Багажник не открывался.

Она рванула на себя заднюю дверь, схватила канистру с бензином, вытащила ее через спинки сидений и бросилась ко входу.

На бегу отвинтила крышку, пощупала ладонью, на месте ли спички и сигареты во внутреннем кармане.

Теперь она искала пропуск. Вскрикнула, когда поняла, что Николас взял его с собой. Бросилась на колени, обыскивая труп в поисках второго пропуска. Время уходило. Как только солдаты выйдут из лифта, у Николаса не останется ни шанса.

В отчаянии она ударила кулаком прямо в грудь мертвеца. Кулак уперся во что-то твердое.

Ванесса засунула руку в ворот трупа, провела по груди и почувствовала под кончиками пальцев пластик. Подняла голову убитого. Сняла ремешок, на котором висел пропуск, схватила канистру с бензином, прижала пропуск и открыла дверь.

Услышала, как скрежещет механизм лифта.

Бросилась на кнопку стоп-крана.

Лифт остановился. Стало тихо.

Она заглянула в шахту. Увидела внизу их головы, прижатые друг к другу тела.

Она подняла канистру и начала лить содержимое вниз. Кто-то крикнул. Удивленные лица смотрели вверх на нее. В следующий момент они, видимо, почувствовали запах бензина, потому что начали кричать.

Кто-то нажал на кнопку. Механизм кашлянул. Лифт опустился на полметра, прежде чем Ванесса снова нажала на «стоп».

Она встряхнула канистру. Половина еще оставалась внутри. Может, немного меньше. «Еще чуть-чуть», – подумала она. Кто-то поднял оружие. Автоматная очередь. Пули просвистели мимо ее руки. Попали в канистру, бензин снова закапал вниз прямо на них.

Ванесса убрала руку. Бросила почти пустую канистру в бетонную стенку. Они перестали стрелять и начали кричать. Из шахты доносились отчаянные вопли о помощи.

Она вынула спички. Зажгла одну. Подержала ее над шахтой и отпустила. Ничего. Посмотрела вниз. От движения воздуха спичка погасла.

Они снова нажали на кнопку. Механизм пришел в действие. Ванесса давила на кнопку экстренной остановки. Чувствовала нарастающую панику. Дрожащими руками зажгла другую спичку. Бросила вниз и увидела, как та погасла на полпути. Ей нужно было что-то, что будет гореть, падая в шахту.

Сигареты. Ванесса разорвала пачку. Вставила две сигареты между губами. Зажгла спичку. Поднесла ее к сигаретам. Вдохнула. Закашлялась. Опять сильно затянулась. Просунула занявшиеся сигареты через решетку и отпустила. Увидела, как они медленно падают.

Их тела превратились в море горящего мяса. Среди кричащих и мечущихся тел она, как ей казалось, видела мужчину, которого звали Карлос.

* * *

Наташа и Николас почти дошли до лифта, когда услышали крики. Николас перехватил перед собой автомат «M16» и велел Наташе держаться сзади. Лифт вроде бы стоял на месте. Были слышны отчаянные вопли. Стук кулаков. Вдруг крики стали громче. Тепло опускалось вниз, и он отступил назад. Позвал Ванессу по имени. Но его голос потонул в отчаянных воплях солдат.

Николас повернулся к Наташе:

– Пойдем по лестнице. Силы есть?

Она кивнула. Николас открыл дверь на лестницу, взял Наташу за руку и начал подниматься. Где-то на середине пути они услышали, как их зовет Ванесса.

Николас наполнил легкие воздухом, крикнул, что они идут. Бедра и легкие, казалось, готовы были взорваться. Липкий черный дым проникал из шахты лифта, затрудняя дыхание.

Наконец они добрались до первого этажа. Николас открыл дверь и увидел на земле автомат.

Он пробежал мимо, открыл входную дверь и почувствовал, как чистый вечерний воздух наполняет его организм жизнью. Джип ждал с включенным мотором.

Ванесса выскочила с места водителя, обняла Наташу.

– Давай в машину, – сказала наконец Ванесса и придержала ей заднюю дверь. Села за руль, а Николас сел рядом.

Через пару минут они были уже у ворот.

Николас схватил «M16» и взглянул на караульную вышку. Она казалась пустой. Он выскочил из машины и взбежал наверх по лестнице.

Заглянул в брошенную будку часового. Прикладом автомата разбил окно и влез внутрь. Нашел кнопку, приводящую в действие механизм ворот, нажал и услышал, как они со скрипом открываются.

Выпал первый снег, деревья стояли голые. Ванесса подумала, что они напоминают раздетых стеснительных манекенов из витрин. Солнце зашло, но Моника Цеттерлунд беззаботно пела о быстротечности жизни. Снеговик в грустном одиночестве стоял посреди парка, а в окнах квартир светились рождественские звезды. Через полчаса она пойдет на первое в своей жизни свидание – с женщиной. Она нервничала. Бродила взад-вперед по квартире, а потом решила подождать в парке.

Ванесса услышала шаги за спиной и повернула голову. Николас очистил от снега скамейку и сел.

– Я искал тебя, – сказал он.

Она сняла варежку, достала из куртки коробочку со снюсом и заложила упаковку под верхнюю губу. Он смотрел на ее лицо. Шрамы затянулись. От раны на лбу осталась только тонкая розовая полоска.

– Видела новости?

– Да.

В последние дни новостной поток всего мира захлестнули снимки из Колонии Рейн. Экскаваторы рыли землю, судмедэксперты ходили вокруг в белых защитных комбинезонах и исследовали массовые захоронения. Возбужденные репортеры проводили зрителей по подземному бункеру, демонстрировали комнату для пыток, склады оружия, операционные залы и длинные ряды пустых кроватей. Больница закрылась, пациентов отправили по домам.

Официальной версией была то, что чилийская полиция приехала на место перестрелки и тогда-то и обнаружила бункер.

Николас кашлянул.

– Я просто хотел узнать, как ты, как Наташа.

– Она чувствует себя хорошо, – сказала Ванесса и выдохнула белое морозное облачко. – А я уволилась из группы «Нова».

Николас улыбнулся. Ванесса скривила губы в гримасе, которая, как она надеялась, была похожа на улыбку.

– Ты хочешь, естественно, знать, что случилось с Яном Скугом?

Он молча кивнул.

– Следователи по-прежнему пытаются разобраться в денежных переводах. Но он задержан, я вчера только говорила с прокурором, и та сказала, что у них достаточно улик для заключения его под стражу. Он избавился от телефона, с помощью которого связывался с Йозефом Булачем, но у нас есть телефон Йозефа. И кроме того, мои свидетельские показания.

– Хорошо, – сказал Николас.

Они проводили взглядами пожилую пару. Пара шла медленно, осторожными шажками, чтобы не поскользнуться.

– Как ты, справляешься? – спросила Ванесса.

– Да, я справляюсь.

– Что ты собираешься делать?

– Пока не знаю.