— Как же это — в Гравр? — насторожилась княгиня и испуганно глянула на сына. — Крид, ты затеял разговор неспроста? Это опасно? Ната, и ты все знаешь, и собачки… Дело плохо! Муж хотя бы вне опасности?

— Ему я пока что пса не отдала, — задумалась бабушка. — Он прибудет в Гравр, мы так договорились. Лида, ты мой характер знаешь. Нед, он же Негодяй, с этого дня — твоя тень. Пока он с тобой, я спокойна, и Мирош тоже. Годяй, его братец, будет тенью Мироша. И тогда странности научатся обходить ваш дом.

— Боже, — едва слышно шепнула Лидия, бледнея и щупая платок. — Крид…

— Его мы спасем особенно усердно, — подмигнула бабушка. — Лидка, не рыдай, я терпеть не могу сырость, мы поссоримся раньше срока. А я намерена быть с тобой не менее месяца, хотя обычно нашей взаимной приязни хватает лишь на десять дней. Чем я дальше, тем я сильнее тебя, непутевую, люблю. Да не сутулься!

— Ната, мы говорили о чем-то важном, прекрати меня воспитывать, я не девочка и не буду отвлекаться на пустяки, — звенящим от обиды голосом заверила Лидия.

— Собирать вещи я уже велела, Марта присматривает, — сообщила Натэлла, покосившись на Крида. — Уезжаем утром. Иди вон отсюда, не зеленей и не трави мамке душу, негодяй…

Пес вскинулся, дергая обрубком хвоста и восторженно глядя на хозяйку, удостоившую его вниманием.

— Нед, сиди, не тебе сказано, — хмыкнула Натэлла. Подмигнула Лидии: — Я назвала его так, чтобы отучиться ругать твоего сына. Ловко, правда?

Крид кивнул, встал очень решительно и даже не закусил губу, когда нога едва не подломилась от боли. Мама комкала платок и смотрела на Натэллу, ожидая пояснений и заранее опасаясь худшего, по своему обыкновению.

Принц прохромал до дверей и почти рухнул на руки могучей Марты, уже ожидающей в коридоре. Шов, теперь он уже не сомневался, надо срочно осмотреть…

«Все особенно странное началось не менее шести лет назад», — старательно напоминал себе Крид, пока Марта раскладывала инструменты и расставляла склянки, готовясь заново обработать рану и зашить ее. Итак, два глотка горьких обезболивающих капель, палку в зубы — и думать о странном, прикрыв глаза и не мешая Марте. Само собой, необычные и малопонятные события происходили и прежде, но шесть лет назад они сделались заметными. И одна их составляющая — непорядок на море — вызвала общие разговоры. Сперва сел на мель большой торговый корабль. Что тут странного? Да все! Крушение приключилось в ясную погоду, при слабом ветре и без волнения, судно имело трезвую слаженную команду и опытного капитана. Моряки твердили, что их, видите ли, позвали, и они пошли…

Потом разбился флагман военного флота, прежний «Герб Дэлькоста». Новый недавно отстроили на той же верфи и по тем же планам. Галеон врубился в скалу при ясной погоде, в штиль, днем. Его команду и капитана тоже позвали. И так — снова и снова. Военные корабли, торговые суда, малые шхуны и шлюпы, рыбацкие лодки. Обстоятельства всегда нелепы.

Слухи и домыслы множились, правды никто не знал. Расследования, проводимые снова и снова, ничего не давали. Народная молва постепенно отшлифовала основную — хуже того, единственную — причину катастроф. Сказки всегда упоминали русалок, женщин, живущих в море и по злобности своей топящих корабли. Только нынешние русалки действуют не из пустой злобы, за ними видна рука Запретных островов, о которых ничего толком не известно. Даже их расположение. Видно, хотят войны и собирают силы. Три года назад Дэлькост, а затем и Нагрок прервали отношения с Запретными островами, закрыв свои порты для южных лодок. Не успокоившись на первом шаге, король Альбер Лгос Тэль-Коста повелел строить флот, намереваясь исследовать море, нанести все острова и рифы на карту, постепенно сузить темную область, где прячется коварный враг. О войне Альбер пока напрямую не говорил, но кто умел слушать, тот понимал, что после составления карты будет объявлен большой морской поход.

