даром. На ученные горьким опытом, казаки с тех пор уже никогда не вынимали винтовок из чехлов при атаке, а с места дружно бросались на лихих арабских и куртинских наездников в шашки, не обращая внимания на их длинные гибкие пики и всегда выходили победителями. Они убедились на опыте в несостоятельности пики перед шашкою в умелых руках отважных бойцов.

Вслед за уходом с Кавказской линии полка Камкова, по случаю объявления войны туркам, было приказано сформировать еще один 6-ти сотенный сборный полк и командировать его в действующий корпус на Кавказско-Турецкой границе 539). Этот полк был составлен из 6-ти сотен 1-го Хоперского, 1-го Кубанского, 2-го Кавказского, Волжского, Гребенского и Моздокского казачьих линейных полков, причем командование им поручено подполковнику Евсееву.

Назначенная на сформирование 2-го Сборного Линейного полка хоперская сотня, под командою сотника Расторгуева, состояла из 2-х офицеров (сотники Расторгуев и Борисенков), 8-ми урядников, 2-х трубачей и 133-х казаков. По сборе всех сотен этого полка во Владикавказе, подполковник Евсеев выступил с ними в дальнейший поход и в начале ноября прибыл в Александрополь. Таким образом, две хоперские сотни вошли в состав действующего корпуса и затем приняли участие во всех делах против турок вовремя Турецкой войны 1853–1855 гг. Иррегулярною конницею в действующем корпусе командовал бывший командир Хоперской бригады генерал-майор Васмунд 540), а начальником всей кавалерии корпуса состоял г.-м. Багговут.

Между тем в Александрополь прибыли последние подкрепления, и князь Бебутов решил двинуться против неприятеля и атаковать его. 14-го ноября 1853 года Александропольский отряд, переправившись через реку Арпачай, перешел границу и на другой день расположился лагерем у селения Баш-Шурагеля. Следующие дни прошли в фуражировках по окрестностям, под прикрытием обоих линейных полков. Во время одной из таких фуражировок у сел. Иганлы, 17-го ноября 541), линейцы полка Евсеева имели довольно жаркую стычку с турецкой кавалерией, которая была отброшена с потерями, и мы беспрепятственно закончили наши работы, а затем возвратились в лагерь[124].

18-го числа получено было известие, что турецкая армия стоит лагерем на речке Кадыкларке, впереди Суботана, в 30-ти верстах к ю.-з. от Александрополя. В ту же ночь палатки и тяжести были отправлены в Александрополь, и наши войска, в составе 10-ти батальонов, 10-ти эскадронов Нижегородского драгунского полка, 14-ти сотен линейных и донских казаков[125], одной сотни милиции и четырех батарей, всего около 10-ти тысяч и 32-х орудий, выступили с рассветом 19-го ноября, из Баш-Шурагеля, по дороге в Суботан. Около 9-ти часов утра Александропольский отряд переправился у сел. Пирвали через р. Карс-чай. Поднявшись на высоты противоположного берега, взорам наших войск открылась волнистая равнина, ограниченная вправо невысоким хребтом Караял, а впереди в 3-х верстах обрывистыми каменистым оврагом р. Мавряк-чай, с расположенными на ней сс. Огузлы и Гамза-Киряк. За ними на р. Кадыклярке находились еще три деревни – Аян, Орты и Баш-Кадыкляры. Здесь, между названными речками и селениями, на изрезанных оврагами Баш-Кадыклярских высотах, была расположена турецкая армия, в составе 36-ти тысяч и 46-ти орудий, под начальством Рейс-Ахмет-паши.

Войска наши на походе, в 2-х верстах от неприятельской позиции, перестроились в боевой порядок в три линии[126], имея кавалерию по флангам. Первая и вторая линии двинулись прямо на сел. Огузлы; кавалерия, под начальством генерала Багговута, из 4-х эскадронов нижегородских драгун, 4-х сотен линейцев полка Евсеева и 3-х сотен полка Камкова с 4-мя конными орудиями Донской № 7-й батареи, направилась влево по направлению на сел. Гамза-Киряк, а кавалерия князя Чавчавадзе из 6-ти эскадронов нижегородцев, 2-х сотен линейцев, одной сотни милиции и 4-х конных орудий, последовала за правым флангом пехотных линий.

Видя решительное наступление нашего малочисленного отряда, турецкий главнокомандующий Рейс-Ахмет-паша тотчас же занял главною массою своих войск (18 батальонов) Баш-Кадыклярские высоты, между сс. Огузлы и Гамза-Киряк; 7320 орудий, соединив в одну батарею, он расположил на высотах правого берега р. Мавряк-чая выше Гамза-Киряка, а для обхода обоих наших флангов выслал две сильных колонны[127].

В 12 часов прогремел первый выстрел в войсках генерала Кишинскаго (первая линия); турки отвечали ему огнем своей 20-ти орудийной батареи, и с обеих сторон началась жаркая канонада. Неприятельские ядра и гранаты вырывали у нас целые ряды, но пехота наша мужественно и стойко продолжала наступление. Через час после первого выстрела бой разгорелся на протяжении около 3-х верст. В это время князь Бебутов заметил, что при атаке сел. Огузлы наш боевой порядок должен был пройти под фланговым огнем 20-ти орудийной турецкой батареи, что заставило его направить главный удар на эту именно батарею. Князь Бебутов приказал г.-м. Багратион-Мухранскому двинуть батальоны гренадерской бригады (вторая линия) с фронта и овладеть турецкими орудиями. Атака эта блистательно была исполнена батальонами Эриванского карабинерного[128] и Грузинского гренадерского полков.

Кавалерия, расположенная перед началом сражения на нашем левом фланге, под начальством г.-м. Багговута, имела назначение прикрывать этот фланг от неприятельской регулярной кавалерии и громадной массы курдов, а потом содействовать атаке на неприятельскую главную позицию. Генерал Багговут расположил свои войска в следующем порядке: 4 донских конных орудия есаула Кульгачева[129], под прикрытием двух дивизионов драгун, заняли позицию на возвышенности перед сел. Гамза-Киряк, откуда представлялась возможность действовать по регулярной турецкой кавалерии на правом фланге турок; 4 сотни Сводно-Линейного казачьего полка подполковника Евсеева были посланы влево, причем две из них рассыпались в цепь, а две другие в сомкнутом строю служили ей подкреплением; 3 сотни линейцев полковника Камкова оставлены в резерве.

Тем временем курды, начавшие перестрелку с казаками, усилили натиск, а регулярный турецкий полк, стоявший за деревней, переправившись через р. Мавряк-чай, пошел в атаку. Генерал Багговут тотчас же приказал участить артиллерийский огонь, а подполковнику Евсееву с двумя сотнями, бывшими у него в резерве, ударить в шашки на дерзких курдов. Не сколько удачно разорвавшихся гранат в середине турецкого полка заставили его повернуть назад, а сотни линейцев вытеснили неприятельскую кониицу из Гамза-Киряка и заняли селение. Напиравшие толпы курдов заставили, однако, подполковника Евсеева просить помощи. Тогда генерал Багговут снял два орудия с позиции, быстро выдвинул их вперед и картечью осыпал курдов, которые поспешно отхлынули назад. Но вскоре толпы их произвели на сотни Евсеева новый натиск, для отражения которого были выдвинуты против них остальные два орудия, под прикрытием дивизиона драгун. Меткий огонь нашей артиллерии расстроил толпы, в то же время казаки дружно ударили на них в шашки, опрокинули и положили на месте много тел. Курды стали осторожнее и уже до конца боя ограничивались почти одною джигитовкою.

Генерал Багговут, управившись, таким образом,