глянцевого журнала.

Они познакомились случайно – как это обычно и бывает. Цветы, шампанское, ресторан. Все это было. Но до постели дело не дошло. Он ее туда тянул, а она отбрыкивалась.

Нет, она не святая. В ее жизни были мужчины. И Эдуард мог бы стать одним из них. Обаятельный, обходительный, состоятельный и неженатый. Что еще нужно женщине, у которой за душой ни гроша?.. Но так она думала раньше. Пока не влюбилась. После Степана другие мужчины внушали ей чуть ли не отвращение. Она могла с ними встречаться, но чтобы ложиться с ними в постель… Ну уж нет!

Эдуард, как всегда, на белом коне. Стильный костюм, роскошный букет из роз, благоухание дорогого парфюма. Одно отталкивало. Его взгляд. Жадный, похотливый. Он лапал и раздевал ее глазами. И даже насиловал…

– Я снова у ваших ног! – высокопарно произнес он.

И протянул ей букет.

– Спасибо…

Она ткнулась носом в цветы. Запах роз – это само по себе замечательно. Плюс к этому она могла не смотреть на Эдуарда – делала вид, что целиком занята букетом.

– Куда-то торопишься?

– Домой.

– Дома скучно.

– Кому как.

– Да ладно тебе, не выдумывай.

– А я не выдумываю. Мне в самом деле дома хорошо…

Она обманывала не только его. Она обманывала саму себя. Плохо ей дома. Тяжело в четырех стенах. Если бы с ней был Степан, было бы хорошо. А без него тоска смертная…

– Может, поедем развеемся? – спросил Эдуард.

– Куда?

– Ну, в ресторан, например. Я знаю одно замечательное местечко…

– Тебе со мной будет неинтересно.

– Глупости. Мне с тобой всегда интересно… А вот тебе со мной…

– Мне с тобой интересно. Только… Только, понимаешь, я не могу ответить тебе тем, чего ты от меня ждешь…

– Знаю. Знаю я эту пластинку.

– Думаешь, пора сменить?

– Я бы не возражал…

– На какую?

– На эротическую.

– Может, сразу на порнографическую?

– Зовут тебя Тома, а фамилия твоя Динамо… Динамишь ты меня. Заводишь, а в руки не даешься. Издеваешься надо мной.

– Извини, какая есть.

– А знаешь, я уже привык… Ну так что, в ресторан поедем? Без всякой порнографии. И даже без эротики… Переодеваться тебе не надо. Вся из себя, как куколка. Кстати, куда ты такая красивая ходила?

– Куда надо.

Не рассказывать же ему, что она как ненормальная бегает за упертым ментом. Мужики с ума по ней сходят, снопами под ноги падают, а она… Дура она, самая настоящая дура…

– Ну так что, едем?

– Поехали, – кивнула она. – Только смотри, ты обещал…

Да, когда-нибудь она забудет Кручу… Но до этого вряд ли с кем сможет лечь в постель.

Эдуард повез ее в ресторан со стриптиз-шоу. Как будто хотел этим раззадорить ее, возбудить. Только она не лесбиянка. И женщины ее не интересуют… На смену женщинам появились мужики. Смазливые атлеты в узких плавках. Потные тела, слащавые улыбки. Нет зрелища более отвратного…

– Поехали отсюда, – попросила Тома.

– Куда? Тебе что, не нравится?

– Блюдо хорошее. Но не тот гарнир. Тошнит…

– Тебе ничем не угодишь, – недовольно посмотрел на нее Эдуард.

– А ты не угождай. Ты просто отвези меня домой…

– Опять домой.

Тома думала, что он будет отговаривать ее. Но нет, он возражать не стал. Поднялся, правда, с пасмурным видом и повел ее к машине.

Она уже не первый раз с ним в ресторане. И привыкла, что он запросто садился за руль в нетрезвом виде. Их даже как-то гаишники остановили. Но Эдуард откупился. Денег у него много. Он может позволить себе все… Все. Но только не Тому. Она не продается…

– Я уже устал, – мрачно изрек он.

Машина шла в сторону Битова.

– От тебя, Тома, устал…

– Но я же тебя не держу.

– Не держишь, – кивнул он. – Как раз напротив, ты меня избегаешь…

– Поверь, на это есть причины.

– Но я же не вещь какая-то. Я человек. А ты меня вот так запросто отставляешь в сторону.

– Что поделать, если…

– Молчи! – неожиданно психанул он.

Машина резко затормозила, сошла на обочину, остановилась.

– Ты не можешь так со мной! – возмутилась она.

И попыталась выйти из машины. Но дверца была закрыта.

– Открой! – потребовала Тома.