На суше странное проявляло себя не столь явно. Да и объяснения оно не имело. Кто поверит в русалок, атакующих поместье в сельском захолустье? Нет ни следов боя, ни чешуи на полу, ни даже беспорядка… Но люди в последние годы вдруг стали уходить из дома и пропадать, резко менять мнение, предавая прежних союзников, отписывать состояния невесть кому или умирать в расцвете сил, без малейших на то причин.

— Ежели в ночь не сбегёшь, утром будешь живой и дорогу до Гравра стерпишь, — сообщила Марта, перетягивая бедро холщевой тканью. Ловко влепила принцу подзатыльник: — Негодник, мать не бережешь. Одежду смени и иди к обеду. Ждут тебя, вон, ругаются.

— Они всегда ругаются, — отмахнулся Крид. — Им обеим это нравится. Мама ни с кем больше не чувствует себя так свободно. Марта, спасибо. Ты лучше всех.

— Не подлизывайся, — порозовела от удовольствия нянька.

Крид быстро переоделся, умудрившись почти не опоздать к обеду. Занял место за столом и настороженно отметил: мама всерьез чем-то огорчена. Лидия сердито глянула на сына.

— Ната, да что ты такое говоришь! Вы с батюшкой, прости мою прямоту, совсем уж в горах одичали, ты дурно влияешь на отца, да и Мирош поддается. Что за дело моему сыну до поручений Альбера? Пусть король командует армией. Оболтусу всего-то двадцать три, он почти ребенок.

— Ната, ты все знаешь? Как хорошо, что я не должен признаваться в одиночку! Его величество любезно предложили мне, принцу, почетную роль соглядатая, — вздохнул Крид, усердно отпиливая кусок оленины.

— Ты и прежде не слишком ловко врал, — укорила мама. — Ната, неужели ты прибыла, чтобы я оказалась одна против вашего заговора? Как можно подумать такое: отправлять ребенка в море на съедение всяким акулам и пиратам!

Мама всплеснула руками, сморгнула слезинку. Негодяй возмущенно заворчал и уставился на принца пустыми темными глазками, особенно жутковатыми в прорезях багровых век. Морда пса была ужасна, Крид даже подумал, что бабушка с этим вот Недом могла бы явиться к любому в Дэлькосте и стать причиной «странного». Хотя Натэлла и без посторонней помощи умеет так отделать людей, что разбойники позавидуют ухваткам…

— Мам, ну что король, если отец тоже сказал — надо.

— Так, — тихо расстроилась Лидия, наколола свою долю мяса на вилку и скормила псу. — Я не могу кушать, мне дурно… Вы все норовите меня огорчить.

— Дай сынуле веером в нос, полегчает, — привычно посоветовала невыполнимое Натэлла.

Мама в отчаянии отмахнулась. Пес заворчал и уложил голову на колени новой хозяйке, выпрашивая оленину и похвалу. Он умильно улыбался и щурился, пытаясь показать, что заслуживает внимания больше всех в комнате.

— Испортишь собаку, — огорчилась Натэлла. — Он сторожевой, а ты ему готова бантик на шею вязать, тьфу… Нед, а где чужие? Проверь!

Пес вскочил, в его горле заклокотало басовитое рычание. Когти проклацали по полу — Негодяй умчался прочь, мрачно принюхиваясь к каждому слуге и показывая для порядка ровные длинные клыки.

— Вообще-то папа не приказывал, — сознался Крид. — Он подумал вслух. Я сам вызвался. И мы вместе решили, что я прав. Меня порой сильно хотят… урезонить. И он не уверен, что вдали от берега опасность будет выше.